Вот я. В этом закрытом, искусственном и оживленном торговом пространстве. Прошел точку невозврата. Моя личная сингулярность. Посмотрев на Андреа, я четко понял, что ситуация до боли знакома: наш день будет испорчен.
Я закрыл глаза, чтобы сбежать от торгового центра, и не увидел ничего, кроме монстров и демонов, этакого воображаемого банка существ и образов, пострашнее любых гидр или циклопов. Моя персональная преисподняя, которая теперь была на расстоянии одного лишь мгновения или мысли.
— Давай, ты сможешь. Дыши медленно.
Я пытался следовать ее указаниям: дышать медленно, но воздух не был похож на воздух. Я ничего не чувствовал. Я не чувствовал себя.
Я вытер глаза.
Напротив Vision Express был магазин одежды. Не могу вспомнить, какой именно. Но помню (это отпечаталось и оставило неизгладимый след в моей памяти), что на витрине были манекены в платьях. Манекены с головами. Головы были серые и безволосые, с чертами, абстрактно намекающими на нос и глаза, но без рта. Манекены стояли в неестественных угловатых позах.
Они казались безумно злыми. Как будто они были живыми существами, которые не только знали мою боль, но и были ее частью. Отчасти были ответственны за нее.
И это будет ключевой чертой моего беспокойства и депрессии в течение следующих месяцев и лет. Ощущение, что в некоторых уголках мира есть тайная внешняя враждебность, которая может придавить грузом отчаяния и причинить боль. Эту враждебность можно найти на улыбающемся лице в глянцевом журнале. В дьявольском красном взгляде задних фар. Или слишком ярком синем свечении экрана компьютера. И в зловещей копии человека — манекене в витрине магазина.
Однажды, когда я буду готов противостоять своей боли, эта острая чувствительность действительно поможет мне. Поможет понять, что если одни внешние факторы могут оказать на нас негативное влияние, то другие — положительное. Но тогда я боялся, что схожу с ума.
Я был убежден, что не создан для реального мира. И в некотором смысле был прав. Я не был создан для мира. Я, как и все, был создан миром. Меня создали родители, культура, телевидение, книги, политика, школа и, возможно, даже торговые центры.
Итак. Либо мне был нужен новый Я. Либо новая планета. И я понятия не имел, как найти ни то, ни другое. Вот почему я думал о самоубийстве.
— Я должен выбраться отсюда, — сказал я тогда, вытирая глаза, как потерявшийся в супермаркете малыш.
«Отсюда» было понятием достаточно широким и могло означать что угодно, начиная от «моей головы» и заканчивая «планетой». Но в то мгновение «отсюда», конечно, означало торговый центр.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — сказала Андреа.
Она была рядом со мной. Но одновременно где-то очень далеко. Она искала ближайший выход.
— Сюда.
Мы вышли на улицу, на естественный свет. Вернулись к родителям Андреа, и я лег на ее детскую кровать. Родителям я сказал, что у меня немного болит голова. Головную боль им было легче понять, чем этот невидимый циклон. Как бы то ни было, в течение многих недель и месяцев я чувствовал себя в разной степени паршиво, но, в конце концов, начал поправляться. И что еще лучше, начал понимать.
Желание
Я бы так хотел объяснить что-то себе из прошлого. Я бы хотел сказать себе, что дело было не только во мне. Я хотел бы сказать, что могу что-то сделать. Потому что у моей тревоги, моей депрессии были причины. Болезнь, как и травма, часто имеет контекст.
Безумие или отчаяние, полное безостановочных нежелательных мыслей, часто является результатом череды, последовательности тех или иных вещей. Когда я слишком много всего делаю, слишком много думаю, много потребляю, плохо ем, мало сплю, слишком много работаю, слишком измучен жизнью, то вот и результат.
Травма повторяющихся нагрузок разума.
Как существовать в XXI веке без панических атак
1. Следите за собой. Будьте своим другом. Будьте своим родителем. Будьте добры к себе. Следите за тем, что делаете. Вам нужно смотреть последний эпизод сериала, если он идет после полуночи? Вам нужен третий или четвертый бокал вина? Вам это действительно нужно?
2. Упорядочите свой разум. Паника — это продукт перегрузки. В перегруженном мире нам нужен фильтр. Нужно все упростить. Иногда нам нужно отключаться. Перестать пялиться в телефоны. Выделить время, чтобы не думать о работе. Этакий ментальный фэншуй.
3. Слушайте спокойный шум. Вещи, которые не стимулируют так, как музыка. Волны, собственное дыхание, шелест ветра в листьях, мурлыканье кошки и, самое главное, дождь.
4. Пусть это произойдет. Если вы чувствуете нарастание паники, инстинктивная реакция — запаниковать еще больше. Паниковать по поводу паники. Метапаниковать. Хитрость в том, чтобы попытаться почувствовать панику и при этом не паниковать. Это почти — но не совсем — невозможно. У меня было паническое расстройство — состояние, определяемое не случайным приступом паники, а частыми приступами паники и постоянным адским страхом перед следующим приступом. К тому времени, когда у меня случилась уже сотня таких приступов, я начал говорить себе, что хочу этого. Что, конечно же, было не так. Но я изо всех сил старался вызвать панику — в качестве эксперимента, чтобы посмотреть, как я могу с этим справиться. Чем чаще я ее приглашал, тем меньше она хотела оставаться.
5. Примите чувства. И примите как факт, что это просто чувства.
6. Не хватайте жизнь за горло. «К жизни стоит прикасаться, а не душить ее», — сказал писатель Рэй Брэдбери.
7. Выпускать страх — это нормально. Страх пытается сказать вам, что он необходим и что он защищает вас. Попытайтесь принять его как чувство, а не как достоверную информацию. Брэдбери также сказал: «Сначала нужно научиться отпускать, а уже потом — удерживать».
8. Знайте, где находитесь. Окружение чрезмерно вас раздражает? Есть ли такое место, где вам будет спокойнее? Где можно полюбоваться природой? Ищите такое место. Крыши зданий в центре города несут куда меньше напряжения, чем витрины магазинов, находящиеся на уровне глаз. Небо тоже помогает.
9. Растяжка и упражнения. Паника — как физическое, так и психическое явление. Мне больше всего помогает йога. Особенно йога. Мое тело напрягается после того, как я несколько часов сгорбленно сижу над ноутбуком, и йога снова растягивает его.
10. Дышите. Дышите глубоко, чисто и ровно. Сконцентрируйтесь на этом. Дыхание — это темп, на который вы настраиваете свою жизнь. Это ритм вашей песни. Это как вернуться к центру событий. К центру себя. Когда мир хочет увести вас в любом другом направлении. Это было первое, чему вы научились. Самая важная и простая вещь, которую вы делаете. Осознавать дыхание — значит помнить, что вы живы.
12. Тело думающее. Четыре гумора
Давным-давно в Древней Греции доктора толковали человеческое тело через теорию «четырех гуморов». Любой недуг рассматривали с точки зрения избытка или недостатка четырех различных физиологических жидкостей: черной желчи, желтой желчи, слизи и крови.
