Так что сон — это нечто, вызывающее подозрение, потому что это время, когда мы не подключены к Сети, не потребляем, не платим. А время — это то, что нельзя тратить впустую, просто на отдых, жизнь, сон. Нами правят часы. Электрические лампы. Светящиеся смартфоны. Ненасытность, которую в нас поощряют. Вечное чувство, что нам чего-то не хватает. Наше счастье так близко. На расстоянии одной покупки, сообщения или клика. Оно ждет, сияет, как свет в конце туннеля, которого мы никогда не сможем достичь.
Проблема в том, что мы просто не созданы для того, чтобы жить при искусственном освещении. Мы не созданы для того, чтобы просыпаться по будильнику и засыпать, купаясь в синем свете нашего смартфона. Мы живем в 24-часовых обществах, но не в 24-часовых телах.
Чем-то нужно пожертвовать.
Как спать на планете нервных
Все можно решить с помощью денег и технологий. От устройств для отслеживания сна до лампочек без синих светодиодов, от гипнотерапии до светонепроницаемых масок. Но многие из этих потребительских товаров стремятся увеличить наше беспокойство из-за сна.
На самом деле, все гениальное — просто. Самый лучший совет специалиста — это естественный дневной световой режим, отказ от кофеина, никотина и чрезмерного употребления алкоголя поздно ночью (я могу ручаться за это), физические упражнения в начале дня, отказ от позднего плотного приема пищи, расслабление перед сном.
Десять минут (очень) легких упражнений по йоге и медленное дыхание хорошо помогали мне во время вспышек тревоги, когда заснуть было очень сложно.
Но одно из самых эффективных решений, хотя и немного скучных, потрясающе просто. По мнению профессора Даниэля Форджера из Мичиганского университета, главы группы исследователей, изучающих схемы сна по всему миру, мы находимся в состоянии «глобального кризиса сна», поскольку общество заставляет нас позже ложиться спать. Как он сказал BBC, ответ не в том, чтобы больше лежать в постели. Но в том, чтобы ложиться немного раньше, так как чем позже люди ложатся спать, тем меньше они спят. Тогда как от времени подъема практически ничего не меняется. Но даже сам по себе отход ко сну чуть раньше может потребовать культурных изменений. «Если посмотреть на страны, где люди на самом деле меньше спят, я бы больше беспокоился не о каких-то там будильниках, а о том, что люди делают ночью: устраивают большие ужины в десять вечера или думают об утреннем возвращении в офис?»
Другое решение — дисциплина в использовании телефона и ноутбука. Старайтесь не пользоваться ими в кровати, поскольку синий свет отрицательно влияет на гормон сна — мелатонин.
И да, сейчас я как раз понял, что уже за полночь, а я пишу все эти советы. Закрою-ка я лучше свой ноутбук и попытаюсь заснуть, даже не проверив телефон.
9. Приоритеты. Поездка в приют для бездомных
Даже когда мир не пугает нас так уж явно, скорость, темп и сумасшествие современной жизни могут стать своего рода атакой на ум, которую трудно распознать. Порой жизнь кажется слишком сложной, слишком бесчеловечной, и мы забываем о том, что действительно важно.
Несколько месяцев назад я был в приюте для бездомных. Мало кто может представить, что в богатом лондонском районе Кингстон-на-Темзе настоящая проблема с бездомными.
Меня пригласили поговорить о книгах и психическом здоровье. Отмеченный наградами Джоэл Центр основан не только на идее дать людям ночлег. Его цель — «помогать людям верить в себя». Один волонтер сказал мне, что «люди здесь нуждаются не во сне, а в том, чтобы почувствовать себя нужными и любимыми. Мы стремимся дать им это. Проблема в неприякаянности, а не в бездомности. Когда у тебя нет дома, тебе не хватает не только спальни». Он также добавил, что работа здесь, «вдали от всего этого дерьма», заставила его осознать, что людям «действительно нужно в жизни».
Таким образом, людям в этом приюте дают не только кровать, шкаф с замком, доступ к стиральной машине и ванной, но и возможность сидеть за столом с другими гостями и каждый день есть полезную еду. Часто гости сами помогают готовить, убирать приют, ухаживать за садом и поддерживать местные общины.
Это их приют. Они — часть этого приюта.
После того, как я рассказал о своих проблемах с психическим здоровьем, у меня завязалась беседа с человеком, сидящим рядом. Он был примерно моего возраста. Он выглядел так, как будто пережил очень много, внутренне и физически, но он улыбался. Он сказал, что стал бездомным после расставания, тогда он впал в депрессию, которую пытался отрицать, а затем стал алкоголиком. Центр спас ему жизнь. Он неопределенно указал на дверь и сказал, что жизнь «там» не имеет смысла. Он потерялся в ней.
Он понял, что мир бесчеловечен. Здесь же все было просто: «Просто говорить с людьми, сидеть с ними за одним столом, работать и видеть результат своего труда».
Вот что, по-моему, представляло из себя это место. Оно выявляло то, что нужно человеку в жизни. Вредоносные вещи были под запретом — в центре все было очень строго в отношении напитков, наркотиков и т. д. Там много думали о том, что впускать внутрь, а что — в буквальном смысле — исключать.
Хотя большинство из нас находится в лучшем положении, чем гости Джоэл Центра, его идеалы хороши для всех. И обманчиво просты. Сосредотачиваться на том, что заставляет вас чувствовать себя хорошо, и исключать из жизни то, от чего вам плохо, а также позволять людям по-настоящему чувствовать связь с окружающим миром.
Я думаю, что это самый большой парадокс современности. Мы все связаны друг с другом, но часто чувствуем себя изгоями. Растущая перегрузка и сложность современной жизни изолируют нас.
Еще стоит добавить, что мы не всегда точно знаем, что заставляет нас чувствовать себя одинокими или изолированными. Поэтому так сложно понять, в чем суть проблемы. Это все равно что пытаться открыть iPhone и починить его самостоятельно. Иногда кажется, что общество работает как компания Apple: оно как будто не хочет, чтобы мы взяли отвертку, заглянули внутрь и самостоятельно увидели, в чем там проблема. Но именно это нам и нужно сделать. Потому что зачастую сознательное выявление проблемы становится ее решением.
Одинокие толпы
Парадокс современной жизни заключается в том, что мы никогда не были более связанными друг с другом и одинокими одновременно. Мы заменили автобусы на автомобили. Заводские цеха и даже большие офисы — на работу из дома. Концертные залы променяли на телевизоры. Netflix становится новым кинотеатром. Вместо того, чтобы встречаться с друзьями в пабе, мы сидим в социальных сетях. Twitter заменил разговоры с коллегами у кулера. А индивидуализм пришел на смену коллективизму и сообществам. Мы все меньше общаемся с глазу на глаз и все больше — с аватарками.
Человек — существо социальное. По словам журналиста Джорджа Монбио, «мы — пчелы-млекопитающие». Но наши ульи изменились до неузнаваемости.
Со временем я заметил, что число моих виртуальных друзей растет, а количество друзей, с которыми я вижусь в реальной жизни, — уменьшается.
