До гаража она добирается уже до того взвинченная, что даже хочет попросить служащего проводить ее до машины. Но как она это объяснит? Извините, не хотелось бы вас беспокоить, но какой-то извращенец дышал мне в трубку.
Бонни находит свой минивэн, выезжает из гаража, вливается в поток машин, и это занимает ее настолько, что она забывает о подозрительных звонках, мало ли, может, просто не туда попали, но тут мигающий огонек на приборной доске напоминает ей о мигающей лампочке на телефоне, но она снова об этом забывает, потому что по дороге к Вест-Сайдской магистрали огонек на приборной доске начинает мигать быстрее.
А может, она все придумала? Огонек периодически мигает с того самого дня, когда она впервые привезла Винсента домой. Он тогда сказал, что она может проехать еще тысячу километров, не особенно беспокоясь. Но огоньку на приборной доске это, похоже, неизвестно.
Когда она проезжает Ривердейл, машина уже почти стонет, педаль газа идет туго. А потом, через несколько километров после моста, раздается тревожное тиканье. И как назло, все происходит именно тогда, когда Винсента с ней нет. Наверное, специально для того, чтобы наказать Бонни, которой в глубине души стыдно — ей так же стыдно, когда она разрешает детям пропустить школу. Будь она утром построже с Винсентом, она заставила бы его поехать на работу и сейчас он был бы рядом, помог бы.
А теперь что ей делать? Съехать на обочину и вызвать ремонтную службу? Всякий раз, когда она включает поворотник, звук стихает и ей кажется, что она доедет до дома. Хорошо бы докатиться до своего крыльца и разбираться со всем этим из гостиной, а не на заправке в Йонкерсе. Но машина выбирает момент поудобнее, ждет, когда Бонни подъедет к мосту (съехать тут некуда), и тут уж начинает издавать действительно настораживающие звуки.
Только дай проехать мост, молит Бонни. На Таппан-Зи атеистов среди тех, у кого неисправна машина, нет. Она уговаривает бога поломок дать ей продержаться еще километров пятнадцать, а за это обещает вести себя хорошо и по дороге домой заехать в гараж ДЗ. ДЗ знает ее. ДЗ знает ее машину. Он с одного взгляда определит, что не так. Почему она этого не сделала, когда огонек замигал впервые? Почему люди не мчатся к врачу, как только начинают кашлять или когда сердце заходится впервые? Да потому что надеялась — все обойдется. Потому что у нее было дел по горло.
Бог машин слышит ее молитвы. Шум громче не становится, а вот на педаль газа жать все труднее. Но ей все равно удается, проехав мост, двинуться на север и доехать до гаража. Чудо, что она сюда попала, и еще большее чудо, что гараж ДЗ еще открыт, а ее мотор так ревет, что призывает ДЗ с помощником, которые приступают к делу, даже не перекинувшись, как водится, парой вежливых фраз.
Она знает ДЗ, Джимми Загареллу, с тех пор, как они сюда переехали. Бонни всегда раздражало то, что Джоэл с Джимми держится так, будто они закадычные друзья, парни, знающие толк в моторах. Однажды, когда Бонни понадобилось найти Джоэла, который по дороге заехал в гараж, она позвонила туда и попросила позвать его, а Джимми, услышав его имя, спросил: на какой машине он приехал? Вот какой он Джоэлу друг. Джимми догадался насчет развода. Впрочем, тут достаточно применить логику: Джоэл исчез, а минивэн на ежегодный осмотр стала привозить Бонни. Иногда Бонни видит Джимми у школы. Его сын учится с Максом в одном классе. Жена бросила Джимми несколько лет назад, оставила двоих детей на него. Он отлично справляется. Образцовый отец-одиночка.
Прислушавшись к звукам из-под капота, Джимми усмехается и качает головой.
— Ого, — говорит он почти с восторгом. — И когда это началось?
Бонни улыбается в ответ. Джимми и Бонни вместе слушают, как ужасно гудит мотор, и это их — вот что странно — объединяет.
