Некромант и бывший дракон нахмурился, разозлился и тут же, заочно, глубоко разочаровался в собственном сородиче. По одной простой причине — маг-человек не мог практиковать кровную волшбу более сорока лет. Не выдержало бы тело постоянного, неестественного колдовства.
— А ведь мог тихо и спокойно сдохнуть на живописном морском берегу, — задумчиво протянул некромант и криво усмехнулся, — а не судьба.
Грета обиженно посмотрела на насмешника и отвернулась. Конечно, она понимала, что Алистер так шутит, но все равно слышать это было крайне неприятно. Получается, что умереть в муках на мокром и холодном песке лучше, чем жениться?
«Бывают и такие мужчины. Для них брак конец жизни», — хмыкнула Финли, — «Но вряд ли это относится к твоему некроманту. Он просто расстроен».
«Чем?», мысленно спросила Грета.
«Спроси», — фыркнула Финли, — «Я вижу, что он расстроен. А чем и почему — откуда мне знать?».
Посмотрев на хмурое лицо мужа, Грета решила обождать с расспросами. Все, что ей хочется узнать она выспросит у него вечером.
— Так, — решительно произнес некромант. — Что мы делаем сейчас? А сейчас мы обедаем и идем на поклон к вашим, эйта Краст, родителям.
Глубоко вдохнув, Тирна чуть неуверенно предложила:
— Дерр Ферхара, а вы не хотите перейти на более неформальный стиль общения?
Некромант на секунду замер, тряхнул головой и рассмеялся:
— Я даже не сразу понял о чем ты говоришь. Да, я вообще за простоту в общении.
Тирна нервно облизнула губы и чуть натянуто улыбнулась:
— А вы… То есть, мы… Ну, вот я с Карамелькой, Грета с Финли и Дикки, и вообще, со стаей. А вы один?
— Вы? — переспросил некромант.
— Ты, ты один? — поспешно исправилась Тирна.
— Да у нас с Гретой итак зверинец впечатляющий, — пожал плечами некромант. — Если еще и я кого-нибудь заведу, то придется свою ферму заводить. А что?
— Нет, я имела ввиду, что ты мог взять с собой друзей, — покраснела эйта Краст.
Прищурившись, Алистер посмотрел на смущенную Тирну и спокойно ответил:
— Часть моих друзей давно мертва, а Гарри и Линнарту лучше быть в своем дворце. Телайла… Его достаточно позвать по имени. Если сосредоточиться на желании увидеть его, поговорить — он услышит. Грета, когда попала в комнату с дорфами, смогла его позвать. А уж я тем более способен призвать его в любую секунду.
Тирна взъерошила свои короткие волосы и бледно улыбнулась:
— Ясно. Эм, так что, уже обедаем? Может, пообедаем у нас? Матушка, если сразу не выгонит, то за стол усадит. А там пока не поешь никуда не уйдешь.
— Тогда тебе надо переодеться, — сказала Грета.
— Я так понял, мне лучше уйти самому, пока на дверь не показали, — улыбнулся Алистер. — Идем, Дикий.
«А я почему?», удивился дорф.
— Ты же мужчина, — хмыкнул некромант.
«Странная причина», ответил Дикки, но поднялся со своего места и вышел следом за некромантом.
— Это очень дорогая и качественная ткань, — Тирна провела рукой по своему платью. — Зачем переодеваться?
— Знаешь, по личному опыту хочу сказать — лучше получить сразу за все, чем по частям за малое, — серьезно сказала Грета. — Так что тут нужен твой брючный костюм. Ты очень стильно и хорошо в нем выглядишь.
— Я знаю, — фыркнула Тирна, — я потратила кучу времени и сил, чтобы найти то, что мне пойдет. Только все мои костюмы остались в Царлоте.
— А вот и нет, — хитро улыбнулась Грета. — Финли, Алистер так быстро нас покинул, что будет неловко преследовать его. Принеси, пожалуйста, мой походный мешок.
Лиса гибко потянулась и растаяла в воздухе, чтобы через секунду плюхнуть к ногам Греты ее мешок.
— Я забрала с вешалки твой костюм и твое платье. То, которое теперь мое, — призналась мора Ферхара. — А что, походные мешки с чарами расширения, можно брать. Надо отгладить, но в этом я мастер.
Тирна подскочила к подруге и крепко ее обняла.
— Спасибо. Я на самом деле хотела, чтобы когда-нибудь в наше захолустье попали столичные газеты, а там мои фото. В брючном костюме. И какая-нибудь сногсшибательная новость. Любая.
— Так и будет, — Грета чуть отстранилась и посмотрела подруге в глаза, — так и будет. Мы станем придворными менталистами — это раз. У тебя фамилиар бейра — это два. Ну и мы обязательно поучаствуем в раскрытии заговора против святой королевы — это три. А еще, может быть, засветимся в светской хронике — это четыре. Но последнего мне бы не хотелось.
Почесав кончик носа, эйта Краст осторожно спросила:
— Вот три пункта я поняла, а четвертый? С чего бы нам в светскую хронику попадать?
— Так ведь никто пока толком и не в курсе, что Ал на мне женился. Обряда в храме Серой Богини не было, — Грета пожала плечами, — так что могут и написать о нас. А там и тебе достанется.
— Что ж, придется потерпеть, — скривилась Тирна.
Старательно отгладив брючный костюм, Грета отвернулась, чтобы подруга могла переодеться. Потом они потратили минут двадцать, чтобы придать ее короткой стрижке столичный лоск. Девушки всячески начесывали, ерошили и приглаживали волосы. Но никак не получалось придать непослушным вихрам вид легкого беспорядка.
— Кажется, придется прилизать, — вздохнула Тирна и вдруг расчихалась.
Едва она успокоилась, как услышала резкий окрик Греты:
— Замри! Сейчас, сейчас… ага, все!
Посмотрев в экстренно наколдованное зеркало, эйта Краст восхитилась:
— Как их парикмахерской. Вот что значит вовремя чихнуть!
— И закрепить результат, — подняла вверх палец Грета. — Идем за Алистером? Ты подарки упаковала?
— Так я их и не разворачивала, — отмахнулась эйта Краст. — Бумага-то прозрачная, все видно. В лавке аккуратно скручивают, а я, если разверну, обратно только комком упаковать смогу.
Закончив собирать подругу, Грета сама встала перед висящим в воздухе зеркалом. Посмотрелась, поправила выбившийся локон и нащупала свои невидимые шпильки которых, увы, осталось только три штучки.
— В путь?
— В путь, — согласилась Тирна и развеяла зеркало.
Найдя некроманта, они узнали, что он уже успел заказать экипаж. Эйта Краст недоуменно вытаращила глаза и спросила:
— Зачем?! Тут идти минут десять!
Алистер же только усмехнулся:
— Над «Дорфьим хвостом» стоит мощный защитный полог, я пока наружу не вышел ливня не замечал. А он есть. И что-то мне не хочется прийти в гости вымазанным в грязи.
— Никому не хочется, — отозвалась Грета и попробовала прислушаться, — ничего не слышу. А ведь ливень обычно шумный.
