А затем над ней склонилось лицо Филиппа, и на мгновение Аврора поймала в его глазах свое собственное отражение.
– Я поцелую тебя. Можно? – тихо спросил Филипп.
– Подумал, что я уснула, и решил меня разбудить? – улыбнулась она.
– Нет, – ответил принц. – Просто ты такая... Такая красивая...
– Хорошо, можешь меня поцеловать. Но пока что в щеку. Только в щеку.
Филипп наклонился, нежно поцеловал Аврору, а затем вновь приподнялся на локтях. Они оба замерли, словно дожидаясь второго поцелуя, но его не случилось.
Принц выпрямился, сел, заглянул Авроре в глаза, нежно убрал свалившийся ей на лоб золотистый локон.
Что уж тут скрывать, принцессе очень нравилось то, как он за ней ухаживает.
– Ну, что ж, – вздохнул Филипп. – Думаю, нам нужно идти дальше. Даже странно, что Малефисента до сих пор нас не нашла.
– Мне кажется, она просто не может покинуть замок, – ответила Аврора, лениво потягиваясь. – Малефисента никогда не выходит за пределы замка, несколько последних лет уж совершенно точно.
– Все равно нам лучше поторопиться. Сама не выходит – кого-нибудь другого послать может.
Отправить. Во Внешний мир. Как Изгнанника, как менестреля. Аврора совершенно забыла про них.
– Слушай, а тебе здесь часом не встречался музыкант с лютней? Это наш менестрель, мастер Томминс.
– Ни одного человека не встречал с тех пор, как попал сюда, – ответил Филипп. – У меня было такое ощущение, что я здесь совершенно один. Только из-за стены замка время от времени доносились какие-то звуки. Голоса, шумы.
– И маленького толстяка с усами не встречал? Он думает, что он король.
Лицо Филиппа вдруг сделалось мертвенно-бледным.
– О ком ты говоришь? – с трудом сдерживая волнение, спросил он.
– Об Изгнаннике. Его вышвырнули из замка несколько лет назад. По обвинению в государственной измене. Мы все решили, что он умер, но, оказывается, здесь вполне можно жить.
– Как его звали? – схватил ее за плечи Филипп. – Здесь на сотни километров вокруг есть только еще один король.
– Нам было запрещено произносить имя Изгнанника, поэтому я забыла его, но сейчас постараюсь вспомнить, – Аврора подняла к небу глаза. – Хью? Нет... Гуго? Гога? Гумбольдт?
– Губерт! – воскликнул принц.
– Точно, Губерт! – обрадовалась Аврора, но тут же ее пронзила догадка о том, кто же он, этот Изгнанник-Губерт, и она простонала: – О, нет!
– Да, Роза, да. Это мой отец, – каким-то механическим, лишенным выражения голосом подтвердил Филипп. – Это мой отец. Выходит, он все время был здесь, а я этого не знал. Ну конечно, он же был в тот роковой день в замке, рядом с твоими родителями. Как же я мог забыть об этом?
– Мне очень жаль, конечно, – сказала Аврора. – Но может быть, это даже хорошо, что он оказался здесь, а не остался в замке. Там Малефисента давно уже могла убить его. Принести в жертву. Ради крови.
– Нам надо попробовать найти его, – засобирался, заторопился принц. – Он должен бродить где-то рядом!
– Послушай, Филипп, – тактично остановила его Аврора и продолжила, приложив к груди принца свою раскрытую ладонь: – По-моему, самое лучшее, что мы с тобой можем сделать, это не бросаться на поиски твоего отца, а вместе попытаться проснуться. Тогда мы выберемся из этого мира в настоящий мир и спасем твоего отца, а вместе с ним еще многих и многих людей. Ведь здесь, в моем сне, бродит... Ты только не сердись, конечно... Бродит призрак твоего отца, но тело-то его по-прежнему остается в реальном мире! Разве я не права?
Филипп нервно покрутил головой, но спорить с принцессой не стал.
– Ты права, – признал он. – Проснуться. Это для нас сейчас самое главное. Именно этого сейчас хотел бы от меня и мой отец. Проснуться, чтобы спасти всех, кого еще можно – поступок, достойный настоящего короля!
И они – не без сожаления, конечно, – покинули уютную лощинку и вернулись на пыльную, едва заметную тропинку. Аврора ободряюще похлопала принца по плечу, он слабо улыбнулся и похлопал принцессу по руке, но глаза у него при этом оставались тревожными-тревожными.
Вскоре тропинка привела их к лесу. Входя под тенистые кроны деревьев, Аврора в последний раз глубоко вдохнула луговой, сладкий, напоенный ароматами травы и цветов, воздух.
– Ну, хорошо, в любом из миров – сонном, реальном – моя жизнь так или иначе должна была пройти взаперти. Даже если бы я не попала в сон, то все равно и в реальном мире сидела бы до шестнадцати лет в своем замке, пока меня не выдали бы замуж. Вообще-то говоря, я не исключение. Знаешь, сколько принцесс в мире живет точно так же! – Аврора болтала без умолку, стараясь отвлечь принца от тяжелых мыслей. – Так что сидеть в замке или в лесном домике разница для меня была невелика. Ты мне лучше скажи: а чем в детстве-юности занимаются обычные люди. Не принцессы, не проклятые колдуньями младенцы, а самые обычные мальчики и девочки?
– Они... Ну, я... –озадаченно промычал принц, уткнувшись взглядом в тропинку у себя под ногами.
– Понимаю. Конечно, откуда тебе это знать, – сочувственно покивала Аврора. – Ты ведь и сам необычным был ребенком. Наследный принц, и все такое... Это вам не свинопас и не конюх.
– Погоди, Роза, – напряженным тоном перебил ее Филипп. – Смотри. Что это такое, как ты думаешь?
Сначала Аврора ничего необычного не заметила. Ну, пыль, ну, крутит ее ветром, и что? Но потом маленький пылевой смерч вдруг начал оседать под землю, словно втянутый в кротовью нору.
И вот уже в земле образовалась воронка и начала стремительно разрастаться...
– Назад! – крикнул Филипп, разворачиваясь и хватая Аврору за руку. Она растерянно повернулась вслед за принцем, все еще не понимая, что происходит.
Филипп потянул Аврору за собой, она побежала, но вскоре споткнулась и упала, вырвавшись из руки принца, на свои недавние, еще не зажившие, синяки и царапины, и, что самое неприятное, подвернула ногу. Обернувшись, Аврора увидела страшную картину. По земле бежала глубокая трещина, расширяясь, словно ножевой порез, и втягивая в себя все вокруг – и камни, и траву, и кусты, и даже деревья. И тропинку трещина пожирала, двигаясь вдоль нее вперед со скоростью скачущей галопом лошади.
– Роза! – закричал Филипп, почувствовав, что рука принцессы выскользнула из его ладони. К этому времени он успел по инерции пролететь вперед, но, обернувшись и взглянув на Аврору, немедленно бросился назад. Подбежал, схватил ее за талию, перекинул себе через плечо и, крякнув под весом принцессы, поспешил вперед.
– Отпусти меня! – кричала Аврора, свисая головой вниз с плеча Филиппа и колотя его по спине кулачками. – Я сама могу идти!
Она смотрела на трещину, бежавшую по земле, почти наступая принцу на пятки.
– А мне показалось, что не можешь, – тяжело дыша, ответил Филипп.
