– Малефисента тоже наша союзница! – ответила Руби, растерянно разглядывая свое красное платье (точнее то, что от него осталось). – Что же нам делать? Что же нам делать-то?
Люсинда была очень сердита на свою старинную подругу и вышла из дома на вершину скалы, чтобы дать ответ ворону. Говорить она старалась очень внятно и четко, чтобы не возникло неточностей или ошибок, когда ворон начнет пересказывать сообщение Малефисенте.
– Скажи своей хозяйке, чтобы она не присылала больше своих каркающих шпионов следить за нашим домом. Ты понял?
Ворон злобно щелкнул клювом, но Люсинда нисколечко не испугалась, она знала, что птице не разрешено клюнуть ее. Хотя хотелось бы, наверное.
– То, чем мы занимаемся, – это наше дело, и если Малефисента хочет, чтобы мы продолжали поддерживать ее, пусть прекратит присылать нам сообщения с угрозами независимо от того, какие у нее при этом намерения. Мы высоко ценим дружеское отношение твоей хозяйки к нам, но не намерены выполнять любое ее требование.
Ворон сердито каркнул, взлетел с яблони и скрылся в тумане, отправившись в свою страну фей и спящих принцесс.
– Ты не слишком нагрубила Малефисенте? – спросила у Люсинды подошедшая к ней Руби.
– Не боюсь я Малефисенту! У нее сил не больше, чем у нас! И уж, конечно, меньше, чем у Цирцеи, – ответила Люсинда, однако ей не удалось убедить Руби.
– Не знаю, не знаю, – покачала она головой. – Как мы ни скрывались, она все равно выведала обо всем, что мы задумали.
– Просто мы вовремя про воронов не подумали, – заметила Люсинда, глядя на сестру своими огромными навыкате глазами. – Но теперь будем знать.
– А что, если Малефисента права? – не унималась Руби. – Что, если мы в самом деле не должны верить Урсуле? С одной стороны, Урсула всегда была нашей подругой. Какой ей резон предавать нас? Но, с другой стороны, и Малефисента нас никогда не подводила. Неясно что-то.
– Да нет же, сестренки, все как раз понятно, – возразила Люсинда. – Просто Темная Фея всегда терпеть не могла Урсулу. Все, как я уже сказала однажды: нельзя соединить воду и пламя.
ГЛАВА 10
Гости у ворот
Приехавшие просить руки принцессы Тьюлип молодые джентльмены осадили замок Морнингстар, вынудив всех леди перебраться в самую высокую башню, где они могли положиться лишь на преданность и храбрость королевской стражи. Самого короля Морнингстара в этот момент в замке не было, он уехал куда-то с дипломатическим визитом. Юноша в синем бархатном камзоле с кружевами на обшлагах, которого, как теперь стало известно, звали принц Попинджей (он жил в двух королевствах от Морнингстаров), теперь командовал всеми остальными женихами. Сейчас они по его приказу раздобыли где-то толстое бревно и бросились наперевес с ним к воротам замка. Собрались таранить ворота.
– Крушите ворота, храбрецы! – кричал Попинджей. – Вперед, к моей невесте! Мы силой возьмем этот замок!
– Вы слышали, слышали? Они намерены прорваться внутрь! Эй, кто-нибудь, немедленно придвиньте вон тот сундук к двери! – нервно приказала королева.
Видеть королеву Морнингстар в таком состоянии было поразительно – она на все окрестные королевства славилась своим умением никогда и ни перед кем не проявлять свои чувства. Тьюлип отошла от окна, за которым полыхали страсти, и повернулась к матери.
– Мама, прошу тебя! Никто сюда не прорвется. Присядь и успокойся, пожалуйста!
А за окном гремел хор мужских голосов, повторявший одно и то же:
– Принцесса Тьюлип! Принцесса Тьюлип! Принцесса Тьюлип! Принцесса Тьюлип! Принцесса Тьюлип! Принцесса Тьюлип! – и так до бесконечности.
– Ты слышишь это? Что это на них нашло? Чего они хотят от моей несчастной девочки? – лепетала побледневшая от страха королева, комкая в руке свой носовой платок. – Дорогая, отойди от окна. Иди сюда, к своей мамочке! Мамочка обнимет тебя и никому не даст в обиду.
Не слушая мать, Тьюлип переключила свое внимание на Няню и прошептала ей.
– Это сумасшествие! Ты смогла отправить сообщение Цирцее?
– Ах, нет, моя дорогая. Нас прервали в самый неподходящий момент.
Тьюлип стало страшно, по-настоящему страшно впервые с тех пор, когда она была рядом с Чудовищем.
– Пожалуйста, Няня, сделай что-нибудь! – закричала Тьюлип.
– Что ж, пойдем, Фланци. У нас нет выбора, придется все сделать прямо здесь.
Няня отошла в сторону, вытащила из кармана три свечи, расставила их на полу. Нарисовала мелом внутри этого треугольника волшебную пентаграмму.
– Что здесь происходит? – взвизгнула королева Морнингстар. – Что вы делаете? Колдовство? Прекратить! Прекратить немедленно, я сказала!
Няня небрежно махнула рукой в сторону королевы и сказала всего лишь одно слово.
– Спать.
И королева Морнингстар немедленно погрузилась в глубокий сон.
– Няня! Что ты сделала с моей мамой? – закричала Тьюлип.
– Тсс! Спокойно, девочка, не мешай мне работать.
Няня и Фланци встали перед пентаграммой и принялись вызывать Цирцею.
– Умоляем ветер, пламя, море с пенными волнами: полетите, закружите, нам Цирцею покажите.
И почти сразу внутри составленного из свечей треугольника появилась туманная, полупрозрачная фигура Цирцеи, похожая на облачко светлого дыма. Цирцея выглядела сильно испуганной, глаза у нее припухли от слез.
– Цирцея, девочка моя, что случилось? И где ты? – спросила Няня, но прежде чем призрачная Цирцея успела что-либо ответить, внутри пентаграммы взметнулись клубы темно-серого тумана. Фигура Цирцеи исчезла, а ее место в магическом треугольнике заняла другая ведьма, которая очень хорошо была известна Фланци.
Урсула!
Фланци моментально вспрыгнула на каминную полку и спряталась за стоявшим на ней бронзовым бюстом короля Морнингстара. Кошка не хотела, чтобы Урсула и сестрички-ведьмы знали, что она находится в этом замке.
– Так, значит, ты и есть та самая знаменитая и легендарная ведьма? Удивляюсь, что у тебя еще хватило сил, чтобы вызвать меня, карга ты старая! – рассмеялась Урсула, глядя на Няню.
– Я вызывала не тебя, а младшую сестру трех ведьм.
– Мне очень хорошо известно, кого именно ты пыталась вызвать. Но я – великая морская ведьма, а ты, помнится, призывала себе на помощь «ветер, пламя, море с пенными волнами»! В таком случае ты должна знать, кто я такая. Я и есть море! – Няня недоверчиво покосилась на Урсулу, а та продолжала все в той же манере, грубо и высокомерно. – Можешь считать, что тебе оказана высокая честь, если я сама согласилась откликнуться на твой призыв! Но я вижу, что ты недовольна моим появлением? Что ж, не хочешь моей помощи – не надо. С удовольствием уйду и не буду тратить на тебя свое драгоценное время, а ты уж тут давай, в одиночку разбирайся с тем сбродом, что собрался у ворот.
