Джейс ждал его на тротуаре, прислонившись к чахлому дереву и перебрасывая кинжал из руки в руку. Как только Алек вышел из дверей, наверху раздался шум. Он поднял голову, надеясь увидеть Магнуса, но увидел круглое личико Макса – видимо, тот хотел посмотреть на своего изумительного дядюшку Джейса. Однако большие печальные синие глаза ребенка были устремлены на Алека. Макс прижал ладошку к груди и повторил жест Магнуса, как будто сам уже был способен творить магию.
Алек притворился, что поймал голубую искру и спрятал волшебный поцелуй в карман, потом помахал Максу, и они с Джейсом зашагали прочь по улице.
– И что это сейчас было? – поинтересовался Джейс.
– Он собирался со мной в патруль.
– Хороший мальчик! – выражение лица Джейса смягчилось. – Надо было взять его…
– Нет! – решительно возразил Алек. – Учти, никто не даст тебе завести собственного ребенка, пока не прекратишь запихивать чужих в оружейные сумки и тайно проносить их на работу.
– Между прочим, мне почти удалось, и все благодаря сверхъестественной скорости и несравненному хитроумию, – скромно заметил Джейс.
– Ничего подобного. Сумка шевелилась, и это было видно.
Джейс философски пожал плечами.
– Ну что, готов снова героически защищать город от зла? Или у нас в планах ленивый вечер? Пойдем задирать Саймона?
– Нет.
Алек передал послание от Джеймса и Тессы.
– Я еду с тобой, – тут же предложил Джейс.
– И бросишь на Клэри весь Институт? За неделю до выставки?
Мощь этого аргумента потрясла Джейса, по крайней мере, с виду.
– Не стоит подводить Клэри. Мы с Лили отлично справимся, – успокоил его Алек. – Уверен, Джеймс с Тессой и сами могли бы разобраться, но им не помешает компания.
– Ну, ладно, – неохотно согласился Джейс. – Наверное, три бойца сумеют меня заменить.
Алек дружески двинул его кулаком в плечо, и Джейс улыбнулся.
– Что ж, тогда вперед, в отель «Дюмор», – заключил он.
* * *
Снаружи фасад гостиницы был грязным, вывеска – темно-коричневой, цвета свернувшейся крови. Когда Лили Чен возглавила нью-йоркское сообщество вампиров, она переделала тут весь интерьер: рассевшиеся двойные двери теперь открывались в холл, сияющий огнями. На галерею второго этажа взлетала лестница с коваными сверкающими перилами, сплетенными из золоченых змей и роз. Лили нравился стиль 1920-х годов – по ее мнению, это было лучшее десятилетие двадцатого века. Но изменился не только декор отеля – теперь в моде были хипстеры, и Лили шагала в ногу со временем. Алеку эти радости были неведомы, но на местные вечеринки уже образовался длиннющий лист ожидания для тех, кто мечтал стать жертвой вампира.
Из-под лестницы торчала пара ног. Алек подошел, заглянул в темную нишу и обнаружил там мужчину в подтяжках поверх испачканной кровью рубашки, и с улыбкой на лице.
– Привет, – сказал Алек. – Просто хочу убедиться: вы здесь по своей воле?
Человек моргнул.
– Да. О, да. Я подписал бланк согласия.
– Тут и бланк согласия успели завести? – пробормотал Джейс.
– Я им говорил, что это не обязательно, – вполголоса ответил Алек.
– Моя бесподобная клыкастая подруга сказала, что нужно подписать, а иначе у Конклава могут возникнуть претензии. Вы из Конклава?
– Нет.
– Еще Хетти сказала, что если я не подпишу согласие, Конклав будет смотреть на нее очень недовольными голубыми глазами. Ваши вот голубые.
– И очень недовольные, – сурово подтвердил Алек.
– Ты что, пристаешь к Алеку? – спросила девушка-вампир, показавшись в двойных дверях, которые вели в салон. – А ну-ка завязывай с этим!
– О боже, – довольно промурлыкал окровавленный гость. – Леди гневается! Теперь моя душа обречена? Сейчас на меня обрушится твой бессмертный гнев?
Хетти оскалилась и нырнула под лестницу. Оттуда донеслось хихиканье.
Алек устало отвернулся и направился в гостиную, Джейс зашагал за ним. Разбираться с местными вампирами он обычно предоставлял Алеку. Если бы он, глава Института, вдруг сделал кому-то из них выговор, это сочли бы дипломатической угрозой. Они с Алеком уже не раз обсуждали, как сделать город действительно безопасным для всех жителей Нижнего мира – особенно теперь, когда из-за Холодного мира Нью-Йорк стал убежищем для всех.
Из гостиной доносилась музыка: не обычный джаз, который нравился Лили, а какой-то микс из рэпа и джаза с тяжелыми басами. Внутри обнаружились мягкие кресла, блестящий рояль и целое гнездо из вертушек и проводов. Бэт Веласкес, диджей-вервольф, возился с аппаратурой, сидя по-турецки на бархатном диване.
В других городах вампиры и оборотни не очень-то ладили, но в Нью-Йорке все было иначе.
Элиот, второй по званию в вампирском клане, танцевал в одиночестве, весело выписывая круги по комнате. Его длинные руки и дреды мотались из стороны в сторону, словно водоросли под водой.
– Лили на месте? – спросил Алек.
Элиот почему-то сразу испугался.
– Еще нет. Мы вчера довольно поздно закончили. Произошел один инцидент… Вернее, почти, катастрофа.
– И что же послужило причиной?
– Как обычно, я, – сознался Элиот. – Но на этот раз я реально не виноват! Просто несчастный случай, такое с кем угодно могло произойти. Короче, у меня тут по четвергам регулярные секс-свидания с одной селки.
Селки – это такие водяные фейри в облике тюленей. Чтобы превратиться в человека, они сбрасывают кожу. Очень редкий вид.
Алек окинул Элиота оценивающим взглядом.
– Ты хочешь сказать, такая катастрофа может случиться с кем угодно, к кому на секс регулярно заваливаются селки?
– Вот именно! – обрадовался вампир. – Ну, вернее, две селки. В общем, одна из них нашла чужую тюленью шкуру у меня в гардеробе. Была жуткая сцена. Ну, знаешь, как у селки бывает…
Алек, Джейс и Бэт дружно покачали головой.
– Всего-то одну стенку обрушили, а Лили как разорется…
Лили сделала Элиота вторым по званию, потому что они были друзья, а не потому что у Элиота имелись хоть какие-то способности к руководству. Все это внушало Алеку некоторые опасения за нью-йоркскую вампирскую диаспору.
– Чувак, ну ты даешь. Ну, скажи, зачем всем предлагать «тройничок»? – вздохнул Бэт. – Почему вы, вампиры, вечно так себя ведете?
– Потому что мы вечные, – пождал плечами Элиот. – Нам нравится соображать на троих. Живешь долго, упадок, декаданс, все дела. Мы вообще-то не все такие, – его лицо озарило приятное воспоминание. – Босса вот всегда очень раздражал декаданс. Но я, вообще-то, уже совершенно готов остепениться. Вот, скажем, мы с тобой и Майей…
