– Сделай пару фотографий, ладно? – сказал я, вешая трубку. Я тогда редактировал статью о sediba, так что сразу же забыл о разговоре с Педро.
Прошло две недели. Педро мне периодически звонил, но об «открытии», которое совершили Рик и Стивен, я больше ничего не слышал; не слышал до последнего сентябрьского дня… Мне снова позвонил Педро и сказал, что Рик и Стивен сделали фотографии и он едет на встречу с ними. Я надлежащим образом воодушевил и подбодрил его и сразу же забыл об этом звонке.
* * *
Было девять вечера 1 октября. Я сидел на кухне за столом и разбирался с непрочитанными сообщениями в электронной почте. Это был долгий день: я ездил в Малапу, чтобы узнать, как идут монтажные работы по установке нашего «Жука». Поездка меня вымотала, так что, вернувшись домой, я выключил телефон, чтобы немного отдохнуть. Из полусонного чтения последних писем меня вырвал звонок домофона ворот. Странно – почти никто к нам так поздно не заходит… Через окно я видел свет фар припаркованного у нашего забора автомобиля. Я поднял трубку:
– Тут такое! Пустите нас, не пожалеете!
Это был Педро. Признаюсь, странно возбужденный тон его голоса заставил меня пару секунд поразмышлять над тем, стоит ли пускать «нас», кем бы эти «мы» ни были. Но я отбросил эти мысли и спустя пару минут «мы» – Педро и тощий долговязый парень с растрепанными волосами – стояли передо мной.
Это был Стивен. Педро наскоро представил нас. Все его жесты и движения говорили о сильном возбуждении.
– Ну что там у вас? – спросил я.
Долговязый Стивен быстро достал и раскрыл ноутбук. На экране была фотография: на куске грязной карты лежала нижняя челюсть. Кусок мерной ленты лежал тут же рядом. Снимок был довольно темный, но по пропорциям зубов ясно было, что челюсть не принадлежала современному человеку. На втором снимке были кости – судя по виду, также принадлежавшие древним людям. На третьем была белесого цвета округлая линия, словно бы нарисованная на грязном полу пещеры; в рисунке линии ясно угадывался маленький череп.
Стивен божится, что я выругался. Может, и так. Все же надо, как я сам себе обещал в прошлый раз, что бы ни было, следить за языком!
Фотографии, рассказывал он, были сделаны в давно известной спелеологам-экстремалам серии подземных пещер, называющейся Райзинг Стар (или Эмпайр Кейв)
[17]. 13 сентября Стивен и Рик преодолели подземный обвал под названием Драконий Хребет (Dragon’s Back), недалеко от вершины которого они обнаружили зубчатый лаз, сужающийся до 18 сантиметров. Я уже понял, что любители экстремального пещерного спуска вроде Рика со Стивеном питают слабость к подобным пещерам, ожидая, что там будет что-то интересное. Стивен отправился в лаз первым, Рик последовал за ним. Впереди был узкий, но довольно крутой, почти вертикальный спуск длиной 12 метров. К счастью для Рика и Стивена, спуск не оборвался провалом в зияющую под парнями каверну: еще несколько метров спуска, и они оказались в небольшой камере. Весь пол камеры был буквально устлан костями – великим множеством костей. Оглядев эти кости, Стивен и Рик решили, что это похоже на то, что мы искали.
Но аккумулятор в камере, которую они взяли, сел в самый неподходящий момент.
Чтобы добраться до камеры, у них ушло несколько часов тяжелых подъемов и спусков; обратный путь был еще дольше и труднее, учитывая, что нужно было карабкаться вверх по узкому лазу. Именно об этой находке они тогда и рассказали Педро две недели назад. В следующий раз, когда спускались в лаз, они захватили с собой запасной аккумулятор для камеры.
