Там, где не помогала магия, отлично справлялись технологии “старого мира”. Лазерный резак с такой же легкостью резал адамантий, как и любую другую сталь. Магия зачарованного металла пасовала перед базовыми законами физики, ну или как они там назывались.
В этой области Алекс никогда не был силен.
Зато он разбирался в людях.
И появление Грибовского вместе с Азиатом не предвещало ничего хорошего. Благо у них обоих хватило “мозгов” (в умственных способностях майора Чон Сука сомневаться не приходилось изначально) не показывать своего знакомства с Алексом.
- Помогите! - закричал какой-то лощеный пижон, держащий на руках заливающуюся кровью мисс Периот. Её персиковые волосы спутались в алой жидкости, текущей из глаз, ушей и носа. Коралловые губы потрескались.
Все же, девушка явно прыгнула выше головы, когда решила остановить огромный валун в полете.
- Ей срочно необходима помощь! - надрывался пижон.
Ну, может оно и к лучшему. Девушкам ведь нужен рыцарь в сияющих доспехах. А Алекс скорее походил на уставшую летучую-мышь переростка, чем на героя из древних легенд и баллад.
Спасать девушек в опасности далеко не его жизненное кредо…
Поток мыслей прервал звук падающей решетки и топот обитых железом сапог. Десятки спецов рванули внутрь и, беря на прицел штурмовых винтовок все, что только можно поместить в квадрат голографа, принялись “формировать периметр”.
Дум хорошо знал подобную процедуру, поэтому принял единственно верное решение - он продолжал сидеть на полу, прислонившись к каким-то обломкам и молча взирал на происходящее.
- Не трогайте меня! Я пострадавшая! - надрывалась экскурсовод, когда бойцы вынимали её из фонтана.
Стоит отдать должное их профессионализму, никто даже не думал пялится на весьма аппетитные выпуклости.
Ну, кроме Дума, разумеется…
- Осторожнее!
- Что вы себе позволяете!
- Я напишу в СМИ! Это полицейский произвол!
Людей эвакуировали одновременно быстро, но и столь же жестко. Уже спустя с десяток секунд, кроме пижона, мисс Периот и Алекса больше никого из свидетелей битвы не осталось.
Пустынный, полуразрушенный музейный зал.
- Не шевелите её, молодой человек! - как только периметр был “взят”, в зал ворвались единственные государственники, которых Алекс более-менее мог терпеть.
Врачи скорой помощи и реаниматологи.
Одетые в красное и белое, они начали проводить свои манипуляции над Периот. Из троицы, включавшей в себя средних лет мужчину, молодую девушку и парня, ровесника Дума, старший по возрасту оказался вдобавок слабеньким целителем.
Он аккуратно вывел пальцем в воздухе простенькую пентаграмму. Волшебная печать вспыхнула зеленым сиянием и кровь, хлещущая по лицу преподавательницы, сперва замедлила свой бег, а затем и вовсе остановилось.
- На носилки её! - отдавал команды колдо-медик. - Люстру включите и на всех порах до реанимации! И два кубика адреналина внутривенно!
- Сэр, есть сэр, - на армейский манер хором ответили молодые и, подняв девушку на носилки, помчались к выходу.
- А вы, молодой человек, что стоите?! Сопровождать будете!
Видимо, пижон тоже собирался “отчитаться по форме”, но вовремя понял, что не к месту. Так что просто взял руки в ноги и стремглав помчался следом.
Ну, оно и правильно.
- Так-с, посмотрим что у вас, - колдо-медик, оказавшийся весьма среднего роста, с толстыми пальцами-сосисками и растущим пивным животом, подошел к Думу.
Он начал водить над ним ладонь, а затем едва видно скривился от вспышки острой боли. Стоит отдать ему должное, медик попытался скрыть свои ощущения.
А ощущения эти, как рассказывали Алексу, были сродни тому, если на открытую рану насыпать сперва соли, затем текилы, а потом позволить все то слизнуть псу с шершавым языком.
Именно это светлые колдуны испытывали, когда пытались каким-то образом воздействовать на черных. Благо в обратную сторону это правило не работало.
- Вы…
- Анальгин и пара бинтов с перекисью - и я счастлив, - чуть тускло улыбнулся Дум.
По его виску стекала довольно жирная струйка крови, а волосы на голове слиплись в нечто невразумительное.
- Может..? - колдо-медик протянул шприц. - Обезболивающее. Сильное. Поможет восстановить источник.
- Химией не балуюсь, - Алекс отодвинул руку медика в сторону и стряхнул пепел с сигареты на пол. - только натуральное.
- Ох, знали бы вы юноша, сколько химии в этом вашем “натуральном” продукте. Пестициды, химикаты…
Следующие несколько минут, которые ушли у медика на то, чтобы перебинтовать голову пострадавшему, Алекс слушал лекцию о том, что в табачных изделиях всякой дряни содержалось иногда больше, чем в отходах производства химических предприятий.
Когда медик освободился, и они с Алексом распрощались крепкими рукопожатиями, то в его сторону направились Грибовский и Чон Сук.
Одного взгляда на этих двоих было достаточно, чтобы понять, что они принадлежали к одному и тому же ведомству. И дело было вовсе не в цепких взглядах, какой-то особенности походки или в том, что их слушались матерые оперативники, все еще держащие периметр в ожидании прибытии экспертов-ботаников.
Нет.
Вовсе не в этом.
Грибовский и Чон Сук, банально, оба носили плащи. И если пирсингованный отдавал предпочтение кожаному, черному, то за Чон Суком развевались полы коричневого, из парусины или чего-то подобного.
- Что здесь произошло?! - рыкнул зычный бас.
Алекс заглянул за спину так и не успевшего даже рта раскрыть майора. На пороге зала появилась личность, резко контрастирующая со своим голосом. Настолько глубокий, почти как из трубы, бас принадлежал щуплому, невысокому мужчине, который уже давно не мыл, а брил голову, стараясь казаться не облысевшим, а побритым налысо.
Он бегал от одной развалины к другой, охал и вздыхал:
- Ваза династии…
- Копье эпохи…
- О боги! Секира! Секира Олафа Северного! Да вы хоть знаете, какова её оценочная стоимость!
Видимо, куратор музея, держал в руках древний артефакт с той нежностью, с которой не каждая мать может родное дитя на руки поднять.
Майор прокашлялся и в зале стало как-то сразу очень тихо. Нет, и раньше тут не было так чтобы шумно, но теперь, казалось, даже звуки вытянулись по струнке и спокойно отошли в угол.
- Как мне кажется, мистер Свенстерн, с вашей секирой все в порядке?
- В порядке?! В порядке?! - нет, определенно, такой колоритный голос не подходил его фигуре. - Посмотрите на эти сколы! На эти царапины! Да я… да вы…
