– Ну вот, – произнес Рик, указывая перед собой носком ботинка.
С усилием преодолев впившийся мне в ребро острый выступ, я уставился туда, куда он показывал.
– Шутишь? – вырвалось у меня.
Рик указывал носком на отверстие, которое было едва ли больше его ботинка.
– Ты шутишь! – повторил я, в недоумении переводя взгляд с него на отверстие и обратно.
Сделав еще пару движений, я приблизился к отверстию настолько, что свет налобного фонаря падал внутрь и я мог заглянуть туда. Мне казалось, что в такое отверстие не пролезет даже моя голова; со всех сторон лаз, словно шипами, был усеян острыми каменными выступами. Я обернулся к Рику, изумленно качая головой: совершенно непонятно было, как там можно было пролезть.
– А другого пути нет? – спросил я.
– Похоже, что так. Но мы все же поищем, – раздался откуда-то сзади и снизу приглушенный ворчливый голос – это Дэйв и Джон искали обходной маршрут, ведущий к камере. Впрочем, их поиски успехом не увенчались.
– Понятно, – только и оставалось мне ответить. Я пополз обратно, чтобы пропустить остальных вперед.
Чтобы сохранить заряд аккумулятора, я выключил фонарь и сел передохнуть на той площадке за расщелиной. Мэттью, Рик и Стивен спускались в лаз, остальные искали обходной маршрут. Через какое-то время вокруг воцарилась полная тишина. В полной темноте я продумывал план дальнейших действий.
Я лихорадочно соображал: неужели тут и правда будет что-то настолько грандиозное, как мне кажется?
Последние четыре дня были просто сродни торнадо. После того как Педро, Рик и Стивен показали мне фотографии, я до поздней ночи просидел, рассуждая о том, что же это могло быть. Если там были останки гомининов, несмотря на то что камера кажется почти недостижимой, в нее все же может попасть какой-нибудь прознавший о ней любитель полазать по пещерам и нарушить останки или еще что-нибудь в таком духе. Нужно было срочно что-то решать по поводу организации процесса работ. Я связался с исполнительным вице-президентом Национального географического общества Терри Гарсией и описал ему ситуацию; он обещал поддержать проект. Однако прежде чем делу будет дан ход, я хотел заручиться мнением со стороны.
На следующий день я послал фотографии из камеры коллегам, которым доверял, – Джону Хоксу, Дэррилу де Ройтеру, Стиву Черчиллю и Петеру Шмиду. Мнения четырех ученых разнились, но все были единодушны в том, что это останки некоего примитивного гоминина, в особенности отмечая челюсть с прекрасно сохранившимися зубами. Как и я, они не увидели на фотографиях ни одной кости-дубля. Отсюда следовало предположение, что это кости скелета одного гоминина – удивительная находка, совершенная, как мы знаем, за совсем ничтожный промежуток времени. Наблюдения уважаемых коллег совпадали с моими впечатлениями; но все же нужно было нечто более весомое, чем любительские фото Рика и Стивена, для того чтобы начинать серьезную экспедицию.
Словом, сидя в темноте на полу пещеры, я теперь пытался предметно рассуждать о возможных логистических проблемах. Если эти останки на полу камеры были именно тем, чем казались, то, несомненно, здесь следует развернуть широкомасштабные работы. Но для подобного проекта трудно даже предположить, какой мог бы быть протокол техники безопасности! Ну и люди? Кто сможет выполнять все необходимые работы там, внизу? Нужны были ученые с опытом работы с хрупким костным ископаемым материалом, обладающие многими знаниями и навыками… ну и конечно, они должны быть физиологически пригодны для работы в условиях столь узких пещерных тоннелей! Мне пришло в голову, что находиться в той камере, вероятно, даже опаснее, чем в том месте, где сидел я: стенки, потолок, пол – все может враз обвалиться, поблизости может находиться карман с углекислым газом, можно просто получить по пути серьезную травму… В общем, весь путь от начала и до конца представлял серьезную опасность для жизни.
Затем я стал обдумывать снаряжение и в целом необходимую инфраструктуру для нашей пещерной экспедиции, припоминая подводные исследования моих коллег Боба Балларда и Джеймса Кэмерона вместе с National Geographic. Чтобы поддерживать связь между теми, кто спускается к камере, и теми, кто на поверхности, нам понадобятся камеры и телефоны, а значит, потребуется уйма кабеля. До места, где я сидел, было, наверное, метров двести, учитывая всевозможные изгибы и изломы тоннелей. Все снаряжение также должно быть если не водонепроницаемым, то хотя бы влагозащитным, чтобы быть работоспособным в условиях пещерной сырости. Не всякая электроника предназначена для жестких испытаний пещерами, так что нам понадобятся невероятно прочные и «выносливые» устройства. Я воображал себе целый командный центр, штаб-квартиру с мониторами, интеркомами, телефонами и прочими средствами наблюдения и коммуникации, чтобы в реальном времени можно было руководить работой ученых под землей.
Кстати говоря: поднять костные останки на поверхность было только частью проблемы. Причем частью финальной, поскольку этой стадии обязательно должна предшествовать долгая и тщательная научная фиксация находок в окружающем контексте. В Малапе и прочих местонахождениях мы использовали для этого лазерные теодолиты – геодезический измерительный прибор, позволяющий с миллиметровой точностью определить положение находок. В нашем случае я сомневался, что этот прибор можно будет протиснуть в отверстие, ведущее к камере, не говоря уже о том, что использовать его в условиях столь малого пространства крайне затруднительно. Но для палеоантропологических находок контекст невероятно важен, так что эту проблему нам предстояло как-то решить.
После этого я вернулся к мысли о том, кого же все-таки набрать в команду исследователей, а еще важнее – где и как найти этих людей. Боб Баллард и Джеймс Кэмерон удобно устроились, послав изучать морские глубины поисковых роботов. Палеоантропология еще до такого не дошла, так что мне нужны были опытные, умелые и, конечно, худые ученые, готовые работать «на том конце провода» относительно воображаемой мной штаб-квартиры.
Все эти мысли были оправданны, конечно, лишь в том случае, если эти кости принадлежали древнему человеку. Я считал, что так и есть, но ведь я видел только несколько снимков, сделанных Риком и Стивеном… Сгорбившись в темноте на каменном полу, мне оставалось только ждать.
* * *
Прошло уже три четверти часа, как Рик, Стивен и Мэттью спустились в камеру. Время от времени тот или иной член нашей команды появлялся рядом и, перебросившись со мной парой слов, исчезал, продолжая изучение тоннельных маршрутов. Педро видно не было; он, возможно, решил попробовать другой вход в пещеру или же обнаружил здесь какое-то неизведанное ответвление.
Свет фонаря промелькнул в узком спуске, ведущем к камере. Включив свой фонарь, я с нетерпением уставился на выход из лаза. Увидев показавшиеся оттуда плечи Мэттью, я тяжело выдохнул и опустился на свое место. Мэттью взглянул на меня: все лицо его было в грязи, но глаза задорно поблескивали. Переведя дух от подъема, он перебросил мне сумку с камерой:
– Ну?!
– Папа, это что-то невероятное! – восторженно отвечал он. – У меня руки минуты три тряслись так, что я не мог сделать снимки! – Раскрыв сумку, он достал камеру; никогда еще мне не доводилось видеть столь широкой улыбки на его лице.
