– Вот и пришли. Заходи. Номер пятнадцать. Большая светлая комната. Повезло тебе, девочка.
Девушку толкнули в спину сильнее. Впереди оказалась ступенька, и на этот раз никто не предупредил Белль об этом. Она споткнулась.
Потом ее заставили запрокинуть голову, подставляя под удар горло, сознание затопило ужасом: Белль представила, как ее кожи касается холодный нож.
Однако тюремщик просто снял с головы девушки мешок и вытащил кляп.
Белль быстро развернулась, чтобы сопротивляться, но стражник был высоченный, его лицо скрывал капюшон – громила напоминал здоровенную безликую шахматную фигуру. Второй тюремщик походил на первого как две капли воды. Они вышли из камеры и закрыли тяжелую дверь. Белль зажмурилась, слушая, как дверь закрывают на замок. Несмотря на то что похитители были обуты в тяжелые сапоги, удалились они беззвучно...
По правде говоря, ее камера и впрямь оказалась неплохой. Тут имелась каменная скамья, заменявшая кровать, а на ней лежал довольно толстый матрас. Рядом стояло ведро, и Белль без труда угадала, каково его предназначение. Под потолком в одной из стен было небольшое зарешеченное окошечко, через которое струился тусклый свет, но больше всего света давали фонари в коридоре, так что в их унылом, мрачном свете девушка даже могла видеть обстановку своей камеры. Б стенах справа и слева от двери тоже имелись зарешеченные окошки, ведущие в соседние камеры.
– За всю свою жизнь я ни разу не была в тюремной камере, – пробормотала Белль, пытаясь увидеть в ужасной ситуации хоть что-то смешное. – За последние две недели я побывала аж в двух. Кажется, я превращаюсь в законченную негодяйку...
Она подошла к двери, прижалась лицом к окошку и попыталась выглянуть в коридор. Увидела она немного: справа располагалось еще несколько камер и просторный закуток, в котором тюремщики хранили свои рабочие инструменты: обтянутые кожей дубинки, подносы для еды, швабры и все такое прочее. С другой стороны коридор тянулся футов тридцать-сорок, там тоже имелись камеры, причем расположенные теснее друг к другу. Из-за темноты трудно было сказать наверняка, но в конце коридора виднелась зловещего вида черная дверь.
Белль вздохнула и отошла от двери, решив проверить на прочность решетку в окошке, выходившем на улицу. Дотянуться до решетки не получилось, к тому же, похоже, ее прутья надежно вмурованы в стену. Разве что попробовать...
Из соседней камеры донесся кашель, и Белль замерла, не успев додумать мысль.
Очень знакомый кашель.
Девушка подбежала к окошку.
– Папа? – позвала она, испытывая странное чувство дежавю.
– Белль? Нет! – восклицание перешло в очередной приступ кашля, но сомнений не оставалось: это ее отец. Послышались шаркающие шаги, и в окошке появилось лицо ее отца.
– Папа, – вздохнула Белль. Отец выглядел... не так ужасно, как она боялась. Под глазами залегли круги, двигался он как-то неловко, но щеки его горели румянцем, а в глазах светилось упрямство.
– Ты сбежала от Чудовища! – выдохнул Морис, протягивая руки между прутьями решетки. Белль ухватилась за его ладонь, прижала ее к сердцу, потом ко лбу.
– Да, сбежала, – с иронией в голосе ответила она. – А потом отправилась искать тебя и угодила сюда. Но Чудовище вовсе не плохое, папа. Это долгая история. Что случилось с тобой? Почему ты здесь?
– Я пытался позвать на помощь народ, чтобы вызволить тебя, – грустно ответил Морис, держа дочь за руку. – Пришел в паб... Мне никто не поверил. Они меня вышвырнули. А потом Гастон – эта свинья! – меня схватил. На пару с Лефу. Когда я пробирался через лес, шел за тобой.
– Гастон? -– От удивления Белль сделала шаг назад.
– Да! Гастон и д’Арк! Они действуют заодно! Замыслили похитить меня и, угрожая упечь меня в сумасшедший дом, вынудить тебя выйти замуж за Гастона.
Белль призадумалась. Что-то здесь не так.
– Но зачем похищать меня? – медленно проговорила она. – Я что-то не вижу здесь столов с угощением, священника и спрятавшихся свадебных гостей. К чему похищать нас обоих?
– Свадебных?..
– Это очень долгая история. – Девушка горестно улыбнулась. – Кажется, ты выбрал на редкость неудачный день для поездки на ярмарку.
С другой стороны... Если бы отец не поехал на ярмарку и не угодил в лапы к Чудовищу, Белль не отправилась бы на его поиски. Она бы не попала в заколдованный замок, не познакомилась с миссис Поттс, Люмьером, Когсвортом... и с принцем... На ее долю не выпали бы приключения, о которых она некогда так мечтала... При условии, что все они без потерь выберутся из сложившейся опасной ситуации, можно сказать, что им в каком-то смысле повезло.
– Послушай, Белль, я должен многое тебе рассказать, – заговорил Морис дрожащим голосом. – А я не знаю, сколько времени нам отпущено. Не знаю, что они собираются с нами делать. Послушай...
Он набрал в легкие побольше воздуха и посмотрел дочери в глаза.
– Твоя мать была чаровницей.
Белль вдруг ужасно захотелось хихикать.
– Я знаю, – сказала она, постаравшись ограничиться улыбкой и не ударяться в истерику.
– Знаешь? – Отец с озадаченным видом сделал шаг назад, словно желая получше рассмотреть дочь.
– Почему ты мне не рассказал?
– Потому что... я сам толком ничего не помнил. Образ твоей матери почти стерся из моей памяти. – Изобретатель покачал головой. – Думаю, так она пыталась нас защитить – сотворив заклинание забвения, которое подействовало бы, если бы с ней что-то случилось. Чем меньше мы знали, тем безопаснее для нас.
– Как же ты смог вспомнить ее теперь?
– Потому что я ее увидел! Она здесь!
– Мама? – ахнула Белль. – Моя мама?
– О Белль, я ее видел... – Морис заплакал. Он рыдал, привалившись к стене, с трудом выталкивая из себя слова. – Белль... Ее забрали от нас так давно... Она не сама ушла. Они ее похитили и выкачали из нее всю магию. Вот чем занимается тут д’Арк: забирает у всех магию. У всех. Вот причина всех этих криков! Он... мучает чаровников, чтобы вытянуть из них магию. Вот что он сделал с твоей матерью, Белль... с твоей прекрасной, сильной матерью. От нее остались кожа да кости...
Чувствуя тошноту, Белль вспомнила чудовище, явившееся ей в разбитом Чудовищем зеркале. Значит, это и была ее мать. Проклявшая Чудовище прекрасная дама с розой и зеркалом превратилась в костлявую, покрытую рубцами жертву пыток, из-за которых она теперь выглядит как какой-то монстр.
«А я-то думала, что она меня не любила, что она бросила меня и папу, руководствуясь какими-то своими соображениями. А ее у нас украли. Похитили и заперли здесь. И даже будучи настолько слабой, она собрала остатки сил и попыталась меня предупредить».
– Д’Арк, – произнесла Белль вслух, вспомнив слова видения из зеркала. – «Держись подальше... от...» От д’Арка! Она сказала: «Подальше от д’Арка!» Она пыталась меня защитить!
