И он отвечает:
– Никогда, миледи!
У Дейна давно наготове щит, которым он закрывает их с Ксенной, а потом цепляется к Ленну – тот благоразумно ждет в стороне, – чтобы получить побольше силы, а тогда уже обрушивает на лжесебя всю свою ярость…
Главное – не убить, этот тип еще пригодится… Но до чего же приятно наблюдать, как он корчится от боли, как сползает с него личина, обнажая совершенно незнакомое лицо…
– Не дисит, явно столичная рожа, – неожиданно говорит Ленн, которому такие передряги нипочем, и ловко спеленывает чужака мощной магической сетью, из которой не то что не вырвешься, даже не подергаешься. – А я-то подумал…
Ксенна вдруг бросается Дейну на шею, обнимает крепко-крепко и, кажется, готовится заплакать.
– Прекрати, – отстраняется он. – Рано еще. Он наверняка был не один, так? Где наши слуги?
– Не знаю… – шепчет девушка, и Дейн встряхивает ее за плечи, чтобы пришла в себя. Успеет еще порыдать. – Он пришел и отослал всех, и…
– Переодевалась ты сама? По-моему, в некоторые наряды втроем запихивать нужно: один держит, второй показывает, куда голову и руки просовывать, третий застегивает и шнурует…
– Поди ты к Великому Ниду, милорд брат мой! – улыбается сквозь слезы Ксенна. – Мелли прячется в гардеробной. Что с остальными, говорю же, не представляю. Я думала только о том, как бы дать тебе понять, что нельзя сюда идти… Но ты все равно вошел!
– Ты был прав, Ленн. Нельзя оставлять ее без охраны, – тихо говорит Дейн, когда девушка все-таки разражается рыданиями. Слишком долго терпела, понятно…
– Миледи и так недурно справилась.
– Проверь, нет ли кого рядом.
Ленн испаряется, а Дейн встряхивает племянницу:
– С этим типом был кто-нибудь? Если да, куда они подевались?
– Нет… нет… Ты же всегда ходишь один, а телохранителей оставляешь внизу, и я даже не подумала, что… Он слишком хорошо притворялся!
– И как ты поняла, что это не я?
– Он назвал меня малышкой. – Ксенна кривится, стараясь удержать слезы, но они все льются и льются. – Потом – дорогой. Ты никогда… И еще – ты всегда в ужасе убегаешь, когда я начинаю примерять наряды, а тут вдруг решил посмотреть их все!
– Плохо…
– Почему?
– Если кто-то видел все твои наряды, то кто-то иной сумеет их скопировать, равно как и твою внешность.
– Но ты же его поймал!
– А откуда мы знаем, не успел ли он отправить кому-то описание хотя бы части твоих туалетов? Пока ты переодевалась, например? Времени на это уходит порядочно, а ты еще нарочно тянула время, так что он вполне мог хотя бы через окно бумажную птичку выпустить.
– Окно он не открывал, я бы услышала – тут щеколда брякает очень громко. И шторы задернуты, жарко ведь. Если их сдвинуть, тоже будет заметно – складки лягут иначе.
– Пускай так, но что мы вообще знаем об этом мерзавце? – Дейн брезгливо касается полумертвого тела мыском сапога. – Вдруг он сидел перед тобой, смотрел, а картинку видел кто-то иной?
– Как в этих твоих связных устройствах? Но я думала, ни у кого больше таких нет…
– А если есть? Может, кто-то умеет встраивать такие штуковины даже в пуговицы.
«Кстати, непременно нужно будет попробовать, – невольно думает Дейн. – За изображение и тем более его качество не ручаюсь, а вот со звуком может получиться. Уверен, шпионы Ниориса будут в восторге! Да и Кервен оценит… О чем я думаю?!»
– И вообще, это глупо, – говорит Ксенна. – Чтобы узнать, какие у меня платья, проще выспросить модистку. За пару монет она опишет эти наряды во всех подробностях, а если заплатить как следует, сошьет точно такие же. Но вот скопировать меня саму, и не просто лицо, а жесты, манеры, – это совсем другое дело…
– Да, ты права…
– Ничего, милорд брат мой. Я просто не пойду на бал, – прерывисто вздыхает Ксенна. – Если кто-то под моей личиной может проникнуть туда и… не знаю, что именно сделать, но наверняка что-нибудь ужасное, лучше объявить о том, что я возвращаюсь домой. И пускай выкручиваются как хотят!
– А я как стану выкручиваться, оставшись без дамы? – срывается у Дейна.
– Ты прежде не бывал на балах, значит, ничего не потеряешь, если снова не пойдешь. И вообще, еще есть время вызвать кого-то из моих сестер!
– Что толку? Вы же похожи донельзя, посторонние вас путают.
– Неправда, Рианна красивее, – напоминает Ксенна. – И ведет себя совсем иначе, поэтому…
– Погоди расстраиваться, – перебивает Дейн и смотрит на обездвиженное тело своего двойника, лишенного маскировки: теперь тот напоминает кокон наподобие тех, в которые пауки заключают добычу. – Мы еще не допросили этого типа. Вполне вероятно, что тебе просто придется заказать новые наряды – и то лишь спокойствия ради.
– А можно, – глаза Ксенны разгораются, – можно взять другую портниху? Ох, да и так обойдусь: Мелли хорошо шьет, а кроить я сама умею, и я хочу не модное платье, а такое, которое мне идет!
– Что-то мы постоянно спотыкаемся об эту Мелли, – замечает Ленн, неслышно вернувшийся в комнату. – Где она, миледи? Вы не беспокойтесь, никакого вреда я ей не учиню, но нужно узнать, что именно она видела и что поняла, понимаете?
– Конечно. Она в гардеробной, вон там… – Ксенна указывает на дверь. – Только не пугайте ее сверх необходимого, очень вас прошу! Она и без того заикается, а теперь…
– Ни одна девушка из моих рук заикой не выходила, миледи, – скромно отвечает Ленн и идет в гардеробную.
– Погоди, – окликает Дейн. – Других чужаков нет?
– Ни души, милорд.
– А слуги?
– Об этом позже, милорд. Сейчас нас никто не потревожит, это главное. Вызов Монтаку я отправил, но он пока не откликается… не нравится мне это.
– И лорд Кервен недоступен, как нарочно… Хорошо, займись Мелли, а мы пока поговорим.
Ленн исчезает в гардеробной, а Дейн смотрит на племянницу и спрашивает негромко:
– Сильно напугалась?
– И да и нет.
– Как это?
– Не знаю. Не могу объяснить… – Ксенна задирает голову к потолку, чтобы слезы не выливались из глаз, но Дейн выше ростом, он все равно их видит. – Поначалу было очень страшно. Потом я поняла – этому… ну… ему нужна не я. Я, знаешь, старалась представиться этакой недалекой провинциальной девицей и болтала о нарядах, а когда он словно невзначай спрашивал о лабораториях и твоих делах, отмахивалась и продолжала говорить о туфлях, лентах и кружевах, а еще об украшениях…
– Он, наверно, посулил тебе что-нибудь этакое?
– Конечно! Прекраснейшие бриллианты – словом, именно то, чего нельзя надевать юной девушке нашего рода, – невольно смеется Ксенна. – Ну, не все же знают такие тонкости, правда?
