– На веранде. – Она машинально перевела взгляд на мастерскую, где царило буйство красок.
– Надеюсь, ты не собираешься сейчас работать?
– Куда там! Мне бы со стиркой управиться. – Она вздохнула. – Моя мама едет.
У Далтона упала челюсть.
– В ураган?
– Ага. Дико, да? Если Эллен Мари что-то вобьет себе в голову, ее не остановить. – Кстати, – Чарити посмотрела на дверь и понизила голос, – я нашла маму Дэйзи.
– Правда? Отлично. – Далтон положил спальный мешок на стол.
В кухню влетела Дэйзи с кипой старых полотенец.
– Чей спальник?
Чарити заметила, что девушка проявляет интерес к вещам, сами названия которых подразумевают мобильность. Рюкзаки, спортивные сумки, спальные мешки, фонарики… Похоже, Дэйзи сидит и ждет, когда ее попросят на выход. Девушка тайком уносила к себе еду: пакетики с кетчупом, крекеры, даже банку оливок. Впрочем, если с запасом еды она чувствует себя комфортнее, то пусть так и будет. А еще Дэйзи не засыпала, пока не разложит рядом с собой в постели кучу вещей. В комнате достаточно пустых ящиков, но ей непременно требовалось хранить свои пожитки на расстоянии вытянутой руки.
Чарити попросила Дэйзи помалкивать насчет фотографий. Оказалось, девушка умеет хранить тайны – год жизни на улице научил ее держать информацию при себе. Если что-то всплывет наружу в присутствии матери… нет, лучше даже не думать.
К тому же Далтон и Гарольд подружились, и Чарити невольно чувствовала, что новость о романе между дядей и Мэрилин может очернить Гарольда в глазах Далтона. Ведь Далтон продолжал носить обручальное кольцо в знак крайней преданности женщине, которой уже больше года нет на свете. Верность. Вот чего у Далтона в избытке. А вообще еще толком неизвестно, что там на фото. И хотя Чарити изнывала от любопытства, она решила дать Гарольду побольше времени, прежде чем начать расспросы. Он и так порой ведет себя как пугливый кот. Скажешь что-нибудь не то, и поминай как звали.
– А плакучая ива выдержит ураган? – Дэйзи остановилась рядом и тоже выглянула в окно.
Чарити с тревогой посмотрела на Далтона.
– Все будет хорошо. – Далтон накрыл ее руку своей.
Но едва он это сказал, как налетел порыв ветра и все кусты буквально легли на землю. Ива взмахнула ветвями, ствол оголился. Дерево внезапно стало похоже на древнюю, уставшую от жизни старуху. Ее длинные волосы растрепались и обнажили розовый скальп, хилое тело изо всех сил старалось превозмочь надвигающийся шторм.
– Не волнуйся, выстоит, – прошептал Далтон на ухо Чарити.
Она попыталась отвлечься на что-то другое. Далтон – как всегда! – догадался и сменил тему:
– Весь город готовится встретить шторм.
– Правда? – Ветви ивы сгибались, ветер обрывал листву и уносил прочь.
– Не возражаешь, если к нам присоединится миссис Криди? Я видел ее в городе. Только что вернулась с севера, от сестры. Не уверен, что она готова к шторму. У нее даже не было времени запастись продуктами.
– Конечно, не возражаю.
Пора познакомиться с этой женщиной, хотя сейчас не совсем подходящее время. С другой стороны, Чарити никому не собирается отказывать в помощи.
– Она переждет самый пик урагана, примерно около десяти-одиннадцати часов вечера, а потом я отвезу ее домой – всего несколько кварталов отсюда.
– Место есть, пусть остается. Не отправлять же пожилую женщину под дождь, да еще в полночь.
– Она хотела зайти к Барлоу, а потом сюда. Насколько мне известно, они будут уговаривать ее переночевать, но у них всего одна спальня, и ей придется спать на диване. Если ты не хочешь больше гостей, я попрошу Барлоу настоять на своем.
– Миссис Криди и дедушка были друзьями, она даже вела хозяйство в его доме. И я не позволю ей спать на диване, когда у нас полно свободных комнат и мягких постелей. Ты поступил правильно.
Далтон пригладил волосы.
– Все вышло странно. Я только открыл рот, и как-то само собой вырвалось, что мы будем счастливы видеть ее здесь. Не знаю, как это получилось, Чарити. Дом не мой, и я не имею права…
Да, вышло бы странно, если смотреть со стороны. Но здесь, в стенах Бакстер-хауса, все выглядело совершенно нормально. Вот и Чарити постоянно говорит «мы» – например, «у нас полно свободных комнат» вместо «у меня полно свободных комнат». А кто, собственно, «мы»? Она размышляла над этим пару ночей назад, когда не могла заснуть и отправилась на кухню, куда ее настойчиво звали пирожки и молоко. Мы – это она и Гарольд? И Далтон? Бабушка с дедушкой, которые физически не могли быть здесь, но чье незримое присутствие ощущалось в каждой комнате? И Чарити решила, что «мы» – это все, кто находится в доме. Включая Дэйзи. И это «наш дом», не только дом Чарити. Она умяла четыре пирожка, запила молоком, вытерла крошки с губ и отправилась спать с улыбкой на лице.
– Ты внимателен и заботлив. Ты так усердно трудился над садом, что тоже можешь считать себя собственником. И пожертвовал достаточно крови богам колючих растений, чтобы получить право голоса.
– А ты слишком любезна.
– А меня сейчас вырвет, – послышалось сзади. – Вы, сладкая парочка! Могли бы и поменьше сюсюкать, не одни здесь. Самим не противно? – Дэйзи развернулась и выскочила из кухни.
Далтон почесал затылок. Чарити пожала плечами. Сладкая парочка. Подумать только!
* * *
Первой постучала в дверь миссис Криди. Она оказалась в точности такой, как ожидала Чарити, – и одновременно совсем не такой. Чарити представляла ее пожилой и хрупкой, хотя и способной вести домашнее хозяйство. Но за порогом стояла и улыбалась элегантная пожилая женщина в мокром плаще.
Чарити пожала ей руку и поздоровалась.
– Боже, я совсем забыла, как темно внизу при закрытых ставнях!.. Я Луиза Криди. А вы Чарити. Дедушка вас обожал.
– Проходите, пожалуйста.
Начал завывать ветер, порывы следовали один за другим. Воздух наэлектризовался. Улицы уже были усеяны ветками и листвой.
Дэйзи заварила чай, и они втроем уселись в гостиной пить «Эрл Грей» под нарастающий вой шторма. Странная компания подобралась – девочка-подросток, женщина в возрасте чуть за тридцать и другая женщина, чуть за семьдесят. Мужчины работали наверху. На втором этаже не было ставен, и они отодвигали мебель и закрывали оконные проемы изнутри фанерными щитами. Даже если сами окна не выдержат удара стихии, возможно, фанера хоть как-то защитит обстановку.
– Вы давно познакомились с дедушкой?
– В незапамятные времена. – Луиза улыбнулась.
Она была привлекательна. В светло-каштановых волосах поблескивали серебряные прядки, причем каждая из них, как по заказу, находилась на своем месте. Любой может сохранить красоту в пожилом возрасте, однако никто не избежит седины. Возможно, что парикмахеры, занимающиеся мелированием, упустили модный тренд.
