Какой же глупой она оказалась, какой доверчивой! Глупо было верить в то, что Эрик влюбился в нее. Глупо было заключать договор с морской ведьмой. Глупо было бросать свою жизнь к ногам человека, который не любил ее так, как она любила его.
А ведь Ариэль была уверена в том, что Эрик влюбился в нее, когда спасала тонущего принца. И он привел Ариэль в свой замок, когда нашел ее на берегу своего королевства. Ах, зачем, зачем она отдала морской ведьме свой неповторимый голос? Ведь если бы принц услышал его, то сразу понял бы, что это она, именно она спасла ему жизнь, когда он тонул! Ариэль была уверена в том, что Эрик поцелует ее, когда они плыли вчера на лодке.
Она надеялась, что принц начал вспоминать, как все было. Она думала, что Эрик влюбился в нее. Ах, если бы он успел вчера поцеловать ее!
«Если бы только лодка не перевернулась раньше, чем... А впрочем, что теперь думать об этом?»
Ариэль вновь и вновь вспоминала все события последних дней, вспоминала каждую деталь, каждую мелочь. Вспоминала, и не чувствовала ничего, кроме сожаления. «Я потеряла все. Все! – думала она. – За каких-то три коротких дня я потеряла свою жизнь!»
Прошлое, которое когда-то казалось Ариэль волшебным сном, оборачивалось для нее настоящим кошмаром. Как же она была потрясена в ту ночь, когда заметила тонущего Эрика! До этого она никогда не видела людей так близко, почти вплотную, и этот юноша показался ей самым красивым существом на свете.
Она попыталась представить себе, на что должна быть похожа жизнь этого прекрасного юноши – путешествия по морям, неведомые города и земли, танцы под звездным небом. Ариэль подумала, что дом этого юноши должен быть полон красивых вещей, таких же, что хранятся в ее собственной коллекции в подводной пещере.
А сколько других, еще более удивительных человеческих вещей он мог бы показать ей! Таких вещей, которых Ариэль и представить себе не могла. Будущая жизнь с Эриком представлялась ей захватывающим приключением, нескончаемым праздником, где каждый новый день сулит все более и более поразительные открытия... Но теперь все было кончено.
«Зачем только морским богам было угодно пустить ко дну корабль Эрика, а ему самому разрешить войти в мою жизнь? Должна же быть на то какая-то причина? – размышляла Ариэль. – И сил, чтобы спасти его, дали мне боги, и влюбиться в принца меня заставили. Зачем, боги? Зачем?»
И почему же боги, сделавшие все это, не позволили принцу влюбиться в русалочку?
Знай Ариэль об этом заранее, не стала бы она рисковать, не стала бы заключать тот договор с Урсулой! Зачем она отдала ей свой голос? Будь у Ариэль ее голос, она обо всем сумела бы рассказать Эрику, обо всем! Но теперь сердце русалочки было разбито, и ей оставалось лишь вздыхать о том времени, когда она впервые появилась в королевстве Эрика, веря в то, что принц любит ее. Нет, Ариэль до сих пор не могла поверить в то, что Эрик – ее Эрик! – может жениться на какой-то другой девушке. Русалочка чувствовала себя беспомощной, она была в отчаянии, ей хотелось рыдать от боли и кричать от гнева, но даже этого она не могла сделать, после того как отдала свой голос морской ведьме.
– Ариэль! Ариэль! – Это был ее приятель Скаттл, морская чайка. Он опустился на пирс и бессвязно забормотал. – Я летел... ну да, разумеется, я летел... и...
Ариэль могла общаться с обитателями моря, и это совершенно неудивительно, поскольку она сама была одной из них. Однако сейчас, лишившись своего голоса, русалочка не могла даже сказать Скаттлу, чтобы тот успокоился и рассказал толком, что же с ним произошло. Пришлось немного подождать. Потом Скаттл перестал дрожать от страха и продолжил свой рассказ:
– Я видел ведьму! Ведьму! Она смотрела в зеркало и пела украденным у тебя голосом! Твоим голосом, ты слышишь меня? Морская ведьма прикидывается тобой, чтобы принц женился на ней!
ГЛАВА 15
Нежданное послание
Силуэт пряничного домика темнел на фоне серебристо-голубого неба с золотисто-розовой полосой заката. Сестрички- ведьмы были в домике, нервно поглядывали в окна, искали глазами воронов или других гонцов из Сказочных земель, опасались, что вот-вот могут получить новое неприятное предупреждение от Темной Феи.
Показалась летевшая прямиком к домику ведьм темно-серая сова, и Руби взвизгнула от страха, увидев ее.
– Прекрати, Руби, это всего лишь сова! – пристыдили ее сестры, но и у них все внутри сжалось и похолодело, когда сова начала пикировать вниз.
– Ты думаешь, это?.. – пролепетала Руби.
– Нет, не думаю, – отрезала в ответ Люсинда. – Малефисента никогда не берет на службу сов!
Марта осторожно, покачиваясь на каждом шагу, подошла к двери, поднялась на цыпочки и выглянула в маленькое окошечко, врезанное над косяком и украшенное нарисованным темно-серой краской драконом. Красной краской было добавлено пламя, вылетавшее из пасти дракона и сжигавшее, надо полагать, Сказочные земли.
– Марта, открой ей дверь! Совы – не драконы, они не огнедышащие, пламенем не плюются!
Марта открыла дверь. Сова, не торопясь, влетела в дом, приземлилась на кухонном столе и подняла лапку, к которой был привязан свернутый в трубочку листок бумаги.
– Руби, дай ей печенье! – распорядилась Люсинда, забирая у совы послание. Пока Руби и Марта рылись на полках в поисках печенья, Люсинда пробежала глазами письмо и воскликнула.
– Отбой воздушной тревоги, ведьмы! Это письмо не от Темной Феи, а от Фланци. Она просит нас как можно скорее прибыть в замок Морнингстар. Говорит, что мы очень нужны там.
– А как сама Фланци? С ней все в порядке? – нервно засуетились Руби и Марта. Люсинда изо всех сил старалась не сердиться на сестер и сохранять спокойствие. Ведь что ни говори, всем им пришлось изрядно поволноваться в последнее время.
– Об этом здесь ничего не сказано, написано только, что мы нужны Фланци, и при дворе Морнингстаров нас ждет самый теплый прием.
– Теплый прием? Лично я в этом сильно сомневаюсь, – заметила Руби. – После того, какую роль мы сыграли в том, что так сильно выбило Тьюлип из колеи, и вдруг «теплый прием»?
– А может быть, «горячий»? – добавила Марта.
– Что мы сыграли? И куда выбили Тьюлип? – нахмурилась Люсинда. После исчезновения Цирцеи ее сестры начинали порой заговариваться и нести какую-то околесицу. – По-простому сказать не можете, что ли?
– Да, после ухода Цирцеи мы стали выражаться несколько странно... – начала Руби.
– ...Но ты сама знаешь, Люсинда, что это мы ради нее стараемся так культурно разговаривать, – закончила Марта.
Сова, которой, очевидно, надоело ждать и ответа, и обещанного печенья, сердито и без предупреждения тяпнула Руби за руку/
– Ааа! – завопила Руби. – Да я тебе за это шею сейчас сверну, бандитка серая!
Сова спокойно посмотрела на ведьму и пару раз моргнула своими янтарными глазами, словно говоря: «Ну-ну, попробуй! Разве не знаешь, что парламентеров и гонцов трогать нельзя?»
