– Это было очень эмоциональное и стрессовое время, – объяснила она. – Никто не помогал мне, мне пришлось ухаживать за мамой, в то время как я мучилась от боли, и работать сверхурочно… Мне становится лучше, когда я просто говорю об этом.
Мы начали простукивать травму, которую она тогда получила и которая так и осталась в ее замороженном плече. После всего одного раунда Николь сказала, что у нее разгорелся весь правый бок.
– Это больно, – сказала она, – но что-то меняется.
Потом она подняла руку еще выше – еще на пару сантиметров выше, чем в прошлый раз. Она улыбнулась и рассмеялась: восторг вскружил ей голову.
Боль все еще оставалась на уровне пяти из десяти, и я понял, что пора копнуть глубже.
– С чем на самом деле связана твоя боль и замороженное плечо? – спросил я. – Какое эмоциональное значение имеет эта боль и это замороженное плечо?
Николь тяжело сглотнула и рассказала, что ее мать и семья причинили ей немало страданий:
– Когда я ухаживала за мамой, мне совсем никто не помогал.
Я спросил ее, что она теперь думает о своей семье и о том, что никто из них ничем ей не помог, когда ее мать была больна.
– Я всех простила, – быстро ответила она.
– А твое плечо их простило?
Она засмеялась:
– Не знаю.
Мы постучали еще несколько раундов с установкой «Несмотря на то что я всех простила, а мое плечо, быть может, и нет, я искренне и всецело принимаю и люблю себя». Мы простучали ее гнев и ярость на семью, которая плохо с ней обращалась, а также то, как выплеснуть весь этот гнев и ярость, разморозить плечо и отпустить боль.
На последнем раунде Николь начала сжимать и разжимать кулак. Когда мы закончили, я спросил ее:
– Что ты почувствовала?
– Она стала холодной. Она больше не горячая, просто холодная и покалывает. Там что-то происходит, – сказала она и засмеялась: облегчение выразилось на ее лице.
Всего за двадцать минут боль в ее плече значительно ослабла, она сумела впервые после травмы поднять руку на 45 градусов и обнаружила истинный источник свой боли – гнев и ярость на семью. Я спросил ее, сможет ли она и дальше простукивать то время, чтобы выплеснуть свои эмоции. Она радостно кивнула: если даже такой краткий сеанс таппинга унял ее боль почти наполовину, вполне возможно, что при продолжении занятий боль уйдет совсем.
Давайте еще раз пройдем те шаги, благодаря которым мы с Николь смогли добраться до ключевых эмоций, лежащих в основе ее «замороженного плеча»:
1. Я попросил ее рассказать, что происходит в ее организме, историю ее боли.
2. Она оценила свою боль по шкале от нуля до десяти.
3. Мы простучали непосредственно эту боль.
4. Мы посмотрели, изменилось ли что-то. Перемена действительно произошла: боль ослабла с семи до шести баллов.
5. Я начал углубляться в эмоции, стоявшие за болью, попросив Николь сказать, что за эмоция была в ее «замороженном плече».
6. Затем мы простучали эту эмоцию – в данном случае беспокойство.
7. Мы снова проверили боль – она ослабла уже до пяти.
8. Я попросил ее рассказать историю своей боли, при этом постукивая по точкам. К этому времени, поскольку клиенты уже прошли несколько раундов таппинга, они более расслаблены, и мы уже можем заглянуть глубже в поисках первопричины боли.
9. Мы снова проверили боль – она осталась на прежнем уровне. Поскольку никаких перемен не произошло, я попросил Николь продолжать постукивать и одновременно с этим задал ей наводящий вопрос: с чем на самом деле связана ее боль?
10. Когда она углубилась в свою историю и рассказала, что другие члены семьи не помогали ей ухаживать за матерью, мы поняли, что истинный источник ее боли – гнев, и стали простукивать его до тех пор, пока боль почти совсем не исчезла.
При работе с подобными эмоциональными событиями важно помнить, что таппинг – не ластик: нельзя за несколько раундов вылечить замороженное плечо сразу и навсегда. Таппинг силен тем, что помогает нам прочувствовать эмоцию (или эмоции) и боль, а также наладить контакт со скопившимися в организме эмоциями и энергией. На это требуется время.
О том, как важен этот процесс, мне напомнило интервью, которое я брал у Луизы Хей
[1] для ежегодного Всемирного саммита по таппингу (Tapping World Summit), проводимого моей компанией. Мы говорили о таппинге и о том, что он требует, чтобы мы обращались к «негативу» – трудностям, которые мы встречаем в жизни и в нас самих. Я спросил ее:
– Ты как никто другой веришь в силу позитива – зачем же нам обращаться к трудностям?
Она ответила в своей обычной мягкой успокаивающей манере:
– Если ты хочешь убраться в доме, надо увидеть грязь. Если ты собираешься почистить сковородку или вымыть посуду, надо увидеть грязь, которую следует счистить. При этом можно придумать много хороших аффирмаций.
И она права. Когда мы простукиваем то, что происходило, когда начались боли, мы начинаем уборку в доме на нескольких уровнях – не только физическом, но и энергетическом и эмоциональном. Такой «уборкой» мы и будем заниматься в этой книге. Я понимаю, что углубление в тягостные эмоции и боль – перспектива не слишком привлекательная, но мы уже видели, что это – важнейший шаг на пути к избавлению от боли.
Таппинг силен тем, что помогает нам прочувствовать эмоцию (или эмоции) и боль, а также наладить контакт с застрявшими в организме эмоциями и энергией. На это требуется время.
Уравнение боли
Когда мы говорим о физических событиях, как в случае с Николь, и о том, какой вклад эмоции вносят в боль, легко решить, что именно эмоции – истинная причина хронической боли. Но это не всегда так. В большинстве случаев за хроническую боль отвечают несколько факторов. Например, нельзя сказать, что у вас разболелась спина из-за стресса: обычно боль провоцирует стечение обстоятельств. Сначала у вас начинает болеть спина. Потом эта боль становится хронической из-за сильного стресса, который истощает организм. Потом вы делаете движение, тянете спину и ощущаете боль: вы начинаете бояться за свою спину, тело становится более уязвимым, и цикл продолжается.
Все эти факторы – движения, эмоции, жизненные события и т. д. – вносят свой вклад в хроническую боль, складываются в уравнение боли. Например, если бы другой человек делал ту же монотонную работу, что и Николь, и так же повредил бы плечо, но не испытывал бы того стресса и эмоционального расстройства, что она, вполне возможно, его плечо зажило бы через несколько недель, и он жил бы дальше полноценно и безболезненно.
