– Скорее, к Алеку! – приказала она, и внутрь ворвалась дюжина вампиров и вервольфов.
Джульетта расчистила дорогу, и Джем с Тессой выскочили наружу. Наконец-то Рафаэля унесли подальше от дыма и грязи. Алек пробился к Королеве.
– Mon Dieu!
[23] – выдохнула она, увидев женщину у него на руках.
Повинуясь ее приказу, к ним подскочил колдун и, приняв из рук Алека драгоценную ношу, скрылся с ней в ночи.
– Внизу еще остались женщины, – сказал Алек. – Я должен вернуться за ними. Некоторые Охотники на нашей стороне.
– И кто же это?
Он обернулся и увидал, как Хоакин сражается сразу с двумя противниками. Человек с кнутом, пришедший ему на помощь, был уже повержен.
– Вон тот, – сказал Алек. – И все, на кого он укажет.
Джульетта стиснула челюсти, и, постепенно превращаясь в волка, решительно зашагала по зеленому стеклянному полу к Хоакину. Подойдя, она постучала одного из нападавших по плечу. Когда тот обернулся, она разорвала ему горло взмахом когтистой руки.
– Может, лучше брать их живыми? – предложил Алек. – Хотя для этого уже все кончено.
Хоакин смотрел на Джульетту расширившимися глазами. Алек вспомнил, что юноше рассказывали всякие жуткие истории про Королеву Сумеречного базара, и сейчас, с окровавленными руками и заревом пожара в спутанных волосах, Джульетта полностью соответствовала тому, что он мог себе представлять.
– Не трогай ее! – крикнул он. – Она с нами!
– А, хорошо, – пробормотал Хоакин.
Прищурившись, Джульетта посмотрела на него сквозь дым.
– Так ты, значит, хороший парень?
– Пытаюсь им быть, – отвечал он.
– Bien
[24], – сказала она. – Тогда показывай, кого убивать. То есть… по возможности брать живым.
Алек решил, что теперь они сами разберутся, и снова помчался вниз по ступеням. Лили не отставала. В коридоре, заполненном дымом, были Охотники, они пытались вытащить Клайва Брейкспира и его сообщника-колдуна. Алек нехорошо улыбнулся.
– Если вы верны Конклаву, присматривайте за этим двумя. Их ждет суд!
Они с Лили принялись открывать клетки. Те, кто мог, выбегали сами, но слишком многие были уже не в состоянии двигаться. Алек хватал одну женщину за другой и вытаскивал их наружу. Лили помогала тем, кто не мог стоять на ногах. Алек передавал спасенных в руки нижнемирцев с Базара и снова мчался вниз. Очутившись наверху с очередной жертвой, он вдруг увидел, что холл пуст: все бежали, спасаясь от дыма и падающих сверху обломков. Здание превратилось в смертельную ловушку.
Алек бросил женщину на руки Лили, которая при своем малом росте была достаточно сильна, чтобы нести такой груз.
– Забирай ее и уходи, я за остальными.
– Я не пойду! – закричала она, перекрывая рев пламени. – Не хочу больше никого бросать!
– Ты никого не бросаешь! Лили, беги!
Всхлипывая, она побрела к двери, шатаясь под тяжестью ноши. Дым превратил весь мир в серый ад. Не было видно ни зги, воздуха не осталось.
Чья-то рука схватила его за плечо. Рядом стоял Хоакин.
– Вниз больше нельзя! – прохрипел он. – Мне тоже жаль этих женщин, но они…
– Нижнемирские? – холодно закончил за него Алек.
– Это слишком опасно. А тебя еще многое ждет в этом мире.
Магнус и Макс… Стоит только закрыть глаза, и Алек видел их так ясно. Но чтобы вернуться к ним, нужно быть этого достойным.
Алек стряхнул руку Хоакина с плеча.
– Я не оставлю ни одну из них там! – зарычал он. – Ни одну! И ни один настоящий Охотник не оставит!
Спускаясь в огненную преисподнюю, он бросил на юношу последний взгляд.
– Иди, – бросил он. – Ты можешь уйти. Ты все равно сможешь называть себя Сумеречным охотником, если уйдешь. Но будешь ли ты им на самом деле?
* * *
Рафаэль лежал на мостовой, над ним склонились Джем и Тесса. Джем уже пустил в ход все заклинания, которым научился в Безмолвном Братстве. Тесса применила все чары, какие узнала в Спиральном Лабиринте, но, увы, долгий и горький опыт подсказывал Джему, что в этом маленьком теле слишком многое было разбито и сломано.
Вокруг пылал огонь, бушевало сражение. Джем ничего не видел и не слышал. Для него во всем мире сейчас не существовало ничего, кроме этого детского тела, которое он пытался исцелить.
– Ясенец, Джем, – в отчаянии прошептала Тесса. – Мне нужен ясенец!
Джем вскочил на ноги и обшарил взглядом толпу. Столько народу с Сумеречного базара собралось – наверняка кто-нибудь сможет помочь! И вдруг заметил матушку Боярышник. Звездный свет запутался в ее волосах, похожих на пух одуванчика.
Она поймала его взгляд и бросилась бежать. Но если нужно, Джем все еще мог быть быстрым, как Охотник. В мгновение ока он оказался рядом и схватил ее за запястье.
– У тебя есть ясенец?
– Даже если и есть, – огрызнулась она, – с какой стати мне его тебе давать?
– Я знаю, что ты сделала больше ста лет назад, – прошипел он. – Я лучше тебя это знаю. Тот фокус, когда ты обманом заставила одного Охотника отравить другого, помнишь? Ты еще и нерожденного ребенка отравила. Ну как, достаточно?
Фейри остолбенела.
– Этот ребенок умер, и виновата в этом ты, – сурово сказал Джем. – А вон там лежит еще один ребенок, которому нужна помощь. Я могу отнять у тебя эту траву, и отниму, если придется. Но я даю тебе шанс сделать выбор.
– Слишком поздно! – прорыдала матушка Боярышник, и Джем знал, что она думает об Ауралине.
– Да, – безжалостно продолжал он. – Слишком поздно спасать тех, кого мы уже потеряли. Но это дитя еще живо. И выбор пока за тобой, так выбирай!
Матушка Боярышник отвернулась, горько сжав губы. Однако полезла в потертый мешочек на поясе и сунула траву ему в руку.
Джем кинулся обратно к Тессе. Тельце Рафаэля выгибалось в ее руках дугой. Ясенец ожил, когда она вяла его, пальцы Джема коснулись ее пальцев, его голос влился в ее заклинания, которые она произносила на разных языках, в заклинания, которым они успели научить друг друга за долгие годы. Слова стали песней, руки – живой магией, и все, что они знали, хлынуло потоком в лежащего на земле ребенка.
Рафаэль открыл глаза. Жемчужная магия Тессы вспыхнула на мгновение в его темных глазах и пропала. Мальчик сел – в полном порядке, целый, невредимый и довольно сердитый. Требовательно уставившись на их взволнованные лица, он прохрипел по-испански:
– Где он?
– Внутри, – ответила Лили.
