А еще совершенно не к стати, пришел вопрос о видовой совместимости. Брак мужчины-дракона и женщины-человека формальный союз или у нас реально что-то может быть? Чешуя сплошь гладкая, ни намека на возможности. Ёжики зеленые, о чем я думаю?!
— Кто ты? — прошипел он.
Злость сменилась озадаченностью. Прогресс!
— Ешмина, меня зовут Ешмина.
— На тебе браслеты. Ты моя жена.
— Да.
— Но у моей жены другое лицо, другая фигура, другое имя.
Это мне сейчас придется ему сообщить о многократном вдовстве? Оф-фи-геть.
Но молчать нельзя, надо успех закрепить, ведь нормально же разговор пошел.
— Насколько мне известно, твоя первая жена давно умерла.
— Она меня предала и усыпила, — протянул муж с некоторым сомнением.
— Да, вроде бы именно так.
Муж снова посмотрел на «Зеркало слез».
— Вместо нее привели тебя? Договора, который я подписал, достаточно, чтобы повторить брачную церемонию.
— Почти.
Он отпустил мой подбородок, но отстраниться не позволил, продолжал удерживать рядом с собой.
— Поч-ч-ти-ш-ш?
— Насчет церемонии все верно. Жрец Рарата Громовержца как раз на договор и ссылался, объявляя меня твоей женой. Насчет замены тоже верно. Нюанс же в том, что я понятия не имею, под каким я номером. Жен у тебя было…, - подобрать подходящее сравнение я не смогла, — много. Может, тридцать. Может, сорок. А может, и все сто. Говорю же: оглянись. Такие заросли многовековой грязищи при всем желании не подделать.
Муж последовал совету, сначала тщательно осмотрел «спальню», задержал взгляд на тряпье, некогда бывшим дорогущим постельным бельем, вышел в коридор.
Наверное, надо радоваться, что чудовище ушло, но несмотря на пугающий внешний облик, муж монстром совершенно не казался. Обманутый, преданный, убитый. Почти как я. Ну, черный. Чешуей покрыт. Вместо лица плоская поверхность.
Нет, настоящие чудовища там, под горой, раз в несколько лет выбирают жертву и отводят девушку на смерть.
Я бросилась следом. Мужу я совершенно чужая, да еще и с его точки зрения дочь врагов, но оставлять его наедине с открывшимся ему ужасом, мне казалось неправильным. Даже не так — недопустимым.
Огнедар нашелся в коридоре. Сидел на полу, обхватив голову руками. Меня он словно не заметил. При взгляде на человекоподобную рептилию уверенности у меня поубавилось, каменная рука на шее не забылась. Но все же я медленно приблизилась, остановилась рядом. Юбка касалась чешуи… Муж не реагировал. Я осмелела, тронула его за плечо.
— Ленс…
И села рядом, на пол в грязь.
Он по-прежнему никак не реагировал, и я привалилась к его боку, попыталась вновь погладить по руке. Муж резко поднял голову, повернулся безглазым лицом ко мне:
— Да что ты понимаеш-ш-шь!
Вспылил, но не отстранился — обнадеживает.
А понимаю я как раз гораздо больше, чем он может себе представить. Он ведь тоже в каком-то смысле «попаданец», только в отличии от меня, он не полностью мир сменил, а попал из прошлого в отдаленное будущее. Ленс Рамман до сих пор сохранил имя, статус, недвижимость. И, возможно, морально ему во сто крат тяжелее, чем мне, ведь он получил не безупречно новые декорации, а руины былого, что ему было дорого и ценно. Зато в практическом смысле почти никаких проблем.
— Я понимаю, что в одно мгновение ты попал в новый мир, что все, что для тебя было реальностью час назад, на самом деле позабыто и мертво не один век. Понимаю как никто, честное слово. Но еще я понимаю, что жизнь продолжается.
Он покачал головой.
— Знаешь, кем я был?
Смутно.
— Хозяином острова? Я знаю, что приплывшие чужаки предложили тебе в знак мира взять одну из их девушек в жены.
Муж отрицательно качнул головой.
— Огнедар — это титул. Я был вожаком. Я тот, кто приказал допустить чужаков на остров, тот, кто принял их лживый мир. И это с моего позволения чужаки истребили весь мой народ. О какой жизни ты говориш-ш-шь, ес-сли я своими руками отдал их на убой?!
Ленс вскочил, шарахнулся к противоположной стене, а я осталась сидеть и пытаться осознать услышанное. Люди не просто пленили Дракона, а, пользуясь слабостью вожака, уничтожили всех рептилий?!
По полу пробежала волна дрожи. Я медленно поднялась на ноги. Вулкан гневается? И Дракон: муж упирался лбом в стену и бессильно бил по камню кулаком.
Понятия не имею, светит ли Ленсу сгореть заживо, но я то не чешуйчатая!
— Эй, послушай! — я буквально налетела на него, правда с «безопасной» стороны, подальше от кулака. — А с чего ты взял что они мертвы?
Меня озарило. Может, даже свыше.
Ленс снова закаменел.
— С того, что я их зову, но никого не слыш-шу. Даже намека на их присутствие не чувствую, — прошипел он.
— А если они спят, как ты? Знаешь, я тебя вообще за статую приняла. Еще подумала: «Живое? Точно нет». Ошиблась.
Победа! Дракон задумался.
Я дала ему минуту, и, пока он не надумал ничего дурного, продолжила.
— Ленс, людям Рарарт Громовержец помогал, так?
Муж кивнул.
— У твоего народа другой покровитель?
— Нет, мы никогда не склонялись перед богами, — чуть успокоившись, муж почти перестал шипеть.
— Жаль. В смысле, жаль, что я ошиблась в предположении. Идеально сходились кончики.
Я не ожидала, что Ленс быстро справится с эмоциями, но он развернулся ко мне и попросил:
— Объясни.
— Я подумала, что покровитель твоего народа не стал бы тебя одного спасать. Но раз никакие боги в твоем пробуждении не заинтересованы…
— Еще недавно ты утверждала, что это ты меня разбудила, — голос стал глуше, и в нем появились нотки угрозы.
— Так и есть. Давай я сначала объясню? Твоей невестой должна была стать очередная леди-плакса, но произошла подмена. Я думала о неком высшем участии. Так вот, у меня не тот характер, чтобы плакать. Я вообще в город отлучалась. Магия разрушилась, ты очнулся.
— Великий Пращур.
— М?
— Подменить невест мог Великий Пращур. Он не бог, он наш предок. Но ты права. Если предок меня вернул, значит, не все потеряно. Они действительно могут спать.
Чернота заслонила мир, и я запозданием сообразила, что Ленс сгреб меня в тесные объятия, притянул к себе и, кажется, уткнулся мне в волосы. И в этот раз я совершенно не испугалась, наверное, потому что несмотря на то, что держал муж предельно крепко, не вывернуться, одновременно он был бережен и даже нежен. Ни его сердцебиения, ни дыхания, я не слышала, зато ощущала идущее от него тепло.
