– Что на самом деле случилось с Алариком? – немного нетерпеливо перебило ее Чудовище.
Белль поглядела на него с возмущением. Ну как можно быть таким грубым?
Миссис Поттс тоже воззрилась на хозяина. Определить ее настроение было труднее, ведь у нее не было ни глаз, ни рта, но Белль предположила, что выражение «разинула рот от изумления» подошло бы как нельзя лучше.
– С моим... мистером Поттсом? – запинаясь, повторила домоправительница.
– Да. Твой муж. Аларик Поттс. Старший конюх. Что с ним случилось? – отрывисто спросило Чудовище.
– Думаю, ваш хозяин хочет сказать, – вмешалась Белль, – что мы пытаемся решить сложную задачу, чтобы разрушить проклятие, и нам помогла бы любая информация об исчезновениях, случившихся много лет назад.
– Аларик Поттс. Старший конюх. Ваш любимый слуга, которого вы всегда выделяли среди остальных, – медленно и спокойно проговорила миссис Поттс.
– Да. Что с ним стало? Родители говорили, что он просто бросил и тебя, и службу. Возможно, из-за меня.
– Из-за вас?.. Он исчез более десяти лет назад, и вы задаете этот вопрос только сейчас?
До сих пор Белль представляла себе домоправительницу как милый толстенький чайник, полный сочувствия, по-матерински заботливый и добрый.
Однако таким тоном домоправительница говорила впервые, и в нем не было ни капли сочувствия. Теперь к хозяину замка обращалась дама много старше его, полная достоинства и праведного негодования.
– Я был ребенком. Столько всего произошло, – ощетинилось Чудовище. – Эпидемия, мои родители...
– Понятно. И все же... сегодня вам впервые пришло в голову поинтересоваться, что же случилось с заблудшим слугой? С вашим любимым заблудшим слугой? – настаивала миссис Поттс, все повышая и повышая голос. – ТАК Я РАССКАЖУ ВАМ про Аларика Поттса!
Она так энергично заскакала к Чудовищу, что ее крышечка с дребезгом запрыгала в такт. Белль хотела протянуть руку и поправить крышечку – еще упадет и разобьется, – но побоялась рассердить женщину еще больше.
– Аларик Поттс был самым добрым, честным, достойным, заботливым человеком из всех, что я когда-либо встречала, – заявила миссис Поттс. После каждого слова у нее из носика вырывалось облачко пара. – Порой он даже был чересчур добрым. Он ко всем относился одинаково, не важно, принц перед ним или гном. Он любил меня, Чипа и всю нашу семью – всех в этом замке. Он любил вас, хозяин, почти как родного сына. И он обожал свою работу в конюшне, души не чаял в лошадях. Не знаю, что случилось в ту ночь, когда он не вернулся домой. Я так этого и не узнала. Этого никто не знает. Он просто исчез, как многие другие. И все же, несмотря на эпидемию и это злосчастное проклятие, я держалась все эти десять лет ради своего сына, потерявшего отца. Полагаю, зная это, вы могли бы проявить немного сочувствия?
Белль украдкой посмотрела на Чудовище: оно выглядело потрясенным... и, пожалуй, слегка виноватым.
– И после всего этого... бульк... приходить... буль-буль... спустя десять лет... бульк... и спрашивать меня...
Миссис Поттс буквально закипала, разбрызгивая воду.
Белль пришла в ужас, она не знала, что делать. Кипящий чай, пузырясь, выплескивался из носика и из-под крышки чайника.
Чудовище, тоже захваченное врасплох, слегка попятилось.
Какое-то время миссис Поттс сотрясалась и булькала, а потом затихла.
Вообще-то она замерла и совсем не двигалась. Просто застыла.
Прошло несколько мгновений. Белль начала беспокоиться.
– Миссис Поттс? – осторожно позвала она.
Девушка взглянула на Чудовище – оно тоже встревожилось.
Чайник выглядел как... обычный чайник. И не скажешь, что он живой.
А потом миссис Поттс вдруг вернулась к жизни, словно ничего не произошло.
– Я... Мне надо отдохнуть. Слишком много всего навалилось, – воскликнула она, одним прыжком развернулась и поскакала прочь, высоко задрав носик, стараясь сохранять достоинство. Чудовище и Белль смотрели, как она спрыгивает на стул, потом на пол, позвякивая, пересекает кухню и скрывается за дверью. Наконец, если судить по позвякиванию, она запрыгнула на полку.
Придворная кухня
Печь принялась с грохотом переставлять туда-сюда горшки, имитируя бурную деятельность, а сама поглядывала на Белль и Чудовище сердитыми глазами- угольками.
Повисло неловкое молчание.
– Я просто... Я всегда думал, что все это моя вина, – наконец нерешительно проговорило Чудовище и тяжело опустилось на ближайший стул. Потом сгорбилось, перераспределяя свой немаленький вес на кривые задние лапы. – Мне было так стыдно, что я не мог ни с кем разговаривать. Я и не подумал поговорить с ней или с Чипом. Боялся, что они меня возненавидят. Я не думал об их чувствах. А они его потеряли.
Чудовище провело по затылку широкой неуклюжей передней лапой, взъерошив мех. Белль подумала о портрете, висящем в западном крыле: будь принц человеком, волосы у него были бы русые.
Она положила руку ему на плечо.
– Думаю, ты можешь объясниться с миссис Поттс позже, когда она успокоится, – предложила Белль успокаивающе.
– Возможно, твоя мать была права, – прошептало Чудовище. – Я всегда считал слуг чем-то вроде... вещей. Эти вещи делали мою жизнь проще. Потому-то она так и поступила со мной.
– Возможно, – вздохнула Белль. Мысль о том, что живых людей использовали для того, чтобы преподать принцу урок, ее возмущала.
Тут Чудовище тихо на нее зарычало.
В следующий миг у него сделался такой глупый вид, что Белль сообразила: рычание исходило не из пасти, а из живота.
– Вообще-то я тоже немного проголодалась, – сказала она, ничуть не лукавя. Пустой желудок недовольно сжимался, и голова чуть-чуть кружилась, просто, увлекшись работой, девушка этого не замечала.
– Мы ведь шли сюда, чтобы поговорить насчет ужина, – пожаловалось Чудовище.
– Ну... – Белль посмотрела на печь. – Пожалуй... нам стоит приготовить ужин самим.
Чудовище уставилось на нее в изумлении.
Белль уперла руки в бока.
– Ты же сам только что сказал: эти слуги всю свою жизнь служили тебе не за страх, а за совесть... А последние десять лет работали, даже потеряв человеческий облик! Они до сих пор прислуживают тебе, готовят ужин, наводят порядок в замке... даже после того, как превратились в ложки, швабры, чашки, а некоторые и подавно стали мебелью. И все это случилось с ними лишь из-за твоего проклятия. Может, пора немного облегчить им жизнь, а?
Чудовище несколько раз открыло и закрыло рот: похоже, подобное предложение напрочь лишило его дара речи.
– Я не умею готовить ужин, – призналось оно наконец.