На несколько мгновений я потерял дар речи, бессмысленно перелистывая с одной фотографии на другую. Наконец голос вернулся ко мне, и я стал допрашивать Стивена обо всем, что он видел. Во всех деталях я заставил его пересказать мне весь их путь; на снимках я заметил, что на некоторых костях есть светлые пятна, свидетельствующие о недавних повреждениях, – Стивен клятвенно заверил меня, что ни он, ни Рик ничего не трогали и были очень аккуратны. Еще он сказал, что на одной из стенок камеры они нашли геодезический символ-ориентир, нарисованный, вероятно, еще одним любителем экстремальной спелеологии, неизвестно когда побывавшим здесь и по какой-то причине не отметившим эту камеру ни на одной спелеологической карте.
Я не верил своим глазам: кости гомининов так просто лежат на полу пещеры? Да как такое вообще возможно? Наконец я поднялся, чтобы принести нам пива. Джеки, Меган и Мэттью спустились к нам, чтобы узнать, из-за чего такой переполох, и тоже стояли разинув рты перед монитором. Это было самое настоящее чудо.
ГЛАВА 16
Сначала одну, а затем и другую, мне наконец удалось просунуть ноги в ботинках в штанины защитного комбинезона. Штанины были довольно узкие, но не настолько, чтобы запутаться в них и распластаться, потеряв равновесие. Далее дело пошло лучше: поддернув комбинезон вверх, я почти без труда продел руки в рукава. Джон Дики, глава спелеологического клуба, не сводил с меня взгляда, полного негодования. Педро, Стивен, Рик и еще несколько ребят, все давно готовые, с интересом наблюдали за моими «молниеносными» движениями.
Была уже почти ночь. Прошло четыре дня с того вечера, когда Рик, Стивен и Педро показали мне фотографии пещеры. Сегодня нам наконец удалось всем собраться (поскольку Рик и Стивен работали в дневную смену), чтобы съездить туда. Стивен работал бухгалтером и готовился к экзаменам на повышение квалификации. Рик был официальным членом «Менсы»
[18], которого чуть было не вышибли из старших классов за взрыв в химической лаборатории, а сейчас из одной строительной конторы он перешел работать в другую. Оба они были худыми и жилистыми – в общем, как я это называл, были «физиологически пригодны» для экстремальной спелеологии.
Дэйв Ингольд – суровый старикан лет семидесяти, спелеолог старой закалки – критическим взором оглядывал меня с ног до головы. Мне вспомнилось то чувство, которое я испытывал, участвуя в выставках поросят в Сильвании.
– Влезет, – проскрипел Дэйв, усмехнулся и фыркнул.
Я с недоумением посмотрел на него: ведь я совсем не собирался спускаться по 18-сантиметровому тоннелю, да у меня даже голова, пожалуй, туда не пройдет! Но может, и сам путь, ведущий к тоннелю, таков, что они сомневались, пройду ли я в него. Задумавшись, я взглянул на Мэттью: он, как и все, был уже давно готов; ему четырнадцать, рост метр восемьдесят и худой до невозможности – идеальная комплекция для исследования пещерных тоннелей! Он улыбнулся мне, с нетерпением ожидая, когда начнется настоящее дело.
Подхватив лежавшую рядом сумку с камерой для научной фотосъемки и несколькими фотографическими шкалами, я перебросил ее Мэтту. Не сомневаясь, что он без труда справится со сколь угодно узким тоннелем, последние несколько дней я усердно занимался с ним фотографией, объясняя, как правильно сделать научный фотоснимок. Вся суть нашей вечерней вылазки была в том, чтобы сделать четкие фотографии останков гомининов, да и вообще всех останков, которые находились в той камере; ведь, чтобы запускать всю организационную махину серьезных поисковых работ, я должен был быть сам уверен в деле на все сто процентов. Также я тщательно объяснил Мэтту, как ему лучше сделать снимок, чтобы сфотографировать максимальную площадь камеры, а также базовые принципы идентификации останков древних людей. Словом, я был уверен, что раз Мэтт вырос в семье палеоантрополога и с детства возился с окаменелостями, он вполне сможет сделать то, что нужно.
