Заставить этих людей действительно прочитать нашу статью было задачей практически невыполнимой. Каждый из них был слишком уверен, что то, что он прочел в интервью или увидел в документальном фильме, было именно тем самым научным выводом команды исследователей, по поводу которого он выступил с разгромной критикой. Из этой истории я извлек один важный урок: в долгосрочной перспективе ученый спор может быть разрешен путем кропотливой и тщательной научной работы, однако на коротком отрезке времени большинство ученых скорее реагируют на слухи и сведения, черпаемые из СМИ. Ученые – люди умные, но все же часто считающие, что те, кто с ними не согласен, – болваны или умалишенные. Быть может, самое сложное в науке – оглянуться назад, окинув взглядом собственные умозаключения, и попытаться понять, почему с тобой могут быть не согласны.
Споры вокруг «хоббитов» тем временем шли на убыль. С тех пор было опубликовано огромное количество данных – как самими авторами открытия, так и палеоантропологами, позднее подключившимися к исследованиям флоресских находок. В других частях острова Флорес были обнаружены древнейшие археологические находки возрастом около миллиона лет, а на одной из ранних стоянок был найден небольшой обломок нижней челюсти возрастом около 700 тысяч лет, впервые описанный в 2016 году. Других черепов с маленькой мозговой коробкой найдено не было, но исследование показало, что многие черты скелета по факту очень отличались от черт современного человека, и почти все они были примитивны. И наверное, самое важное: дальнейшие археологические изыскания показали, что общепринятая хронология событий той эпохи была неверна, поскольку большинство обнаруженных останков гомининов были датированы более ранним периодом, чем появление на острове современного человека. До конца убедить всех ученых, ясное дело, не удалось – вопросов осталось еще очень много. Однако здесь, как и во всяком исследовании, научный прогресс в итоге зависит от готовности пересмотреть собственные выводы, принять и рассмотреть новые факты и тщательно проверить на соответствие с ними свои гипотезы.
Эпизод с реакцией СМИ и научного сообщества на экспедицию на Палау меня тогда сильно расстроил, однако буквально спустя пару лет этот опыт мне сильно пригодился во время работы с другой важной находкой. Наученный горьким опытом, я теперь прекрасно знал, как справляться с проблемами, которые СМИ могут произвести для научного исследования, а также имел представление о том, каким образом нужно выстраивать сотрудничество со съемочной группой. Раз и навсегда я уяснил важность непосредственного донесения информации до широкого круга ученых, не вовлеченных в исследование, с целью предотвратить моменты недопонимания, из которых в будущем могут вырасти серьезные проблемы. Я дал себе зарок, что во время работы над следующим открытием – если я его совершу – сделаю все возможное, чтобы предотвратить это губительное недопонимание.
Было начало 2008 года. Мне и в голову не могло прийти, что именно такое открытие ждет меня всего через каких-то пару месяцев.
Часть II. Открытие sediba
ГЛАВА 9
– Папа, я что-то нашел! – Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя от шока.
Мой мобильный телефон еле-еле ловил сотовую сеть – удивительно, что она вообще была, учитывая, что мы находились в центре Колыбели; я быстро набрал номер Комиссии по охране исторического наследия ЮАР (SAHRA). Эта организация занимается защитой мест проведения раскопок и выдает государственное разрешение на их проведение. Несмотря на плохую связь, мне удалось уведомить уполномоченного представителя Комиссии о нашей находке, и тот дал мне разрешение на сбор найденных окаменелостей для исследования. Не один палеоантрополог терял ископаемые останки гомининов, оставляя их на своих местах: очень не хотелось бы, чтобы такое произошло в этот раз.
Когда мы погрузились в машину, Мэттью, сидевший рядом на пассажирском кресле, повернулся ко мне:
– Пап, скажи, а ты разозлился, что я нашел эту окаменелость?
– Конечно, нет! Я страшно обрадовался! Почему ты решил, что я злюсь? – рассмеялся я.
– Потому что ты выругался, когда я тебе ее показал, – очень серьезно ответил Мэтт.
На будущее, решил я, вне зависимости от гомининов и всякой прочей археологии – надо следить за языком.
Вернувшись в Витс, я заполнил заявление на получение разрешения и связался с владельцами участка земли, на котором была найдена окаменелость. Мы договорились о встрече; владельцы участка приняли новость с энтузиазмом и дали разрешение на проведение поисковых работ на их земле.
Откинувшись в кресле, я стал разглядывать окаменелость: она была цвета апельсина в шоколаде, сквозь тонкий слой камня отчетливо проглядывали очертания челюсти с заметно выступающим клыком. Жемчужно-белый зуб сохранился просто великолепно. Поскольку коронка зуба была практически чистой, без сильных потертостей и сколов, можно было заключить, что зуб принадлежал, скорее всего, юноше. Я принялся осматривать другие кости, бывшие в этой крупной окаменелости. Ключица находилась в камне в горизонтальном положении; она была оранжевого цвета, около 10 сантиметров в длину. Рядом находился поперечный обломок локтевой кости, и еще чуть дальше – обломок ребра. Все кости, без сомнения, принадлежали древнему человеку. Неужели весь плечевой пояс целиком скрывается в этом камне?
Но какому из видов древнего человека принадлежали эти останки? Я стал пристально изучать зуб: из того, что я мог видеть, зуб казался наиболее надежным в ответе на данный вопрос. Клык был небольшого размера, коронка была простой формы – совсем не похожей на, скажем, огромный клык Australopithecus africanus из пещеры Стеркфонтейн. И он был совсем не похож на клыки массивных австралопитеков. У тех клыки заметно меньше, чем этот, квадратной формы.
Ключица, торчавшая из камня, которую нашел Мэттью
Я задумчиво покачал головой: все эти вопросы придется отложить до того момента, пока окаменелости не будут аккуратно извлечены из камня. Это даст более диагностически ценные части, например премоляры, моляры и, возможно, даже части черепной коробки. Извлечение костных останков из блоков брекчии – задача крайне трудоемкая, требующая аккуратности и мастерства. Этот процесс называется препарирование: окаменелость действительно готовят к исследованию. Иногда в целях лучшей сохранности костного материала бывает лучше извлекать из камня кость не целиком, а лишь частично. Для очистки костей от брекчии используются специальные граверные станки с пневматическим приводом. Рабочая часть инструмента представляет собой заостренный наконечник из вольфрама; при подаче сжатого воздуха в трубку станка наконечник начинает совершать колебания вверх и вниз с амплитудой в несколько микрон. Можно представить себе муравья, который изобрел перфораторный молоток и с его помощью, производя микроскопические колебания, снимает один тончайший слой крошащейся брекчии за другим, постепенно освобождая кости от камня. Каждый этап препарирования постоянно отслеживается через бинокулярный микроскоп, чтобы регулировать вибрацию вольфрамового наконечника и не повредить при очистке саму кость. Часто на наработку необходимого опыта уходит более двух лет препарирования менее ценных окаменелостей, прежде чем специалист сможет приступить к работе с действительно серьезными находками, вроде костей гомининов.
