Розалинда подумала.
– Я пойду к королю и королеве. Только они могут остановить это безумие. Они должны. Разумеется, беспорядки и беззакония угрожают безопасности королевства. Даже... даже несмотря на случившееся с дворцовой стражей.
– И как же ты добьешься аудиенции? – с интересом спросил Леви.
– Их сын... юный принц. Я не присутствовала на его крестинах, – сказала Розалинда, обдумывая возникший у нее план. Цель, которую она себе поставила, казалась ей правильной, значительной и важной. – Я приду в замок, чтобы сотворить какое-нибудь заклинание или даровать нечто вроде благословения. Мы поступали так в старые времена, когда в королевской семье рождался ребенок.
Леви вздохнул.
– Идея неплохая. Только не жди слишком многого. И, пожалуй, заранее продумай план побега.
Он окинул взглядом наполовину упакованные коробки, потом поглядел на живот Розалинды, который та придерживала обеими руками.
Наряженная в самое изысканное, красивое и волшебное платье, какое только смогла придумать, Розалинда шла по замку с высоко поднятой головой, крепко сжимая в правой руке волшебную ольховую палочку. При ее приближении стражники отступили в стороны, женщина проигнорировала их недоверчивые взгляды.
Король и королева сидели в тронном зале, любуясь своим сыночком – принца держала на руках взмокшая кормилица, все трое были разодеты в богатые бархатные одежды красиво гармонирующих между собой цветов.
– Ваши величества, – проговорила Розалинда, с достоинством склоняя голову – вообще-то приветствовать королевских особ положено низким поклоном, но она, в конце концов, волшебница.
– Чародейка, – произнесла королева таким же нейтральным тоном. Она была красива этакой суровой красотой: волосы точно белое золото, высокие, четко очерченные скулы и пронзительно-голубые глаза. Материнство ничуть не смягчило ее черты и выражение лица.
– Какой необычный визит, – заметил король с улыбкой, однако глаза его смотрели холодно. У него были длинные темно-каштановые волосы, собранные в хвост на затылке и разделенные на прямой пробор, так что лицо обрамляли красивые завитки – очень популярная нынче прическа. Правители не носили корон, поскольку это считалось немодным, однако дорогую одежду обоих дополняло множество поблескивающих булавок, драгоценных брошей и золотых пряжек.
– Я пришла даровать благословение вашему ребенку, наследному принцу, – начала Розалинда, поворачиваясь к мальчику.
– В этом нет необходимости, – скучающим тоном произнес король. – Времена давно изменились. Мы ценим твое отношение и позволяем находиться здесь из уважения к древним традициям, но твое благословение – это просто слова, а твои чары – лишь пустое благопожелание.
Розалинда уставилась на короля, пытаясь скрыть глубокое потрясение. Услышать такое в этом королевстве! В последнем прибежище древних традиций и чаровников.
Магию изгоняют из мира. Женщина поежилась: неужто это на самом деле конец?
– В таком случае позвольте мне перейти к другому делу, ради которого я здесь, – сказала она, разводя руками и опуская глаза. – Я молю вас о заступничестве от лица своего народа. Нас запугивают, избивают, иногда даже убивают. Прошу, положите конец этим гонениям и защитите ваших невинных граждан.
– И о каких же гражданах речь, чародейка? – насмешливо поинтересовался король. – О добрых и нормальных жителях этого королевства? Или же ты причисляешь себя к самым непатриотичным и неестественным существам, обитающим на нашей прекрасной земле, которые угрожают нашим гражданам и разрушают нашу мирную жизнь?
Розалинда стиснула зубы, стараясь не выходить из образа смиренной просительницы и контролировать ярость, о чем всегда предупреждал ее Морис. Она оглядела зал, но слуги и королевская свита делали вид, что все происходящее их не касается. Принц играл с мячиком – выглядела игрушка так, словно сделана из чистого золота.
Женщина глубоко вздохнула.
– Простите мне мою дерзость, но о каких непатриотичных существах идет речь? Кто угрожал лично вам?
– Их существование уже является угрозой, – заявила королева. – У тебя и у всех у них есть способности, против которых наши мушкеты и мечи все равно что игрушки. И они без колебаний используют свои силы в случае возникновения малейшей провокации... словно мы тут живем в какой-то средневековой сказке, а не в век законов и здравого смысла!
– Один юноша умер из-за того, что ему приглянулась чаровница, а ее приятелю-колдуну это не понравилось, – заметил король. – А последовавшие вслед за этим волнения, нападения на наших собственных солдат унесли еще больше жизней.
– Так вы позволяете притеснять народ только потому, что двое парней не поделили девушку? – требовательно спросила Розалинда. – Старая женщина мертва из-за этого безумия, из-за этих... предрассудков! Эта бедная женщина в жизни никому не навредила... она не имела никакого отношения к той дуэли. Эта повитуха только и делала, что заботилась о здоровье молодых матерей и помогала младенцам появиться на свет! Ее смерть на вашей совести!
Король пожал плечами:
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Подобные истории нас не касаются, у нас есть более важные дела. Мы правим королевством, занимаемся государственными делами. Есть сведения, что в нескольких соседних странах появилась чума, поэтому, вероятно, нам придется закрыть границы.
– Значит, если один или два человека, проживающие на вашей земле, вдруг исчезнут, это поможет удержать на месте всех остальных, чтобы не нарушить карантин, c'est bon, n'est-ce pas? [Это хорошо, не правда ли? (фр.)]
Королева легонько чмокнула сына в щеку.
Принц заулыбался и стал пускать пузыри.
Розалинда смотрела на эту идиллическую картину с отвращением, ненавистью и злобой. Хотелось развернуться, что-то ехидно возразить, например: «Вы об этом пожалеете», – а потом превратиться в золотистый световой шар и с грохотом исчезнуть.
Однако, судя по тому, как складывались обстоятельства, едва ли стоило прибегать к подобному демаршу.
Поэтому она повернулась и гордо удалилась... как обычный человек.
Как неудачница.
Зачарованные обитатели
Белль рыдала, скорчившись на полу тюремной камеры.
Она почти верила в тот миг, что стоит ей закрыть глаза и очень громко закричать, то все это исчезнет. Все равно происходящее так нереально: замок, чудовище, ее заточение... Наверняка она просто заснула, пока читала одну из страшных историй, от которых ее предостерегал отец, и теперь ей снится кошмар.
Однако пол под ее коленями был холодным, как лед, и мокрым от слез.
Нет смысла отрицать очевидное.
Придется навсегда оставить мечты сбежать из скучной деревеньки, в которой она выросла, придется отказаться от путешествий, она проведет остаток своих дней в цепях, заточенная в темной камере, всеми забытая и покинутая. Белль на секунду задумалась, будет ли Гастон искать ее, снарядит ли спасательную группу после истории со свадьбой.
