– Подожди–ка, – сказала она манекену, и ее глаза загорелись.
Она подбежала к портьере, сорвала ее и расстелила на полу. Присев на корточки и бережно расправив складки, Белль принялась что–то вырезать.
– Вы беспокоились о времени, – сказал Отто. – Не волнуйтесь, у нас его уйма! Смерть еще не скоро покинет свой особняк, чтобы сеять хаос в мире, так что молено не торопиться.
Однако задача оказалась не из легких – маленькие ножницы с трудом справлялись с тканью. Отто, Люцианос и Арана молча наблюдали за работой Белль. Наконец она шумно выдохнула и поднялась с колен, держа в руках произведение своего труда – потертое шелковое сердце.
– Арана, поможешь? – попросила она паучиху.
Та недовольно фыркнула, но все–таки взяла сердце и взобралась на грудь Отто. Манекен вопросительно глянул на Белль, она молча кивнула ему.
Арана приложила сердце к левой стороне груди Отто и принялась пришивать его к сюртуку с помощью своей паутины. Закончив, она похлопала сердце всеми своими лапками и спрыгнула на пол.
Отто склонил голову и разглядывал шелковое сердце, затаив дыхание. Щеки порозовели у него от восторга. Он поднял голову и улыбнулся.
– Вот теперь я знаю! – воскликнул он. – Знаю, что значит быть живым! У Любви своя магия! И сильная! Очень сильная!
Он закружился, раскинув руки в стороны.
– Я люблю тебя, Белль! Я люблю тебя, паучок! И тебя, жук, тоже!
Сердце Белль запело. Она улыбнулась в ответ.
Люцианос закатил глаза.
– Замечательно, Отто, я рад за тебя. Честно, рад. Но если мы не заберем монету у Анри, Белль... в общем, она умрет.
– Я помогу вам! Обожаю помогать! – Отто продолжал вертеться.
– Если хочешь нам помочь, остановись наконец и скажи, где Анри! – не выдержал Люцианос. – Ты знаешь, как вернуть монету? Нам придется что–то придумать, ибо я очень сомневаюсь, что Анри так расчувствуется, глядя на твое вырезанное сердце, что сам отдаст ее Белль!
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
– Белль! – ревел Чудовище, рыская по библиотеке в уверенности, что найдет ее здесь. – Белль! – он остановился посередине комнаты и сжал кулаки.
Остальные тоже разбежались по углам, выкрикивая ее имя.
Но она не отзывалась.
– Мессир, ее здесь нет, – сказал Люмьер.
Когсворт, миссис Поттс и Плюметт подошли к Чудовищу.
– Мы везде посмотрели.
– Значит, она ушла от нас, – Чудовище наконец произнес то, что боялись сказать остальные. – Сбежала в свой Вилльнёв.
– Но, хозяин, волки... – испуганно начала миссис Поттс.
– Принесите пальто, – хмуро приказал Чудовище. – Пойду ее искать.
– А вдруг уже поздно? – жалобно пискнула Плюметт, и ее перышки задрожали. – Что, если волки...
– Молчи! – набросилась на нее миссис Поттс. – Не смей даже думать об этом!
Чудовище почесал затылок.
– Подождите. Получается какая–то ерунда. Как Белль могла уйти? Двери в библиотеку были заперты изнутри.
– Через окно! – воскликнул Когсворт. – Она выпрыгнула из окна в сугроб. Точно так же я сбежал из прусской тюрьмы, куда угодил после сражения при Фелинггаузене...
Все бросились к окнам, не дослушав историю Когсворта.
– Из этого окна она не могла выпрыгнуть, – крикнул Люмьер. – Оно закрыто!
– Это тоже! – откликнулась миссис Поттс.
Чудовище в замешательстве смотрел на нетронутый снег за окном.
– Если бы она сбежала через окно, на снегу остались бы следы. Но их нет! Где же она? Куда она могла исчезнуть?
В этот момент из глубины комнаты донесся громкий отчаянный лай. Секунду спустя из-за шкафов вылетел запыхавшийся Чип. Фру–фру неслась впереди него.
– Сюда! – кричал он. – Скорее!
– Ты нашел ее? – всполошилась Миссис Поттс.
– Нет, но идемте за мной! Скорее! – в нетерпении подпрыгивал он. – Мне кажется, я знаю, куда она ушла!
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
– Белль, я люблю тебя, – радостно промолвил Отто.
Белль обернулась и приложила палец к губам.
– Я тоже тебя люблю, Отто, но можно чуть тише? – прошептала она.
Отто энергично закивал.
– Я люблю тебя, Арана! – громко прошептал он и неуклюже побежал за Люцианосом, летящим рядом с Белль.
– И тебя я тоже люблю, добрый черный жук!
– Боже праведный, приятель, возьми же себя в руки! – Люцианос дрожал от возмущения.
Отто схватился за грудь.
– Твои слова разбили мое сердце, – произнес он.
– У тебя будет разбито не только сердце, но и все остальное, если Анри найдет нас раньше, чем мы его! – зашипел Люцианос.
Отто сердито глянул на жука.
– И можешь еще так не громыхать? – раздражительно спросил жук.
– Не могу, – проворчал Отто. – Мои суставы совсем...
– Тише! – Белль обернулась и сделала им знак глазами.
Они вышли из кабинета и отправились на поиски Анри. Где–то в доме кто–то продолжал играть на клавесине.
– Не уверен, что он нас услышит сквозь эту ужасную музыку! – заявил Отто.
Они подошли к оранжерее, и нестройные звуки зазвучали громче.
– Может, это Анри играет? – спросил Люцианос.
– Есть только один способ проверить, – ответила Белль.
Огромные двери, ведущие в оранжерею, были распахнуты. Белль спряталась за одной из них и тихонько заглянула внутрь.
Анри сидел за клавесином, судорожно поднимая руки и со всего размаха опуская их на клавиши. Белль отступила за дверь.
– Это он? – спросил Люцианос.
– Он, – прошептала Белль. Она прислонилась к двери; легкая дрожь пробежала по ее плечам. – Как же мы заберем монету?
– Нет ничего проще! – сказал Отто. Люцианос вытаращил глаза.
– И что ты предлагаешь? Задушить его в объятиях?
– Нет, перерезать его нитки. Он же марионетка? Значит, у него должны быть нитки.
– Отто, это гениально! – прошептала Белль.
– Если ему перерезать нитки, он не сможет погнаться за нами!
Отто ухмыльнулся.
Люцианос подполз к дверям, посмотрел на Анри и вернулся.
– Я не вижу никаких ниток, – сказал он.
– Это не значит, что их нет, – ответил Отто.
– Когда графиня заколдовала его, она сделала их невидимыми. Подкрадемся и покончим с ним!
– Да уж, неплохо придумано, – задумчиво произнес Люцианос и бросил тревожный взгляд на двери. – Если только он...
