Потом прибыли вертолеты, те же самые «Хьюи». Из них высыпали вооруженные люди и несколько человек рангом повыше. А точнее — восемь, из них две женщины. Почему рангом повыше? Просто за ними несли их багаж. Чемоданы и чехлы с оружием. Они проследовали в одну из палаток, сразу засуетились люди у кухни, гостям потащили судки с едой и бутылки. Люди в загоне не волновались, просто сидели и смотрели. Из палатки несколько раз выходили к загону прибывшие, с бокалами в руках. Показывали пальцами и к ним подходили пленные. Одна девушка в загоне, даже стянула с себя платье и так застыла на несколько секунд. У меня не возникло сомнений в том, что прибыли покупатели. Как-то не укладывалось в голове, что в 21 веке так просто процветает работорговля. Суки. Сидят у себя в цивилизованных, развитых странах и рассуждают о демократии и нарушении прав человека. Вот она, демократия, во всех ее проявлениях. Ну, ничего.
Потом к загону подошли две дамы. Тоже показывали пальцами и им подводили мужчин. Мужчины тоже разделись и выстроились в рядок. Дамы посовещались, отобрали двоих и опять скрылись в палатке. Отобранных парней повели в палатку около кухни. Интересно, зачем? Ага, ясно. Медосмотр. Из палатки показался мужчина в белом халате.
Пока все ясно, вот только зачем все это делать в саванне, за сотни километров от жилья? Может быть, не хотят огласки, и здесь тоже преследуют за подобные делишки?
— Что тут… — это Герда. Не лежится ей.
— Ну я же…
— Тихо. Мне уже лучше. И не зли меня. Я посмотрю и пойду в палатку. Что здесь было?
— Мужчины отобрали себе парочку девушек. Женщины отобрали себе парочку парней. Их сейчас медик в палатке проверяет. Все чинно, никто никого не бьет, цепи и колодки не надевают. Да и вообще мне кажется, что этим людям даже хочется, чтобы их выбрали. Ничего пока не понимаю.
— Расскажу тебе одну историю. В Африке, в некоторых местах, люди просто дохнут от голода. Все трудоспособные и собираются в определенных местах и ждут, пока приедут работодатели. Так вот, они даже дерутся за очередь, и не спрашивают, куда их везут и зачем.
А у нас машина на фугасе подорвалась. Двух человек в клочья, двое выжили, но их сильно порвало, потеряли много крови. Так случилось, что нужной группы в запасе не было. Наш медик, мы ее еще в шутку фрау Менгеле называли, добрейшей души дама, очень интеллигентная, просто поехала на такую биржу и купила двух здоровых парней. Прямо на месте сделала экспресс-тест, нашла с подходящей группой и купила. Все видели, что она делала, никто не боялся. К машине стояла очередь, зачем это нужно, не спрашивали. Отобранных счастливчиков провожали завистливыми взглядами.
— И что?
— И ничего. Выкачала из них всю кровь. Трупы в лесок вывезли и все.
— Как? Могли же товарищи кровь сдать. Мы всегда так делали. И зачем всю кровь скачивать?
— Затем. Проще купить и за свои потраченные деньги использовать по максимуму. А она к тому же методы реанимации при критических кровопотерях отрабатывала, на африканцах. За людей их не считала совершенно. Вот и здесь та же самая картина. Они думают, что хуже им уже не будет, может быть только лучше. Ну ладно, я уже все увидела. Неси меня в палатку. На ручках.
— Я подозреваю, что ты сюда специально пришла. Чтобы я тебя назад на руках нес.
— А что? Имею право. Неси давай… Обещал заботиться… а теперь уже и не любишь.
— А как же эмансипац… все, несу. Несу.
В общем, до вечера в лагере ничего особенного не случилось. Пленных кормили, потом из шланга обливали водой. Гости веселились, а точнее бухали, выползали из палатки, блевали и так далее. Меня это тоже не удивило. Очень интеллигентные, рафинированные, благопристойные люди хоть раз могут оторваться. Устают они от своей благопристойности. Меня в этом убедил выезд на охоту с профессурой престижного вуза одного северного города. Козлобородые, очкастые профессора и всякие ректоры с деканами, щеголявшие всякими старорежимными словечками типа «сударь» и «батенька», превратились в совершеннейших свиней ровно через два часа с момента вылета на охоту. К ружьям они так и не прикоснулись. Мне очень хотелось их спросить классической фразой из культового фильма. «… А когда охотиться будем…» и еще «… зачем столько водки…» Потом выяснилось, что так они делают ровно один раз в год. И все. И вреда никому, кроме своей печени, не наносят, даже дичи. Бывают, конечно, худшие варианты. Может, и здесь такой?
Как раз в палатку к мужчинам отвели девушек, а к женщинам парней. Классика. А может, это что-то типа театрализованной постановки. Богатые буратины играются в рабовладельческий строй, ощущают себя рабовладельцами, повелителями судеб и жизней. А от этого у них потенция улучшается и общее состояние психики. Слышал я об одной московской фирмочке, устраивающей подобные мероприятия. А что? Все довольны. И актеры в том числе.
Я, честно говоря, немного разочаровался. Вот душа уже кипела жаждой справедливости, в голове бродили смутные мысли о диверсии и разных пакостях проклятым рабовладельцам, а никакого криминала не происходило. С другой стороны — и, слава Богу.
День в обычных заботах пролетел быстро. Герда к вечеру почувствовала себя лучше и туманно намекала на ожидающие нас в ближайшем будущем некоторые моменты, заставляющие мое сердце биться с пулеметной скоростью. Я ждал завтрашнего дня, как школьник ждет первого свидания. Костер мы вечером не зажигали, обошлись спиртовкой в палатке. Я пошел глянуть на игру в рабовладельческий строй, последний раз перед сном.
Та-ак. Криминальчик все-таки присутствует. Хотя разве это криминальчик? Одна мадам в кожаной сбруе и накинутом сверху халатике продефилировала в сортир. Ага, вот и другая женщина в похожем облачении. А теперь парней из палатки повели в загон. Живые, только маленько потрёпанные. Ничего, главное — живые. Вот девушек из палатки так и не вывели. Свет там горит, тени мелькают. Развлекаются еще. Ну ладно. Я еще немного поглядел и пошел в палатку. Утро вечера мудренее.
Герда еще спала, солнце только показалось над горизонтом, а я решил понаблюдать. Часовые на вышках, в палатках свет не горит. Рабы тоже в своей палатке. Успев отъехать пару километров от лагеря, в нашу сторону пылил по саванне «Хамви». Остановился, и из кузова выбросили пару больших пластиковых мешков… мусор? Стоп. Это же… Мешки тяжело шлепнулись о землю и покатились в овраг. У меня не осталось сомнений, что там люди. И, скорее всего, девушки из палатки. Я совершенно четко видел, как два вооруженных охранника из машины постояли немного, покурили, посмеялись и уехали обратно в лагерь.
Вот тебе и невинные развлечения. Настроение резко испортилось. Ко мне эти неизвестные негритянки никакого отношения не имели, казалось бы, должно быть все равно, но, тем не менее, поднималась злость. Злость на клятых хозяев жизни, которые в своих развлечениях давно вышли за рамки простой человеческой морали.
В лагере оживились люди. Из чернокожих выбрали десяток человек, надели наручники и погрузили в вертолет. В загоне осталось всего четверо мужчин. Вертолет взлетел, сделав круг над лагерем, полетел в нашу сторону и примерно там, где вечером выбросили трупы, высадил всех. Наручники сняли и рабов отпустили. Бросили и взлетели, взяв курс на лагерь.