— Да только что, — врет Бонни.
— Ни с того, ни с сего? — спрашивает Джимми.
— Ну, огонек мигал. Надо было раньше…
— Это я понял, — говорит Джимми. Бонни счастлива, что добралась до этой спасительной гавани, что теперь с ее невзгодами будет разбираться Джимми. — Главное — вы не застряли посреди моста.
Именно так Бонни и думала. Джимми ее отлично знает. Задайся Бонни целью выбрать самый неподходящий объект для безответной любви, ей бы выбрать какого-нибудь симпатичного мужчину, одинокого отца вроде Джимми, а не бывшего наци, с которым она работает. Предложи она себя Джимми, он бы тоже ее отверг. Куда это Бонни занесло? Ведь сейчас речь о машине.
— А что с ней? — Бонни с ужасом слышит в своем голосе скулящие нотки и пытается перейти на ироничный тон. — Ну, и насколько серьезны повреждения?
Она старается держаться как мужчина, а на самом деле ей больше всего хочется разрыдаться. Как она будет ездить на работу? Завтра ланч с Лорой Тикнор, его она никак не может пропустить. В среду «Шоу Чендлера». А если машину нельзя починить?
Она не может позволить себе новую, например, разнузданную, жрущую бензин, губящую экологию мальчишескую мечту, на которой ездит теперь Джоэл. Представив себе Джоэла, разъезжающего в новом авто, когда она едва не застряла посреди Таппан-Зи, она вся вскипает и почти забывает, что, когда они с Джоэлом в последний раз говорили по телефону, решила быть добрее и мягче.
— Давайте посмотрим, — говорит Джимми.
Он что, серьезно насчет давайте? Он что, предлагает Бонни заглядывать ему через плечо, как это делал Джоэл? Джоэл, который ничего не понимал в машинах. Бонни стоит — около Джимми — рядом, но не слишком близко, пока он смотрит мотор. Джимми симпатичный, ровесник Бонни, невысокий, жилистый, хорошо сложен. И прекрасный отец. Почему Бонни раньше этого не замечала? Господи помилуй, неужели она превращается в сексуально озабоченную тетку, которая придумывает себе романы с каждым встречным? А может, надо поблагодарить за это судьбу? Это же знак того, что жизненные силы, которые, как она думала, покинули ее навсегда, потихоньку возвращаются.
— Как вы думаете, что это? — Бонни сама слышит — она снова подскуливает.
— Серьезно или не очень — так сразу не скажешь.
— А несерьезное — это что?
— Свечи. Или вентилятор задевает корпус.
— А серьезные?
— Ну, не знаю. Подшипник. Бонни, будьте добры, подождите в офисе, ладно? Дайте мне разобраться.
— Да-да, конечно.
Бонни пунцовеет от стыда. Чувствует себя так, будто по меньшей мере ущипнула Джимми за задницу. Да и не было ничего такого, чтобы Джимми подумал, что она им заинтересовалась. С Винсентом было. Бонни сняла очки.
В «офисе» — два стула, стол — пахнет машинным маслом и табаком. Бонни видит кофейник, упаковки со сливками и сахар. Она всю ночь не уснет. К тому же у нее сейчас координация на нуле, ей не налить, не размешать. Бонни плюхается на стул, листает журналы, откладывая те, где на обложке Тим Маквей. Открывает «Хаус прауд» и читает о пяти женщинах, которые одновременно делают новый имидж и себе, и своим кухням. Натыкается на статью «Десять самых важных вещей, которые нужно знать об аллергии ребенка на пищу». Какой злобный дух подсунул ей это? Она читает весь текст — от первого слова до последнего, потом берет журнал для подростков и открывает на материале «Как понять, нравишься ли ты ему? Парней просчитать гораздо проще, чем кажется». Она откладывает журнал, берет следующий, но в каждом какая-то бомба, которая метит точно в нее. Стыд, любопытство, ужас — все в ней бурлит.
