Стук упавшего стула разбил воцарившуюся в гостиной тишину. А рядом с Гретой, почти одновременно, оказались и Ал, и Лен. И как-то так получилось, что не они обняли Грету, а Грета и Алистер стиснули разрыдавшегося мальчишку. И мора Ферхара, целуя его в вихрастую макушку, прошептала:
— Я слышала все, что ты мне говорил. И могу пообещать, что дальше будет лучше. Местами тяжелее — учиться всегда сложно, но гораздо, гораздо лучше.
— Так, а теперь давайте вернемся к деталям, — громко произнесла Амалия.
— А что, в этом доме перестали кормить? — возмутилась Грета и подошла к столу. — Или ты заставишь меня ждать до ужина?
— Надо бы, но не стану, — фыркнула Амалия и, встав, крепко обняла внучку.
— Все хорошо, — шепнула Грета.
А мора ван Линдер в ответ прошептала:
— Я едва с ума не сошла. Каждую ночь мне снилось, что ты в собственном разуме блуждаешь. Твоих-то беспокоить не стала, не зачем им заранее переживать. Иди на кухню, я каждый раз теюе порцию оставляла. Ждала, когда ты уже проснешься.
Стальная Амалия быстро стерла крошечную слезинку и отстранилась. После чего строго добавила:
— И поторопись, я хочу знать, во что были втянуты Линдеры.
Тирна пошла на кухню вместе с подругой. И даже не позволила той самостоятельно разогреть еду. Сноровисто собрав на стол, она присела рядом с подругой и осторожно приобняла за плечи.
— Какое счастье, — вздохнула эйта Краст. — Какое счастье. Мы с Телем переживали, что ты придумаешь себе идеальный мир, да там и останешься.
— Так это ты постоянно колола мне пальцы иголкой? — со вздохом спросила Грета.
— Ну да, я. Я просто подумала, что боль то единственное, что…
— Да я в курсе. Вы дорфовы конспираторы. Финли по ночам выла мне в ухо, ты колола пальцы, Лен наводил сны, Ал постоянно звал через брачную связь. Не полноценную, но все же сушествуюшую. Как я не сошла с ума — не знаю.
— Просто ты нам очень дорога, — хихикнула Тирна. — А еще мы спасали друг друга от страшного знания, вот и намудрили. А ты сама-то не боялась?
— Я пообещала себе больше никогда не бояться собственной магии, — пожала плечами Грета. — Так что нет, я — не боялась. А сейчас давай помолчим — суп восхитителен.
И несмотря на оставшееся чувство голода, Грета решила ограничить себя в еде — как-то тяжело нежнейший сливочный суп улегся в желудке.
— Идем, хочу горячего чая, — улыбнулась мора Ферхара.
— Погоди, — Тирна вытащила из кармана маленькую баночку. — Давай сюда свои исколотые пальцы.
Крошечные ранки мгновенно затянулись.
— Это ранозаживляющий эликсир? Спасибо.
— Не за что. Идем.
В гостиной Грету устроили по-королевски: усадили в глубокое кресло, укутали пледом, а в ногах устроилась Финли.
«Дикки, где ты?» обеспокоенно позвала Грета. Она наконец поняла кого ей не хватает и почему так пусто.
«С добром утром, соня», отозвался дорф. «Я во дворце, скоро буду. Хотя немного обидно, что ты проснулась во время моего отсутствия».
«Насколько скоро?»
«Очень скоро», муркнул Дикки и больше она его дозваться не могла.
— Что с тобой? У тебя лицо такое было отсутствующее, — обеспокоилась Амалия.
— Говорила с Дикки, — отозвалась Грета. — Почему он во дворце?
— Службу несет, — хмыкнул некромант. — И служба эта весьма и весьма высокооплачиваемая. Хотя он уже потратил свою зарплату на десять лет вперед.
— Ты говоришь загадками, — нахмурилась Грета и добавила, — это обижает. Я не виновата, что проспала… А сколько я проспала?
— Две недели, любимая. Мы две недели беспокоились о тебе. Спасибо зельям и целителям — тебя удавалось кормить и поить.
Грета ужасно смутилась и не стала спрашивать, кто перестилал белье. Просто, если бы это была магическая кома, то тогда организм бы впал в спячку. А если кормили, то и обратно все должно было выходить. Ужас. Нет, без этой информации она как-нибудь обойдется.
— Так что сказал капитан дорфьей стражи? — спросила Тирна.
— Капитан? — ахнула Грета, — нет, я требую обстоятельного рассказа! Ал, прекрати так умильно улыбаться! А если бы ты проспал все это время?!
— А вообще целитель запретил тебя беспокоить, — хитро прищурился некромант.
— То есть сейчас я, по-твоему, спокойна?!
Дружный смех был ей ответом. Показательно надув губы, Грета проворчала:
— Двери откройте. Там наш капитан заявился.
— Ага, то есть через чердачное окошко он уже не хочет залезать? — фыркнула Амалия. — Бесстыдник. Ты хоть знаешь, что они с Финли и Карамелькой сделали?
— Боюсь, что ничего хорошего и доброго они не сделали, — вздохнула Грета.
— Они обнесли королевскую кухню! Как три магических зверя умудрились сожрать все запасы я не представляю. А вот за то, что нам не выставили счет — спасибо твоим с Тирной подвигам.
Когда Дикки вошел в гостиную Грета зажала себе рот руками. Она искренне пыталась не засмеяться. Все же котам редко идут жилеты. Даже пурпурные, даже вышитые золотой нитью.
«Смейся-смейся», проворчал дорф, «ты еще не видела своего платья на бал-маскарад».
— Что? Какое платье? Какой бал-маскарад?
— Так мне про бал, или про капитана дорфьей стражи рассказывать? — прищурился некромант.
— Тебе рассказывать с самого начала про заговор, — припечатала Амалия ван Линдер, — про капитанство сам дерр Дикий и расскажет, благо, что к разговорам он вполне способный. Вот никогда бы не подумала, что буду с ностальгией вспоминать, как Грета приносила в дом мышей и птичек. Выросла внучка, выросли и зверушки. А про бал и платье Грете расскажу я. И покажу.
Алистер легко коснулся губами щеки Греты и встал. Подойдя к окну он несколькими простыми жестами запечатал его, затем перешел ко второму окну и повторил. Так, обходя комнату он поставил один из самых мощных щитов от прослушивания. Затем он поставил на стол статуэтку крылатой собаки.
— Вы не сможете передать третьим лицам ничего из услышанного в этой комнате, — серьезно произнес некромант.
— Все настолько плохо? — нахмурилась мора ван Линдер. Она единственная поняла, что это за артефакт.
— Да, — кивнул Алистер и пояснил для остальных, — это хранитель секретов. Еще никому не удалось разгласить охраняемую им тайну. По очереди коснитесь крыльев.
Грета первой протянула руку и засмеялась, когда крылатый пес выгнул спину, будто подставляясь под почесушки. Затем, вдохновленный примером сестры, подошел Лен. После него Тирна и Амалия. Последняя смотрела на фигурку со слезами на глазах. Она вспоминала свое не особо радостное, но очень насыщенное прошлое.
