— Это не обо мне, — говорит Винсент. — Это о фонде. О том парне из Ирана. И о том, скольким людям мы можем помочь на деньги Лоры Тикнор.
* * *
В очереди Реймонду стоять противно. Ему что, торчать тут с этими мутантами-полукровками, заполонившими улицу, мечтающими посмотреть, как какой-то лощеный баклажан болтает с братцем Винсентом? Как Реймонду вынести такое прилюдное унижение, ведь надо стоять с этими недоумками, а потом его погонят с ними в студию, они будут об него тереться, мало ли чем заразят.
Реймонду следовало бы быть приглашенным гостем вроде тех экспертов, которых зовут потрендеть про глобальное потепление, про Ближний Восток, про Тима Маквея. Реймонд — специалист по ДАС и Винсенту Нолану. Им следовало прислать ему билет. Вообще-то билеты были бесплатные. Реймонд позвонил и заказал себе — как только Люси сказала, что братец придет на «Шоу Чендлера». Может, стоило взять с собой Люси? Хоть было бы с кем поговорить. Реймонд и Люси должны были бы стать специальными гостями этой программы.
Но было много причин не брать с собой Люси, прежде всего потому, что он понятия не имеет, как поведет себя, когда наконец увидит Винсента. Он точно знает, чего не намерен делать. Он не собирается сходу на него наскакивать, а этого все еврейские СМИ только и ждут от людей вроде Реймонда. Такого журналисты ждут от белых националистов с тех самых пор, когда много лет назад «арийские братья» напали на Херальдо Риверу. Реймонд не станет им подыгрывать. Он будет держать себя в руках, просто скажет все, что должен сказать про ДАС и про Винсента.
Хорошо, что Люси здесь нет, она не видит, что он стоит, как баран, в очереди, которой руководит аппетитная латиноска в футболке «Шоу Чендлера», решившая, что раз нацепила на свою кудрявую башку наушники, может командовать белыми мужчинами. Разумеется, сеньорита. Ваше желание для меня закон. Он иногда боится, что Люси перестанет его поддерживать, верить в то, во что верит он — стоит ей только понять, кто он по сравнению с теми, кому не приходится корячиться на работе круглые сутки. Люси ведь может и сбежать, как Винсент. И каждый, у кого голова на плечах, сбежал бы.
Реймонд не был на Манхэттене лет пять или шесть. Да, нелегко было ехать в город, где теперь раз в десять больше народу, шума, грязи и преступности. Да ему «Пурпурное сердце» должны бы дать — за одно то, что нашел подземную парковку и прибыл сюда к одиннадцати, как и было сказано. Запись начинается в полдень.
А где сейчас Винсент? Расслабляется небось в гримерке, пьет шампанское, жрет черную икру, которую разносят гостям роскошные телки в блестящих купальниках. В этом-то весь Винсент. Променял идеалы белых на дорогую выпивку и закуску.
Да Реймонду должны бы заплатить за участие в этом шоу. Он заслужил компенсацию за все время, которое убил, за дни, когда пропускал работу — выслеживал Винсента, чтобы возмездие осуществилось и предатель получил по заслугам. Он пока Винсента выслеживал, как на второй работе работал. Ездить к таксофонам и звонить в новую семью Винсента было забавно, он как мальчишка дышал в трубку — только бы их побесить. Но надо учитывать и счета за телефон, и монетки, сожранные сломанными автоматами, вдобавок пришлось на день больным сказаться, чтобы отыскать тот дом в Клермонте, передать через мальчишку привет. Он хотел рассказать пареньку, что Винсент украл пикап, деньги, лекарства, но кто его знает, как бы тот среагировал. Для подростков это, может, и круто. Так их теперь воспитывают. Никаких понятий о нравственности. А на самом-то деле, как бы вы ни относились к Реймонду и к ДАС, так поступать нельзя. И людям следует это знать.
