Белль помрачнела.
– Я тут подумала: что, если все ваше королевство было проклято задолго до появления моей матери? Болезни... гонения на чаровников... король и королева, которым нет дела до собственного народа...
Миссис Поттс вздохнула.
– Так было не всегда. Раньше наше королевство было волшебным местом во всех смыслах этого слова. Ну да ладно.
Домоправительница тяжело заковыляла к краю стола, чтобы присоединиться к возвращающейся на кухню процессии вещей. Белль испугалась, что миссис Поттс упадет со стола, и, не раздумывая, подхватила ее и осторожно поставила на пол. Потом запоздало испугалась – не нарушила ли она какое-то неписаное правило проклятых, но в тот момент ей казалось, что она поступает правильно.
На ощупь миссис Поттс оказалась теплой и неподвижной, совсем как обычный чайник. Если бы ее носик не шевелился, Белль ни за что бы не подумала, что держит живое существо.
– Спасибо, моя дорогая, – поблагодарила миссис Поттс и уковыляла на кухню.
Интересно, подумала Белль, кто присматривал за маленькими чашками, пока взрослые вещи сидели в столовой? Няня-кувшин?
Вздохнув – до чего безумной стала ее жизнь! – Белль на негнущихся ногах устало зашагала в свою комнату.
Поднимаясь по лестницам, она крепко держалась за каменные перила, чтобы не упасть, а сама все думала и думала.
В приключенческих книгах не бывает неловких пауз и ситуаций, когда герои не знают, что сказать. В моралите и фарсах редко встречались серьезные обсуждения нетерпимости, стадного чувства, погромов и эпидемий. В научных книгах не описывались застольные откровения об ужасных вещах.
«Жизнь – странная смесь всех этих жанров, – размышляла девушка, – ив ней всё совсем не так радужно и безоблачно, как в книгах».
Когда она зашла в свою комнату, тетушка-гардероб спала.
Или просто затаилась.
Белль медленно разделась и забралась на кровать, за один вечер она узнала столько всего, что голова шла кругом.
Пропитанное злом, страдающее от повального мора королевство.
Король и королева, настолько далекие от народа, что их можно сравнить с Нероном, буквально сидели сложа руки, пока их королевство полыхало.
Волшебница прокляла одиннадцатилетнего мальчика, разгневавшись из-за притеснений, которые терпел ее народ, и нежелания правителей навести в королевстве порядок.
Неужели маленький принц действительно заслужил такую судьбу?
И вот Белль своими руками обрекла себя на вечное заточение в мрачном замке. Если они не узнают, что же случилось с ее матерью, или не найдут другого могущественного чаровника, то Чудовище и все его слуги обречены до конца своих дней влачить жалкое существование в преданном забвению замке, укрытом от остального мира густыми лесами.
«Магия всегда возвращается...»
Перед тем как Белль окончательно погрузилась в сон, в ее сознании мелькнула мысль: раз ее мать наслала это проклятие, то, возможно, именно Белль способна его снять?
Тем временем вдали от замка…
Морис смотрел в окно автоматического экипажа, чувствуя сразу отчаяние, потрясение и сожаление.
Сожаление, потому что, несмотря на ужасающие обстоятельства, он ехал домой в чудесном, волшебном устройстве, которое само выбирало дорогу, не имея ни глаз, ни ушей, при этом шло мерной рысью, как хороший конь. Изобретатель жалел, что у него нет времени и возможности понаблюдать за удивительным безлошадным экипажем, понять, как он работает, потыкать его палочкой. Посмотреть, будет ли он подчиняться кому-то еще, кроме Чудовища.
Потрясение, потому что, мечтая о мире, полном самодвижущихся экипажей, он никогда и помыслить не мог о такой отвратительной насекомообразной штуке. Волшебное транспортное средство не катилось – у него вообще не было колес. Вместо этого оно с ужасным скрипом ползло на длинных, кривых деревянных ногах, словно гигантский таракан.
И отчаяние, потому что необходимо немедленно найти кого-то, кто поможет ему вызволить Белль!
Вот только кого?
Друзей у него нет, и он предполагал, что месье Леви скорее всего не сможет поучаствовать в налете на волшебный замок. Старик лет на двадцать старше самого Мориса.
Где найти достаточно молодого и сильного помощника? Кто сможет собрать отряд крепких парней и отправиться на выручку Белль?
Потом его озарило. Такой человек есть, это же очевидно.
Едва экипаж добрался до главной площади, Морис стал изо всех сил тянуть за ручку дверцы. Впрочем, он мог бы и не тратить силы зря: дверца оказалась не заперта и легко открылась, так что изобретатель вывалился на холодную мокрую брусчатку. Экипаж замер, поскрипывая деревянными ногами.
– Э-эм-м-м... до свидания и спасибо, – смущенно поблагодарил его Морис.
Он не был уверен, как правильно обращаться к подобному созданию, но вежливость еще никому не вредила.
Экипаж согнул все четыре ноги, изобразив нечто вроде книксена или поклона, – наверное, именно так слоны на Ближнем Востоке пригибаются, чтобы наездники могли спуститься с их огромных спин. После чего уполз обратно, по-паучьи перебирая ногами.
Морис вдруг осознал, что идет снег.
Он так задумался, пока ехал обратно в деревню, что не замечал ничего вокруг. Стараясь не поскользнуться на обледеневшей брусчатке, он побежал к пивной.
Завсегдатаи, похоже, сидели там уже довольно долго: громкий смех и пение нарушали тишину сонного городка.
Морис толкнул дверь, и ледяной ветер распахнул створку так сильно, что та с театральным стуком ударилась о стену. Изобретатель не рассчитывал на такое эффектное появление, зато все собравшиеся в пабе бросили свои дела и обернулись на шум.
– Помогите! Люди, мне нужна ваша помощь!
– Морис? – встревоженно воскликнула стоявшая за стойкой пожилая служанка.
– Он забрал ее и запер в темнице!
Будь проклято его косноязычие! Умение красиво выражать свои мысли никогда не было сильной стороной изобретателя... и именно сейчас он отчаянно нуждался в красноречии.
– Кто?
Это заговорил Лефу, дружок Гастона. Неплохой малый, правда, повсюду хвостом таскался за охотником. Невеликого ума, зато до безумия преданный и задиристый.
Именно такой человек как нельзя лучше подошел бы для охоты на Чудовище.
– Белль! Нужно торопиться! Нельзя терять ни минуты!
Изобретатель схватил Лефу за рукав и бросился к выходу, окинув безумным взглядом выставленные у двери ружья и прочее огнестрельное оружие. Им следует хорошенько вооружиться.
– Эй-эй, погоди-ка, Морис! Кто запер Белль в... темнице?
Между изобретателем и Лефу вклинился Гастон. Для такого крупного человека двигался он на удивление быстро. Даже пребывая в полном душевном раздрае, Морис заметил на модных брюках охотника старые, не до конца оттертые пятна. Странно. Неужели Гастон отправился на охоту в парадных штанах и нечаянно свалился в загон для свиней?
