– Ладно, ладно. – Белль покачала головой. – Я поняла, ваше величество.
– Я просто хотел... отвлечь тебя.
– Знаю. И я это ценю. – Девушка глубоко вздохнула и попыталась рассуждать практически: – А ты... не чувствуешь поблизости... мертвецов? Ты же нашел по запаху тело Аларика.
Чудовище нахмурилось и потянуло носом.
– Думаю, когда все здесь загорелось, погибла парочка мышей. Кроме них тут никого не было.
Белль протяжно выдохнула от облегчения.
– Ну, хоть что-то хорошо.
Белль постаралась отвлечься от переживаний и понять, что именно здесь произошло. «Не успела я выяснить, что моя мать волшебница, а сам Леви живет на свете уже не одно столетие... как он таинственным образом исчезает, а его магазин сгорает дотла...»
Вряд ли это совпадение.
– Похоже, лестница уцелела... пойду посмотрю, осталось ли что-нибудь наверху, – заявило Чудовище.
Белль не стала его останавливать, но и следом не пошла. Не хотелось входить в личную комнату месье Леви, когда хозяин куда-то пропал... это все равно что вторгнуться в частную жизнь. Чудовище с месье Леви незнакомо, может быть, ему простительно.
– Здесь, кажется, всё в порядке, – раздался сверху низкий голос. – Кхм... если не считать отсутствия крыши.
Белль потерла лоб и призадумалась. «Куда мог подеваться Леви? Несколько раз в году он уезжал на большие книжные ярмарки в крупные города или путешествовал для своего удовольствия... А где он теперь? Возможно, его предупредили о готовящемся нападении, и он успел скрыться? Что, если магазин сожгли из-за того, что его владелец – чаровник? Неужели ненависть ко всему волшебному, поразившая маленькое забытое королевство за рекой, добралась и сюда? Неужели не осталось такого места, где волшебный народ мог бы чувствовать себя в безопасности?
Белль осмотрела обугленный рабочий стол, за которым книготорговец подсчитывал расходы и невеликие доходы от покупки и продажи книг, хранил заработанные деньги и хранил коробочку с фисташками, которыми часто угощал ее. Все это почернело и обуглилось, если не считать металлических петель, на которых крепилась крышка ящика стола, и нескольких лежащих внутри монет. Помимо монет внутри лежал еще какой-то предмет, серый и потускневший...
Зеркало. Маленькое, очень знакомое зеркало.
Круглая вещица умещалась в ладони – удобно носить в кармане пиджака или в дамской сумочке. Зеркало не пострадало при пожаре, разве что покрылось тонким слоем пепла, Белль быстро протерла вещицу рукавом, и зеркальная поверхность вновь заблестела и стала отражать. Ободок зеркала украшали розы.
– Чудовище! – закричала Белль.
В следующий миг Чудовище слетело с лестницы, бесшумно и с невероятной быстротой – очевидно, его насторожила тревога в голосе девушки.
Белль показала ему зеркало, держа вещицу на вытянутой руке.
Возможно, тепло ее ладони вернуло зеркало к жизни, потому что его поверхность вдруг затуманилась, а потом на ней, как на крошечном экране, появилось лицо девушки.
Очень знакомое лицо, только совсем юное...
Белль вздрогнула, поняв, что видит свою мать. Она впервые видела ее так близко, глядя в ее зеленые глаза.
Девушка довольно улыбнулась зеркалу. Пожалуй, подбородок у нее был чересчур заостренный, придававший ее облику что-то кошачье, а глаза светились недюжинным умом и насмешкой – на слащавых картинах романтического толка обычно изображали девушек попроще.
Белль чуть не выронила зеркало, глядя, как ее мать удовлетворенно кивает, а потом заправляет за ухо непослушную прядь волос.
– Она просто копия ты, – сказало Чудовище.
– Я... – Белль растерялась, не вполне уверенная, что ответить. «Я знаю»?
Ей показалось, что зеленоглазая девушка потрясла зеркало.
Картинка померкла.
Белль с трудом удержалась, чтобы тоже не встряхнуть вещицу, надеясь, что это заставит ее работать как положено, но это и не понадобилось: зеркало вновь начало показывать. В отличие от зеркала Чудовища этому, очевидно, не нужно было приказывать показать что-то вслух.
Белль увидела свою мать – та со скучающим, недовольным видом смотрела по сторонам, пока ее родители – дедушка и бабушка Белль – стояли и беседовали с другими взрослыми на какую-то им одним интересную тему. На матери Белль было удивительное бледно-розовое платье с золотистым поясом, которое она изо всех сил старалась не помять и не испачкать, даже когда друзья потащили ее играть.
У друзей вместо ступней были козлиные копытца.
– Что... – ахнула Белль.
– М-м-м... это фавны, – подсказало Чудовище без особого интереса, словно говорило не о фавнах, а о белках.
Сцены начали быстрее сменять одна другую, точно чувствуя нетерпение Белль, конечно, ей любопытно было наблюдать за этими видениями, но пока что они никак не соотносились с настоящим, а значит, от них не было пользы в нынешней непростой ситуации. Белль и Чудовище наблюдали за жизнью королевства, очевидно, глазами ведьмы: фестиваль, Рождество, весенний разлив реки. Поединок между двумя молодыми людьми, один из которых погиб, сраженный волшебной молнией. Шумная ссора между людьми, наблюдавшими за дуэлью. Получив приказ подавить народные волнения, дворцовые стражники нападают на толпу, валят чаровников на землю, окружают и избивают.
Снова сцены, в которых видно, как стражники отворачиваются, пока уличные головорезы оскорбляют девушек-чаровниц и избивают парней-чаровников. Порой жертвы избиения даже не могут идти, порой они уже не поднимаются и не открывают глаза.
– Папа! – воскликнула Белль, увидев Мориса.
Они с Чудовищем наблюдали, как волшебница и изобретатель беседуют и смеются, наблюдали, как молодая пара проводит время с друзьями, засиживаясь допоздна. Смотрели, как счастливые молодожены постепенно делаются нервными и сердятся из-за того, как меняется жизнь в королевстве.
Они увидели, как мать Белль отправляется во дворец...
– Мама. Папа, – прошептала девушка.
...и умоляет короля с королевой защитить чаровников и помочь им. Они увидели, как король с королевой прогоняют волшебницу.
Чудовище издало какой-то горловой звук, нечто среднее между поскуливанием, проклятием и словом «нет» – ему было стыдно за родителей.
Они увидели, как на свет появилась Белль, причем в таких подробностях, что взрослая Белль смущенно отвернулась.
С грустью и страхом наблюдали они, как чаровники один за другим уезжают или исчезают, а жизнь в королевстве становится унылой и опасной.
Они видели, как в страну приходит эпидемия, как горят тела и ладан, как карантин отрезает королевство от остального мира, но слишком поздно.
Они увидели, как маленькое семейство бежит из умирающего королевства.
