С этими словами он тихонько удалился. Оставшись один, Чудовище вернулся за стол. Разговор всколыхнул в нем целую бурю чувств. Он бы с радостью понес наказание один, если бы волшебница освободила обитателей замка от своих чар. А отпустить Белль значило бы разрушить все их надежды на возвращение к нормальной жизни. Когда-то давно, еще в самом начале своего звериного существования, Чудовище жалел себя и оплакивал то, что потерял. Сейчас он жалел других. Его слуги не были заносчивыми и жестокими, и все–таки они понесли незаслуженную кару. А Чип, крошка Чип? Он же еще ребенок! Неужели его жизнь оборвется, едва начавшись?
Чудовище застонал. Снова и снова его взгляд возвращался к розе. Ее призрачная красота сияла в темноте, и он приблизился к ней, пытаясь что–то найти в этом сиянии. Может быть, чуточку покоя. Прощения. Надежды.
Еще один лепесток слетел.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
– Ой! – вскрикнула Белль, схватившись за лапу Чудовища.
Прямо перед ними из заснеженного куста, шумно захлопав крыльями, выпорхнула пестрая птица.
– Это всего лишь куропатка, – сказал Чудовище, улыбаясь.
Он сжал ее руку, и она быстро отняла ее, немного устыдившись своего испуга.
– На моих землях тебе нечего бояться. По крайней мере днем, когда волки не высовываются из леса.
Белль вспомнила, как Чудовище в одиночку расправился с целой стаей волков, и подумала, что с ним она будет в безопасности – всегда и везде. Зимнюю прогулку предложил Чудовище. После завтрака он зашел к Белль, заявил, что ему нужно немного размяться, и спросил ее, не желает ли она составить ему компанию и прогуляться до озера. Белль тут же согласилась.
– Нам необязательно уходить слишком далеко,
– сказал Чудовище, когда они взобрались на каменную ограду.
Белль огляделась вокруг. От вида захватило дух: суровый зимний пейзаж был ослепительно прекрасен. Казалось, поля, укрытые снегом, с разбросанными по ним одинокими дубами, безжизненны и пусты, но зоркий взгляд Белль уже заметил сокола и пару ястребов. Из-за пригорка выскочил заяц, за ним – ярко–рыжая лисица. Лоснящаяся норка шныряла вдоль замерзающего ручья.
– Последнее время ты выглядишь задумчивой,
– сказал Чудовище, оторвав ее от созерцания пейзажа. – Наверное, нашла хорошую книгу в библиотеке?
Белль вздрогнула. Конечно же, он не имеет в виду «Страну Грез»... или имеет?
– Я... да, нашла, – ответила она, быстро оправившись. – По правде говоря, не одну, а целую сотню.
Чудовище засмеялся, и Белль решила, что он никоим образом не мог узнать о волшебной книге графини Терр–де–Мор. Она надежно спрятала ее. Но ее удивила мысль, насколько ревностно она стала к ней относиться.
– Собираешься стоять здесь весь день? – спросил Чудовище.
– Почему бы и нет? Смотри, какой чудесный вид!
– Ну, тогда ты не увидишь пруд. А он еще красивее.
Белль хотела было спуститься, но вдруг замерла и принюхалась.
– Чувствуешь? Пахнет дымом.
– Точно...
«Это не из замка, – определила Белль. – Мы слишком далеко». Она глубоко вдохнула.
– И шоколадом...
– Неужели? – Чудовище прищурился.
Белль подозрительно покосилась на него.
– Что это ты задумал?
– Спускайся – покажу!
Он ухмыльнулся и протянул ей лапу. Как только они спустились на землю, Чудовище пустился бегом по равнине.
– Эй, подожди меня! – крикнула Белль. – Я же не могу так быстро!
– Вот и хорошо! Значит, мне достанется больше шоколада!
– Так нечестно!
И Белль помчалась за ним следом.
– Хорошо–хорошо, побегу медленнее, – сказал Чудовище и развернулся к ней лицом.
Он побежал задом, но Белль все равно не могла его догнать. А он строил ей рожицы, косил глаза и показывал язык. Белль засмеялась и остановилась, не веря своим глазам. Чудовище, увлеченный своими шалостями, не заметил запорошенную снегом ветку. Он перекувыркнулся через нее и ткнулся носом в большой сугроб. Белль расхохоталась. Она смеялась до тех пор, пока на глаза не выступили слезы. «Интересно, он опять разозлится? – думала она.
– Или уже научился смеяться над собой?» Чудовище сидел в сугробе и стряхивал снег с головы.
– Я специально упал! – прокричал он и усмехнулся.
– Ну конечно!
Сквозь редкие деревья Белль увидела замерзший пруд и бросилась бежать.
– Это я позволил тебе выиграть, имей в виду! – крикнул ей вдогонку Чудовище.
– Ага!
Голые ветки деревьев паутиной чернели на сером небе. Белль взобралась на пригорок перед самим озером и посмотрела вниз. Улыбка расцвела на ее лице – она увидела источник чудесного запаха. Издав восторженный клич, девушка побежала вниз по холму.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
На берегу замерзшего пруда под большой жаровней весело потрескивал огонь. Рядом стояли два плетеных стула, накрытых толстыми овечьими покрывалами. Поверхность пруда была расчищена от снега. Возле жаровни суетились три знакомые фигурки: они выставили на маленький складной столик чайник с горячим шоколадом, чашки, блюдца и тарелку с пончиками. В стороне виднелась корзина.
– Люмьер! Когсворт! Шапо! – радостно крикнула Белль.
Шапо обернулся, Люмьер помахал ей с улыбкой. Белль подбежала к слугам.
– У меня от холода полный разлад в механизме! – тут же начал жаловаться Когсворт. – Все застревает. Я уже на пять минут отстаю!
– Что вы здесь делаете? – спросила Белль.
– Взгляни сама, – Люмьер показал на корзину.
Белль заглянула в нее – там лежали две пары коньков.
– Ты говорила, что любишь кататься, – сказал, подходя к ней, Чудовище.
– Очень люблю! Спасибо!
Белль так обрадовалась, что неожиданно для самой себя подлетела к нему и повисла на шее. Медленно, неуверенно, словно опасаясь причинить боль, он обнял ее. Она тотчас отпустила его, схватила ту пару, что поменьше, и уселась на стул. Коньки были деревянными, с кожаными завязками и острым лезвием, загнутым вверх на носке. Белль привязала их к ботинкам и встала на лед.
– Лед гладкий, как стекло, – сказал Люмьер. – Идеально для катания.
– Мне тут вспомнилось... – начал Когсворт, подбрасывая дрова в огонь. – Я тебе рассказывал, как мы с генералом Монтгомери перебрасывали кавалерию через замерзшую реку Святого Лаврентия во время битвы при Квебеке?
Белль, рассмеявшись, оттолкнулась и быстро заскользила по льду, со свистом рассекая воздух. Чудовище засеменил на коньках следом. У самого края пруда он попытался остановиться, но коньки не слушались, и он грохнулся прямо на пятую точку. Попытался встать и снова упал. И еще раз.
