Опер снова нажал на спусковой крючок, но в ответ раздался лишь тихий щелчок. Произошла осечка.
– Сука! – прохрипел Рысь, с трудом поднял пистолет и выстрелил.
Раздался хлопок, и тело опера отлетело к дверям. Он распластался на полу и неуклюже раскинул руки. Полицейский умер мгновенно. Пуля вошла в правый глаз, прошила мозг.
Лицо убийцы исказилось в победоносной ухмылке. Рубашка его быстро намокала от крови, хлещущей из пулевых отверстий. Он выдохнул и опустился на колени.
Рядом по полу елозил раненый сержант, вереща от боли и страха.
Дверь распахнулась, и Хромов поднял мутнеющие глаза.
Вот он.
Адвокат.
Павлов.
Тот самый тип, ради которого все это затевалось.
– Привет, – прошептал он, поднимая пистолет.
Ему казалось, что тот потяжелел килограммов на пять-десять. Ослабевшим пальцам приходилось изо всех сил стискивать рукоятку, влажную от пота, чтобы не выронить его.
Ударом ноги Артем вышиб пистолет и отбросил его подальше, в угол камеры.
– Не вышло, – прошептал Рысь.
Перед его глазами вспыхивали и тут же исчезали искорки, в голове нарастал странный гул.
Артем склонился над киллером и вполголоса сказал:
– Раны смертельны. У тебя есть пара минут. Не хочешь облегчить душу? Что вы еще задумали?
Рысь попытался улыбнуться, но жуткая гримаса, исказившая его пепельное лицо, скорее напоминала оскал зверя.
– Вас ждет офигенный фейерверк, – чуть слышно выдавил он, тихо вздохнул и замер.
Глаза убийцы оставались открытыми.
В камеру вбежал помощник дежурного.
– Мать моя женщина, – промямлил он, со страхом глядя на побоище.
Камера для допросов была наполнена запахами дыма и крови.
Сержанту удалось подняться. Теперь он без сил прижался к стенке, кое-как стоял на ватных ногах. Из пробитого плеча продолжала струиться кровь, пропитывающая форменный китель.
Павлов выпрямился, взглянул на труп оперативника, с сожалением качнул головой.
– Этого не произошло бы, если бы его руки были скованы наручниками сзади, – сказал он помощнику дежурного и вышел наружу.
В голове Артема, словно заезженная пластинка, крутились последние слова умирающего убийцы:
«Вас ждет офигенный фейерверк».
Чуть позже он наконец-то прочитал письмо, которое кто-то прислал Дарье.
Вновь вместе
Черемесов приехал к дому азербайджанца, когда уже стемнело. Он помнил рассказ Коршунова о том, при каких обстоятельствах была похищена жена Джафара, поразмыслил и решил воспользоваться такси.
Абиев открыл ворота, держа наготове пистолет. Как только двери раздвинулись, ему в голову тут же уставился ствол. Сергей держал «ТТ» обеими руками.
– Ну что, Сережа? – с усмешкой произнес Джафар. – Давай повоюем, прямо как на Диком Западе. Пристрелим друг друга и закончим на этом.
– Где моя мать? – хрипло спросил Черемесов.
– Она спит. Не волнуйся, с нее ни один волосок не упал.
Сергей вытер испарину со лба.
– Я хочу ее видеть.
Абиев отошел назад, опустил руку с пистолетом и сказал:
– Проходи.
Оказавшись в доме, Джафар запер дверь и жестом пригласил Сергея в детскую комнату.
Затаив дыхание, Черемесов осторожно заглянул внутрь. Мать, укрытая теплым пледом, спала, отвернувшись к стенке. Он на цыпочках подошел к ней, легко коснулся ее плеча, затем так же тихо покинул комнату.
Абиев аккуратно прикрыл за ним дверь и сказал:
– Идем на кухню.
– Какие люди! – заявил Коршунов, завидев Сергея.
Он выглядел уставшим, покрасневшие глаза настороженно осмотрели позднего гостя с ног до головы, остановились на пистолете, который Черемесов все еще сжимал в руке. Он проследил за взглядом Николая и сунул его в карман легкой куртки.
– Выпьешь, Сережа? – осведомился Джафар, усаживаясь за стол. – Есть коньяк хороший. Посидим, как в прежние времена. Когда еще соберемся вот так, в компании старых друзей?
Черемесов плотно сжал губы. Ему стоило титанических усилий не выхватить пистолет и не разрядить обойму в этого обрюзгшего хряка.
– Тебя следовало бы размазать по стенке. Я о своей матери, – процедил он.
– Размазывай, – с равнодушным видом произнес Абиев. – Скажи спасибо Коле. Он меня уговорил не трогать твою мать. Ты думаешь, я привез ее сюда потому, что мне больше заняться нечем?
– Мне неизвестно, что творится в твоей голове.
– Ладно, допустим, Самиру ты не трогал. Но ведь ты натравил ментов на меня, на рынок, на дачу.
Их пронзительные взгляды пересеклись.
– Да, я, – не стал отпираться Черемесов. – За то, что твои люди меня избили и устроили душ из зеленки.
Джафар ухмыльнулся. Похоже, ему начинала нравиться эта словесная дуэль.
– Верно, облили. Потому что не в моих правилах прощать тех, кто ломает мне нос и сжигает мои склады. Пироман хренов! Ты этот товар покупал?
– Нос тебе сломал я, – согласился Сергей. – А вот свое сгоревшее добро на меня не вешай. Я к поджогу непричастен.
– Тогда как?..
– Хватит! – внезапно рявкнул Коршунов. – Вы что, идиоты? Решили собачиться, когда у каждого земля под ногами горит?!
Абиев насупился, Сергей угрюмо смотрел в окно.
– Нам всем пришли одинаковые сообщения, – напомнил Николай, слегка умерив пыл. – Никому не приходило в голову, почему так вышло? Кому все это выгодно?
– Банкиру. Забрал этот гаденыш все бабки, а потом руки на себя наложил, – пробурчал Джафар.
– Твои данные устарели, – подал голос Черемесов. – Банкира грохнули. Прыгнуть из окна ему кто-то помог.
Николай и Джафар обменялись недоуменными взглядами.
– У меня есть информация, что менты завели дело после его смерти, – продолжил Сергей. – Так что все не так просто. Нас всех кто-то подставляет. Изощренно, профессионально. Если бы мы не договорились о встрече и перемирии, то тут сейчас валялись бы трупы.
– Мне постоянно намекают на мои грешки, которые числятся за мной аж с девяностых, – медленно проговорил Николай. – Сейчас я остался без работы и денег, да еще и в долги залез по уши. Жена перестала мне доверять. У нас сплошные ссоры.
Черемесов сцепил пальцы в замок и сказал:
– Мы сейчас все примерно в одинаковом положении.
– У вас хоть жены целы, – с унылой обреченностью произнес Джафар. – Мне тоже кажется, что все это дерьмо из прошлого тянется. Кого мы не усмирили?! Кто сейчас, спустя двадцать лет, мести хочет?
