Тем, кто разглядывал ее особенно пристально, Жасмин отвечала улыбкой.
– Хотя, – добавила она, искоса глянув на Моргиану, – я весьма удивилась, что из всех людей именно ты напомнила мне о необходимости говорить о мирных вещах.
Моргиана ухмыльнулась. Ее лицо утратило обычную суровость и хмурость, словно она наконец-то избавилась от тесной одежды или неудобных тяжелых башмаков.
– Аладдин может сколько угодно не одобрять нашу «воровскую шайку» и посмеиваться над ней... но он упускает из виду организационный вопрос. Дело ведь не только в золоте и драгоценностях, грабежах и кражах у «честных людей». Это еще и вопрос раздела территории, доли добычи и ее справедливого распределения... причем речь идет не только о тех случаях, когда у кого-то есть большая семья или немощные родственники, которые терпят нужду больше других. Я имею в виду, например, ссуды, возвращения которых никто и не ждет. Или улаживание конфликтов – потому что в нашем случае неразрешенный конфликт обычно приводит к тому, что кто-то остается лежать в темном переулке с кинжалом в груди. Здесь важно умение общаться с людьми, обходиться с ними по справедливости и терпеливо выслушивать их, если они с тобой не согласны. Но иногда, конечно, это означает вызвать всеобщее недовольство.
Жасмин слушала ее с неподдельным интересом.
– Я... я сама только недавно начала понимать это. Ни один из наших планов... ни один из моих планов получить поддержку людей или остановить Джафара, не дав ему нарушить законы магии, и свергнуть его... не может удаться без этой всеобъемлющей сети, которую ты создала. Прости, что я вмешалась и принялась тут верховодить, как будто имею на это право.
– Ничего страшного, – сказала Моргиана, хотя в ее голосе слышалось легкое сожаление. – Я действительно верю, что это единственный способ уберечь Аграбу от большой, очень большой беды.
– А что ты собираешься делать, когда все это закончится? – спросила Жасмин. Ей тут же пришло в голову, что совсем недавно она уже задавала такой вопрос.
Моргиана как будто удивилась.
– Даже не знаю. Ты станешь султаншей и будешь править нами, а я... вряд ли я смогу вернуться к воровству, как раньше... ну, раз уж ты теперь все про нас знаешь...
Амур старательно делал вид, что ни капельки не прислушивается к разговору.
– Мне понравилось, как ты тогда сказала, – задумчиво проговорила Моргиана. – Про то, что все жители Аграбы должны работать вместе, чтобы...
Она резко умолкла.
Амур принял это на свой счет.
– Я действительно имел в виду, что хочу помочь! – запротестовал он. – И мне правда интересно, что ты собиралась сказать. Я не...
– Да нет, посмотрите туда, – сказала Моргиана, ухитрившись указать в нужную сторону, не шевельнув ни единым мускулом. Жасмин и Амур проследили за ее взглядом.
Один из прохожих не ограничился тем, чтобы бегло скользнуть по Жасмин глазами: он так и прикипел к ней. Жасмин не была уверена, что это так уж важно, но Моргиана заметно напряглась, и ее ладони привычно скользнули к спрятанным под одеждой кинжалам.
Прохожий заметил, что они все трое уставились на него, и дал деру.
Моргиана как будто заранее предвидела, что он попытается сбежать: она ринулась за ним чуть ли не прежде, чем он успел двинуться с места. Она далеко отставала от него, так что он успел нырнуть в отходящий в сторону от улицы узкий, безлюдный переулок. Вероятно, он думал, что сможет оторваться от погони или что легко справится с невысокой девушкой там, где ему никто не помешает.
Но он не был Уличной Крысой.
Едва они оказались в переулке вдвоем, Моргиана мгновенно, одним прыжком перемахнула последние разделяющие их футы и, подскочив к мужчине со спины, обхватила его правой рукой поперек горла и дернула на себя, одновременно левой рукой уперев ему в бок острие кинжала.
Жасмин, Амур и остальные застали сцену в таком виде, едва завернув за угол переулка. Амур с потрясенным видом отпрянул назад.
– В чем проблема, здоровяк? – прошипела Моргиана на ухо своему пленнику.
– Ни в чем, совсем ни в чем... я просто шел себе на рынок. Отстань от меня! – приказал мужчина.
– Попробуй еще разок. – Моргиана сильнее надавила на кинжал, так что его кончик проткнул одежду и уткнулся незнакомцу в ребра, и крепче сжала ему горло локтем.
– Я верный подданный Джафара Великого и гражданин Аграбы Восходящей. Немедленно отпусти меня, Уличная Крыса! Иначе тебе несдобровать!
– А что же ты так пялился на нас, вместо того чтобы идти своей дорогой? -– вкрадчиво спросила Моргиана и повернула лезвие кинжала. Ткань туники, в которую был одет незнакомец, угрожающе затрещала.
– Ну же, хватит, – вмешался Амур. – Он просто узнал принцессу, вот и удивился. Отпусти его.
– Да-да, принцесса, – сдавленно подтвердил незнакомец, начиная дрожать. – Я удивился, да.
Моргиану это явно не убедило. Мужчина потянулся руками к горлу, и она сдавила его шею еще жестче.
– Даю тебе еще один шанс.
– Моргиана, пожалуйста, – взмолилась Жасмин. – Не надо... постой, а что это у него на руке?
Все замерли, уставившись на пленника Моргианы. Ширин шустро подскочила к нему, сцапала за левую руку и вывернула ее так, чтобы стала видна тыльная сторона ладони.
На коже незнакомца багровело клеймо – странный символ, выжженный с такой жестокостью, что рана все еще сочилась сукровицей.
– Метка Джафара, – зло сплюнула Моргиана. – Тот же поганый знак, что и на его монетах и флагах.
Жасмин прикрыла ладонью рот – не то чтобы не выругаться от досады, не то чтобы удержаться от тошноты.
Амур выпалил какое-то витиеватое проклятие.
– Прошу прощения, Моргиана, – мрачно извинился он. – Ты действительно знаешь свое дело. У тебя глаз, как у сокола.
– Что это такое? – выговорила наконец Жасмин, подходя поближе, чтобы рассмотреть жуткую метку.
Дико вращая глазами, как взбесившаяся лошадь, пленник Моргианы задергался и попытался брыкаться, но Ахмет проворно уселся ему на ноги, крепко придавив их к земле.
– Это клеймо, – просто ответила Ширин. – Я видела похожие, их ставят на коз.
– Кто сделал это с тобой? – холодно спросила Жасмин у незнакомца.
– Я просто пришел на раздачу хлеба, – заскулил тот. – А потом вдруг красный свет. Он смотрит прямо в глубь тебя и видит, что ты по-настоящему ему предан. Тогда на тебе ставят этот знак, а потом ты получаешь вдоволь мяса и кучу золота в придачу.
– А как же... присяга на верность? – задала вопрос Жасмин. – Разве теперь не дают хлеб только за то, что ты поклянешься правителю в преданности?
– Так все же лгут, – глумливо хмыкнул пленник. – Но я чист. И я в безопасности. Я теперь один из людей Джафара, да. Я Отмеченный Знаком.