Правильнее было не спешить, дождаться удобного случая и рассказать всей стране, что их так называемый герой — говнюк и вор. Вот хоть бы разок его собратья по ДАС рискнули, вот бы хоть почувствовали, каково это — вмазать кому-нибудь как следует. Нашли бы какого-нибудь паки из ночной лавочки и наваляли бы ему. Наваляли бы от души. Может, им бы понравилось. Кто знает? Во всяком случае, это бы всех объединило. И Винсент бы вошел во вкус. Реймонд всегда знал: вот скажи Винсенту, отдубась этого козла, и Винсент отдубасил бы. Это Винсента, а не Реймонда отправляли на занятия по управлению гневом, это он мокнул старушку в бассейн. А теперь Винсент стал знаменитостью — потому что кинул своих якобы особо жестоких приятелей и пошел работать во имя мира и любви. На самом-то деле это Винсент всегда был неуправляемый.
Вот если бы они не сдержались той ночью, когда тот продавец-паки попросил их не трогать давно окаменевший пончик, раз они не намерены его покупать. Вот если бы Винсент в этом поучаствовал — как и все. Тогда Реймонд мог бы побольше рассказать зрителям «Чендлера». Но люди Чендлера никогда не позволят Реймонду сказать правду. Она же идет вразрез с тем, чему учит их Чендлер, объясняющий, как жить, что думать, как делать из детей гомиков и шлюх.
Реймонд оглядывает очередь с билетами на Чендлера: жирный подросток-латинос, мамаши на пособии, которые горы свернут, лишь бы их сопливые детки попали в студию, где есть кондиционер за бесплатно, да еще малограмотные белые, которые решив, что это полезное семейное развлечение, помогают всем темнокожим выезжать на горбу белого человека. Реймонд писал для сайта ДАС статью о евреях, которые контролируют СМИ. Только факты, список гендиректоров, кто где работает, чем занимается. Он написал семь страниц, он в материале. Поэтому мог бы и сообразить, что медиамагнаты-сионисты не дадут ему бесплатного эфира.
Реймонду надо отыскать ту девицу с наушниками, она-то знает, о чем сегодняшняя программа, и сообразит, как Реймонд может украсить шоу. В таком случае, может, Реймонда впустят пораньше и обслужат, пусть и не по высшему разряду, как Винсента. Сегодня же речь о том, как из Реймонда сделать Винсента. Поэтому Чендлеру нужны они оба. Вместе они будут живой иллюстрацией — До и После.
Тело Реймонда решает за него. Его всего корежит. Пусть уж лучше над ним надругаются, измордуют в кровь, но он здесь больше ни секунды не выстоит. Он выискивает того из сотрудников, кого будет проще убедить — еврейского паренька, обаяшечку, с налаченными волосенками, торчащими во все стороны, будто у него каждая клетка в мозгу генерирует какую-то настолько заводную мыслишку, что волосы дыбом встают. Совсем не такой, как тот убогий пай-мальчик из дома, где живет Винсент, паренек, которому только и надо, что накуриться и подрочить или дать наркоты невинным белым девчушкам, чтобы они разрешили себя полапать.
Этот медийный паренек — он из сообразительных евреев, он понимает, что Реймонд может сделать из этой передачи бомбу. Может, он слыхал про ту потасовку на «Шоу Херальдо». Проведет Реймонда внутрь — это будет его заслуга. Даже если мальчишка увидит свастику на руке Реймонда, что весьма вероятно, тщеславие возобладает над верностью своим.
Реймонд выбирается из очереди. Да, он рискует. Но не может заставить себя попросить женщину сзади, тощую черную бабульку с пепельным лицом и седой копной выпрямленных волос, запомнить, что он стоял перед ней. У бабульки на руках малыш. Этот ребенок может запросто срыгнуть на Реймонда. Реймонд окидывает взглядом их обоих и идет к двери, у которой примостился, как ящерица на солнце, будущий Майкл Айснер.
