– Так вы не покупали дом у Джорджа Бакстера?
Она вспыхнула:
– Это мой дедушка. Вы знали его?
Далтон ненавидел тревожить свежие раны, но куда деваться?
– Встречал несколько раз. Я приехал сюда незадолго до его смерти. Примите мои соболезнования.
Джордж Бакстер был очень приветлив и даже однажды приглашал его к себе, но Далтон отказался. В первые недели на острове он был поглощен своим горем и искал уединения.
Огромные карие глаза уставились в пол, будто искали поддержки у мрамора.
– Жаль, не довелось познакомиться с ним ближе. – Далтон и в самом деле слышал много хорошего о Джордже Бакстере от Барлоу и миссис Криди.
Чарити по-прежнему молчала. Она явно не отличалась общительностью.
– Балку нужно заменить. И поскорее, если не хотите лишиться веранды.
– Спасибо, что купили ее.
– У вас есть к кому обратиться?
Она задумалась, покусывая ноготь.
– На кухне.
Далтон последовал за ней. Она что, держит на кухне бригаду строителей? С нее станется… Чарити открыла ящик и начала перебирать стопку бумаг, бормоча под нос: «Сантехник… электрик… каменщик…»
– Я не особо разбираюсь в строительстве, но, кажется, это не те мастера.
Далтон улыбнулся и подошел ближе.
– Как насчет швеи? – Он достал из ящика карточку с вязальной спицей.
Чарити негромко засмеялась.
– А вот уничтожение вредителей. Всех сразу.
– Я могу сам заменить балку.
Девушка внимательно на него посмотрела.
– Вы плотник?
– Нет, но разбираюсь в этом лучше, чем ваши швея или мужик с дустом.
Она снова засмеялась. Далтону было приятно вот так по-дружески поговорить с хорошим человеком. Однако Чарити не решалась принять его предложение, и он добавил:
– Если нужно, могу предоставить рекомендации. Хотя работа несложная, балка-то небольшая.
– Я заплачу́. Только назовите мне расценки.
– Договорились, – ответил Далтон, сообразив, что если не возьмет денег, то вход в дом циркового магната ему будет заказан и он упустит шанс рассмотреть поближе помещения на втором этаже. – Мне потребуется помощник. Я иногда приглашаю одного местного парня, когда нужна вторая пара рук. Вы не возражаете?
– Как скажете.
– Отлично. Я перетащу балку наружу, и завтра с утра приступим.
Чарити проводила посетителя до входной двери. Далтону не терпелось задать ей еще много вопросов, но он догадался, что девушка почти исчерпала свой лимит сил на общение. Бывают такие люди, и она одна из них: то замкнута и настороженна, а то вдруг совершенно раскованна. Для таких людей середины не бывает. Или энергия через край, или с места не сдвинешь. Далтон не то чтобы искал друзей, однако всегда был человеком общительным. То есть раньше был, до того.
Хорошо бы выбраться из скорлупы и познакомиться с соседкой, подумал он, ставя балку снаружи веранды. Да вот только способен ли он на это?
Глава 4. Сад
Гарольд Бакстер включил свет на лестнице, обернулся и окинул взглядом свое жилище в Бирмингеме, штат Алабама. Больше двух десятков лет он называл домом жилые комнаты над танцевальной студией. Целую стену занимали полки с призами, софа застелена лоскутным одеялом – старому человеку нужно тепло, а он уже стар. В семьдесят пять можно наконец в этом признаться.
Гарольд не то чтобы не хотел стариться; он всего лишь ненавидел ограничения, которые приносил возраст. Лестницу в танцевальную студию на нижнем этаже он преодолевал в два приема, а раньше даже не рассматривал в качестве достойного противника. Теперь на первой же ступеньке его старческие колени начинают протестовать. В последнее время лестница стала ему казаться совсем крутой и длинной. Однако тело нужно заставлять двигаться. Потому что это только первая ступенька вниз в пугающем его путешествии.
Гарольд был не из тех, кто жалеет себя, и предпочитал думать о том, за что должен благодарить судьбу. Двадцать лет назад он осуществил свою мечту – открыл собственный бизнес. А до того в некотором роде плыл по течению, и единственным якорем был его брат Джордж.
В последнее время он все чаще думал о Джордже, хотя не общался с ним больше пяти лет. Нужно восстановить отношения. По крайней мере, попытаться. Снова. В конце концов, они оба старики. Но даже если он сделает первый шаг, это будет лишь проявление эгоизма с его стороны. Ведь именно Гарольду по-прежнему не хватало Джорджа. Даже после всех этих лет.
Когда он доковылял до нижней ступеньки и прошелся по неосвещенной студии, то не удивился нахлынувшим эмоциям. Неужели ему больше не почувствовать, как пружинит буковый паркет под ногами, не увидеть, как мягкий свет отражается от теплых стен? Не услышать смеха и оживленных мужских и женских голосов с пяти вечера до полуночи? И не услышать музыку? Музыки будет не хватать в первую очередь…
От мыслей отвлек стук. Гарольд открыл дверь и затем подошел к венецианскому окну. Адвокат Фил Борланд отряхнул плащ от дождевых капель и переступил порог.
– Хочешь кофе? – Гарольд показал на стол. – Угощайся. – Вчера вечером он настроил кофемашину, и теперь по студии распространялся манящий свежий аромат.
Фил покачал головой:
– Через полчаса я должен быть в суде.
Таким способом он давал Гарольду понять, что не позволит втянуть себя в очередную дискуссию о спасении студии. Гарольд сдвинул брови.
– Я приготовлю для тебя навынос.
Фил подавил усмешку. Этот влиятельный бирмингемский адвокат был все же добрым человеком.
– Ладно. Полчашки, и я буду краток.
Довольный Гарольд налил кофе. Чуть больше полчашки. Люди всегда предпочитают чуть больше, чем чуть меньше. Протягивая посетителю дымящийся напиток, он спросил, не пытаясь скрыть призрачную надежду:
– Есть новости?
– Гарольд, ты потерял бизнес, – вздохнул Фил. – Я практически бессилен.
Они обговорили это не раз и не два. Когда Гарольд предложил юному Эфраиму Коннеру стать младшим партнером, предприимчивый молодой человек сразу согласился. Три года они проработали вместе без происшествий.
– Он лгал мне, Фил. Я и подумать не мог, что по этим документам у меня отнимают бизнес.
Эфраим сказал Гарольду, что нужна его подпись на договоре между танцевальной студией и местным телевидением. Гарольд доверял партнеру. За три года Эфраим не дал ни малейшего повода усомниться в своей честности. По правде говоря, Гарольд начал считать молодого человека членом семьи. Сыном, которого у него никогда не было.
Фил посмотрел на часы.
– Послушай, я сказал, что я практически бессилен. Однако…
