Миссис Поттс задержалась у могилы, пока ту засыпали, а остальные медленно потянулись обратно в замок. Чип тоже убежал вместе с остальными детьми, поняв только, что странное, ужасное и торжественное дело наконец закончилось. Белль опустилась на колени перед миссис Поттс:
– Мне очень, очень жаль.
«В последнее время я слишком часто это говорю», – грустно подумала она.
– Нет, дитя, оно и к лучшему, что вы его нашли, – ответила госпожа-чайник, качая носиком, но не отворачиваясь от могилы. – Теперь... когда я знаю, что на самом деле стало с моим мужем, мне станет чуточку спокойнее... Он настоящий герой! Знаете, я всегда подозревала, – доверительно сообщила она. – Он постоянно отвлекал меня, а сам таскал из кухни маленькие пакетики с едой. Так и не рассказал мне правду, готова поспорить, он не хотел подвергать нас с Чипом опасности.
– Вполне возможно, это спасло вам жизнь, – согласилась Белль. Они с Чудовищем решили пока не показывать домоправительнице нож: следовало подождать, пока бедная женщина, внезапно узнавшая о смерти мужа, оправится от потрясения.
– Дело в том... – беспомощно проговорила миссис Поттс, – какая-то часть меня всегда надеялась, что Аларик просто... исчез вместе с чаровниками. Мне хотелось верить, что его похитила какая-нибудь красивая королева эльфов и забрала с собой в Летние Земли. Что он все еще жив, здоров и может однажды вернуться...
Госпожа-чайник покачала носиком.
Белль отвернулась и украдкой утерла слезу: в конце концов, у нее нет никакого права рыдать на этих похоронах. Это день скорби миссис Поттс.
– Интересно, во что он превратился бы, если бы остался в живых? – задумчиво проговорила домоправительница. – Может, в хлыст? Он не любил ими пользоваться. Может, уздечка или говорящая подкова... вот смеху-то было бы...
Она запрыгала обратно в замок, что-то бормоча себе под нос. Белль и Чудовище ушли последними.
Зловещая паутина полностью оплела внешние стены и теперь стремилась дальше. Толстые белые отростки змеились под снегом по двору, стремясь атаковать замок – в некоторых местах они уже потихоньку взбирались на стены, точно призрачный зимний плющ.
Между основными нитями тянулись во все стороны отростки потоньше, перекрещиваясь, точно каркас оконных витражей. Время от времени образованные этим «каркасом» ячейки поблескивали, как настоящая слюда, а если на них не падали прямые солнечные лучи, в них возникали странные образы. В каждом таком сегменте появлялся кусочек из воспоминаний волшебницы, повторяющийся снова и снова. Она срывает розу. Творит заклинание. Наливает последний из длинной череды стакан вина...
Белль выдохнула – она и не заметила, как задержала дыхание. Замок превращался в живой памятник ее матери, все вокруг пропитывалось ее присутствием.
Белль наблюдала за этим процессом, чувствуя восхищение и панику.
– Это словно... мое зеркало... – сказало Чудовище, и в его голосе звучали удивление... и ужас. – Только это зеркало принадлежит кому-то другому.
– Паутина теперь повсюду, ее не остановить, – прошептала Белль.
Чудовище не сумело скрыть мелькнувшее в глазах отчаяние. Определенно день у них выдался мрачный.
Они посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, пошли внутрь.
Обоих слегка припорошило снегом, Чудовище встряхнулось, как собака, сверху вниз: огромная голова, потом шея, грудь и наконец нижняя часть тела. Белль почти улыбнулась, глядя на эту картину – единственный светлый эпизод за сегодняшний мрачный день.
Белль сняла плащ и повесила на крючок. Это простое действие словно высосало из нее остатки сил. Девушка привалилась к стене и тяжело осела на пол, на какой-то миг ей показалось, что не так уж плохо оказаться на молчаливой холодной земле. Этому краю уготованы только невзгоды и печаль – как, возможно, и ей самой.
Чудовище взъерошило свою густую гриву, и этот неуверенный жест получился на редкость человеческим.
– Выходит, твою мать тоже могли убить, может быть, это как-то связано с Алариком и спасением чаровников. Вот только... как именно?
Белль посмотрела на хозяина замка устало и заметила, что веки у него припухли, а глаза покраснели.
– Думаю, сейчас нам стоит сделать небольшой перерыв, – проговорила она, подумав. – Ты сейчас в тупике, да и я тоже. Мы просто... ходим кругами и не придумываем ничего нового.
Что же делать? Что обычно делают люди, которые оказались взаперти в заколдованном замке, к тому же напуганы, подавлены и не знают, как выбраться? Пьют? Устраивают вечеринку? Пытают заключенных? Играют в карты?
Навряд ли Чудовище одобрит такие виды досуга или согласится в них участвовать.
А что она обычно делала, чтобы поднять себе настроение?
– Давай вернемся в библиотеку. Кажется, пора почитать книжку.
Чудовище издало протяжный стон: нечто среднее между ревом рассерженного козла и трубой Апокалипсиса.
– Нет-нет, – сказала Белль с мягкой улыбкой. – Я сама тебе почитаю. Какую-нибудь историю, одну из моих любимых. Просто чтобы развеселиться.
– Надеюсь, это будет хорошая история, – неохотно проворчало Чудовище. – С хорошим концом.
– Тебе повезло: мне как раз нравятся истории с хорошим концом. Почитаю тебе сказку про Джека и бобовое зерно. В ней рассказывается про то, как один бедный юноша справился с почти непреодолимыми трудностями, победил великана, а потом жил долго и счастливо!
– Чем тот великан заслужил подобную судьбу? – Чудовище надуло губы.
– Это был плохой великан, совсем не такой, как ты. Идем!
Очевидно, кто-то услышал про их план, потому что, войдя в библиотеку, они увидели, что мебель волшебным образом передвинулась сама собой – что, конечно, неудивительно для заколдованного замка. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Когсворт и Люмьер сдвинули вместе несколько стоявших перед камином кресел и кушеток, чтобы Белль и Чудовищу было удобнее сидеть рядом.
– Спасибо, – поблагодарила Белль, смутно догадываясь о причинах подобной расторопности. – Думаю, теперь нам нужна только... м-м-м... тишина.
– Ну разумеется, mа cherie, –- ответил Люмьер, отвешивая поклон, так что желтые огоньки его свечей покачнулись. Потом они с Когсвортом переглянулись.
Мажордом нервно засмеялся.
– Конечно-конечно. Мы просто старались сделать всё для вашего с хозяином удобства. Если вам что-нибудь понадобится... Мы, вероятно, не сможем вам помочь.
Белль и Чудовище удивленно захлопали глазами.
– Мы устраиваем скромные поминки для слуг, – пояснил Люмьер. – Если вы не против. Хотим должным образом почтить кончину хорошего человека.
– Конечно, -– хрипло проговорило Чудовище. – Я понимаю. Можете открыть винный погреб, я разрешаю.
Огоньки на свечах Люмьера разом мигнули, возможно, это был способ маленького канделябра изумленно захлопать глазами.
