«Психушка плачет по этой хорошей девочке, — подумал Наполеонов, покидая квартиру Фалалеевых, — хотя бабу жаль. Вроде все у нее есть. А муж — гад и сестра — змеюка». А потом сам себе возразил: «И чего это тебя, брат, на серпентарий потянуло?»
Маргарита оказалась дома. Когда она открыла дверь, Наполеонову захотелось прикрыть глаза. Яркая, раскованная, она затмевала скромную миловидность Анны, как солнце затмевает луну.
— Маргарита Максименкова? — спросил он на всякий случай.
— Она самая. А вы кто?
— Следователь Наполеонов. Александр Романович.
Она посмотрела на него, как ему показалось, вызывающе и даже нагло. Усмехнулась:
— Что ж вы, следователь Наполеонов, застыли столбом? Проходите.
Маргарита вроде бы даже и не удивилась приходу следователя. Он прошел следом за ней в уютную гостиную, стены которой были обиты пестрым ситцем под старину, она предложила ему на выбор два кресла и диван. Он выбрал стул.
Мимолетная улыбка скользнула по губам хозяйки квартиры, и она спросила:
— Чай, кофе?
Соблазн был велик, но Наполеонов ответил:
— Пока ничего, просто поговорим.
Она кивнула и села напротив него тоже на стул. Разрезы ее шелкового халата разошлись на бедрах, обнажая не просто красивые, а потрясающе красивые ноги.
Следователю на ум совсем некстати пришла Паулина — здоровенная бульдожина знаменитого в городе адвоката, у этой «образины», как называл ее про себя Наполеонов, почти всегда текли слюни. Вот и у него они, того и гляди, потекут…
— Так чем я заинтересовала полицию? — улыбаясь, спросила тем временем Маргарита.
— Когда вы в последний раз видели Александра Фалалеева?
— Сашу? — удивилась женщина.
Наполеонов кивнул.
— Где-то недели две назад. А что он натворил?
— Кое-что… А вчера вечером или ночью вы не были у него на даче?
— Нет, мы расстались.
— Когда?
— Вообще-то уже месяца полтора назад, — проговорила она задумчиво.
— Но тем не менее вы виделись две недели назад?
— Да, по его настоятельной просьбе. И наша встреча длилась не более пяти минут!
— Чего же он хотел?
— Начать все сначала.
— То есть?
— Наш роман, — усмехнулась она.
— А вы?
— Я заявила Саше о нашем окончательном разрыве. Понимаете, у меня появился другой человек, — пояснила она.
— И как он воспринял ваше сообщение?
— Поначалу, я имею в виду полтора месяца назад, вроде бы смирился, — невесело рассмеялась она.
— А потом?
— Потом вот позвонил, захотел меня увидеть и сказал, что жить без меня не может и к Аньке никогда не вернется.
— Он сообщил об этом своей жене?
— Не знаю, — беззаботно отозвалась Маргарита.
— Вам что же, все равно?
— Абсолютно, — пожала она плечами.
— И вам не жаль сестру?
— Аньку? Я этой дурочке давно говорила, что Сашка ей не пара.
— А вам, значит, пара?
— Как выяснилось, мне тоже не пара, — мимолетная улыбка скользнула и растаяла на пухлых розовых губах женщины. — И потом, вам не стоит волноваться, — добавила она.
— В смысле? — искренне удивился Наполеонов.
— Аня сказала мне, что они решили сойтись и что это решено окончательно.
— Они не смогут сойтись, — тихо проговорил следователь.
— Не вижу, что им может помешать! — возразила Маргарита, — лично я теперь буду обходить эту сладкую парочку стороной.
— Фалалеева убили, — сказал Наполеонов.
— Как это убили? — не поняла она или сделала вид, что не поняла.
— Стукнули бутылкой по голове.
— В подъезде?
— Нет, на его собственной даче.
— Какой ужас!
— А со своей сестрой вы виделись давно?
— Она пришла ко мне два дня назад вечером и заночевала.
— И зачем же она к вам приходила?
— Понимаете, Аня однолюбка. И она очень любит Сашу, — Маргарита опустила глаза и стала разглаживать полы своего халата.
— И что?
— У них был заказан зал в ресторане «Камелия».
— Ну, — Наполеонов по-прежнему еще ничего не понимал.
— Они собирались там отметить свое воссоединение. Аня всех оповестила, пригласила, а Сашка взбрыкнул прямо накануне.
— Понимаю, неприятно. Но что она хотела от вас?
— Заверения, что с моей стороны с Сашей покончено навсегда.
— И она, насколько я понимаю, это заверение получила?
— Конечно! И предложила отметить.
— Что отметить? — не понял следователь.
— Это событие.
— Вы меня запутали! Вы же сказали, что Фалалеев взбрыкнул и возвращаться к жене отказался?
— Ну, отказался. И что с того?
— Дьявол вас побери! — вырвалось у Наполеонова.
— Не ругайтесь! — Маргарита погрозила следователю пальцем и возмутилась: — Какой вы тугодум!
— Я?!
— Вы, конечно! Я ведь вам русским языком сказала, что прогнала Сашку! И, значит, идти ему, кроме как к Анне, некуда.
— Насколько я знаю, у него есть собственная квартира…
— Это неважно! — перебила его Маргарита, — Сашка всегда или со мной, или с Анной.
У Наполеонова это в голове не укладывалось, но он продолжил:
— И Анна предложила вам отметить ваш отказ от ее мужа?
— Типа того, — улыбнулась Маргарита.
— И вы отметили?
— Я не хотела огорчать свою милую кузину, и мы хорошо выпили. Когда я проснулась утром, то Анны уже не было. Но днем она позвонила мне и сказала, что Саша подтвердил, что мы с ним расстались навсегда. Голос у нее был звенящим от счастья.
— На какой телефон она вам звонила?
— На домашний.
— Это все?
— Нет, ночью, уже где-то под утро, Анна неожиданно позвонила снова и в слезах твердила, что Саша не вернулся домой.
— А должен был?
Маргарита пожала плечами:
— Откуда мне знать? Я, как могла, успокоила ее, велела выпить валерьянки и лечь спать.
— Во сколько она звонила вам в последний раз?
— Я не помню, — Маргарита капризно повела плечом, — за окном еще было темно.
