Так вот, наверное, где нужно искать разгадку!
Но с другой стороны, действительно ли она выросла в этом лесу? Не может ли это быть очередной обманкой, ловушкой? Как все сложно, как все не складывается! И что делать, непонятно.
Аврора вспомнила недавнюю сцену в замке. Снова увидела себя спящей глубоким сном внутри очерченного посохом Малефисенты овала.
Какие слова произнесла тогда Малефисента? Вспоминай, вспоминай, Роза-Аврора...
Я проливаю кровь за ту, что спит,
Мертва я телом, но мой дух следит
За всеми снами, мыслями ее.
Так пусть исполнится желание мое,
Чтоб сонный мир навеки ей казался
Реальным, как и тот, что наяву остался.
Выходит, то был лишь сон? А как же быть с лесом, в котором она сейчас – это тоже сон? Сон, который она видит, умирая от ядовитых испарений в пустыне Внешнего мира?
Роза-Аврора обхватила голову руками, ей казалось, что еще совсем немного, и она сойдет с ума. Затем отняла ладонь, повернула ее к себе, нашла взглядом хорошо знакомую ей маленькую родинку на мизинце. Точно такая же родинка была на мизинце принцессы, спавшей под розовым покрывалом в Терновом замке, в начерченном Малефисентой овале. Аврора успела рассмотреть эту родинку. Ну хоть какая-то зацепка.
Аврора подняла голову и медленно, раздельно произнесла вслух для самой себя:
– Я могу знать наверняка только то, что могу увидеть своими глазами и пощупать своими руками. Пусть для начала это и будет для меня реальностью. А там разберемся, что к чему.
Аврора протянула руку, осторожно прикоснулась к стволу ближайшей сосны. На этот раз ничего, никаких новых воспоминаний, только ощущение прочной, шершавой, нагретой солнцем коры под пальцами. И капелька выступившей на ней душистой липкой смолы.
Воспоминания о жизни в замке отодвинулись на второй план, но не исчезли совсем, этому мешали мысли о Малефисенте, великой королеве, которая спасла Аврору, не позволив ее родителям отдать свою дочь...
Но это же неправда. Или... правда?
Не хотела Малефисента выходить из головы Авроры, никак не хотела.
Принцессе вспоминалось, с каким благоговением относилась она всегда к тете Малефисенте, как мечтала увидеть ее улыбку, услышать слова одобрения. Малефисента была для нее всем – и матерью, и королевой, и спасительницей.
И Аврора любила ее, что уж там скрывать. Любила всей душой.
Но тут же ей вспомнилось и лицо королевы, которое она видела, убегая из замка – искаженное от ненависти, с бешено перекошенным ртом.
Из глаз Розы-Авроры хлынули слезы.
Самым ужасным во всем этом было то, что она простила бы Малефисенте все, даже страшную смерть леди Астрид, если бы только королева как-то объяснила свой поступок, если бы обняла, шепнула: «Ну, тихо, тихо, успокойся. Я очень тебя люблю». Но Малефисента этого не сделала.
Роза-Аврора обхватила свою голову руками и закричала, захлебываясь слезами:
– Жалкая!.. Какая же я жалкая, никудышная, никому не нужная!
Выплакавшись, принцесса затихла, а открыв глаза, увидела сидящую на ветке птичку. Красивую, с ярко-синей грудкой. Аврора потянулась к сумочке, чтобы достать из нее синее перо, сравнить с оперением этой чудесной птички.
Сумочки не было, она пропала вместе с пером и с удивительными картами. Наверное, сорвалась с пояса, когда принцесса пробиралась сквозь терновые стебли.
Аврора машинально похлопала себя по карманам – не завалялся ли в них какой-нибудь кусочек, чтобы угостить чудесную синюю птичку. Увы – пусто.
– Прости, – сказала Аврора. – В следующий раз. Непременно.
Наверняка у птички было какое-то имя, но принцессе оно было не известно. Ничего, не страшно. Пусть она так и будет называться – Синяя птичка. А что? Имя ничуть не хуже других.
Поняв, что угощения не будет, птичка недовольно чирикнула и принялась чистить перышки с таким видом, будто и не ждала она никакой подачки, очень нужно! Роза-Аврора улыбнулась. Маленькая пичуга, а тоже хочет, чтобы последнее слово осталось за ней!
Принцесса устало потерла лицо, размазав при этом по щеке каплю прилипшей к руке смолы. Ладно, ну что, ну смола, подумаешь! Какая ерунда по сравнению с тем безумием, которое творится в ее бедной голове!
У корней ближайшего дерева рос кустик дикой мяты. Аврора сорвала один стебелек и начала жевать, наслаждаясь его терпкой прохладой. Нет, что ни говори, а окружающий ее мир был прекрасен. Птицы, Деревья, дикая мята... А впереди маячит огромный старый дуб. Очень может быть, что под ним можно будет найти грибы... их еще кабаны любят... Шампиньоны? Или трюфели? Не важно. Съедобные. Кстати о кабанах. Если окажется, что здесь есть кабаны, то, наверное, и единороги остались? Вот бы увидеть одного!
Аврора закрыла глаза, пытаясь вспомнить, видела ли она когда-нибудь единорога. Белого оленя с золотистыми рогами в детстве видела, но единорога... Нет, не довелось.
Внешний мир оказался прекрасен. Прекраснее даже, чем представлялся ей, когда она сидела взаперти в Терновом замке. И Аврора подумала о том, что с радостью стала бы жить в этом лесу – по крайней мере, до тех пор, пока не придут в порядок переполнявшие ее голову мысли.
На сцену выходит принц
Разумеется, все пошло не так, как задумывалось. Такое постоянно случалось с заплутавшей среди вымышленных миров Авророй.
Она шла по едва заметной, вилявшей среди деревьев тропинке, мурлыча себе под нос какую-то полузабытую песенку, но застыла, увидев перед собой словно сошедшую со старинного гобелена картину.
Представьте себе: поляна. На поляне красавица лань. Самка, потому что без рогов. Стоит на своих стройных ножках, настороженно повернув голову, а в каком-нибудь десятке шагов от лани – юноша. Самый красивый юноша, которого когда-либо видела Аврора.
Хотя, по правде сказать, не так уж много юношей встречалось в жизни Розе-Авроре. Точнее, в ее жизнях, как одной, так и другой.
Но юноша действительно был прекрасен – высокий, статный, с гордой, увенчанной пышной копной каштановых волос головой и точеным породистым профилем. Прямой нос, твердый подбородок, щеки, на которых играет румянец, длинные ресницы и блестящие карие глаза. Сказочный принц, одним словом.
А на бедре у юноши висел меч, к которому уже тянулась его рука.
Юноша охотился. Он хотел убить лань!
– Нет! – во весь голос закричала Аврора и бросилась на юношу. Как можно быть таким жестоким, как можно лишить жизни кого-то в этом прекрасном мире? – Стой! Не смей!
Юноша удивленно вскинул голову. Лань испуганно подскочила на месте и умчалась прочь.
А юноша посмотрел на Розу-Аврору и широко улыбнулся.
