– Вот ты и сдулся, Джафар. Нервы не выдержали, да? Смотри, ты первый начал. – Он с силой рванул азербайджанца на себя, ударив лбом в его круглое лицо.
Послышался легкий хруст, из носа Джафара хлынула кровь, алым потоком заливавшая пиджак.
– Шакалье отродье! – истошно заверещал Абиев, пытаясь дотянуться руками до горла мужчины. – Это ты изгадил мой дом! Я всегда знал, что ты паскудная тварь и крыса! Все только исподтишка делаешь! – Джафар харкнул в соперника, и на скуле Сергея появилась клякса из крови и слюны.
Исхитрившись, Абиев пнул его ногой, попав коленом в пах. Черемесов на мгновение выпустил из рук его пиджак.
– Я приду к тебе, – пообещал Джафар, кашляя и отплевываясь кровью.
Он нагнулся, поднял обломок кирпича и продолжил:
– Да, я приду и сожгу твой дом! Как тебе это нравится?
Черемесов выпрямился, его пепельное лицо исказилось в безумной злобе.
– Нет, жирный урод. Это я тебя стерилизую с помощью секатора, – свистящим шепотом пообещал он. – Такие мрази, как ты, не должны размножаться!
В последнее мгновение ему удалось перехватить руку Джафара и вырвать кусок кирпича. Удар острым локтем в грудь заставил азербайджанца отпрянуть и согнуться вдвое. Черемесов заехал ногой в обвислый живот соперника, и тот грохнулся на землю.
– Стойте, прекратите! – послышалось сзади.
Тяжело дыша, Сергей обернулся.
В нескольких шагах от места схватки стоял худощавый мужчина, в котором Черемесов узнал личного водителя Абиева.
– Пожалуйста, – взмолился он, со страхом глядя на кашляющего босса.
Джафар ворочался на земле, как жук, перевернутый на спину, тщетно пытался подняться. – Не бейте его. У него больное сердце!
Черемесов нервным движением пригладил свои редкие волосы, огляделся в поисках золотой зажигалки, нашел ее, брезгливо пнул ногой в сторону Джафара и заявил:
– Я потерял твой подарочек еще год назад. Не знаю, что ты плел насчет склада, но конверта с фотографиями я тебе не прощу. Забирай свою хрень обратно.
Джафар сел, размазал по пухлому лицу кровь вперемешку с грязью и, едва ворочая языком, выдавил из себя:
– Это только начало, Сережа. Советую тебе спать с открытыми глазами.
Черемесов скрипнул зубами и уже хотел было вновь кинуться к нему, но водитель буквально закрыл Абиева своим субтильным телом и завопил:
– Пожалуйста, не надо!
Сергей отряхнулся, демонстративно вытер руки о джинсы, затем бросил презрительный взгляд на бывшего приятеля и произнес:
– Еще один такой сюрприз по почте, и всей твоей семье будет плохо, Джафар. Мой тебе совет – сотри в своем телефоне все, что касается той вечеринки. Иначе я запихну его в твою жирную задницу.
– Я перегрызу тебе глотку! – прохрипел Джафар, с трудом поднимаясь на ноги.
Он трясся от ярости и боли, со свернутым носом, в перепачканном грязью и кровью костюме смахивал на зомби из третьесортного хоррора.
– Я тебя предупредил, – холодно бросил Черемесов напоследок и быстро зашагал к своему автомобилю.
Опустившийся
Горьковское шоссе было, как и всегда, забито под завязку, в связи с чем дорога в Ногинск заняла почти два часа. Именно там обитал Ермоленко Андрей Викторович, тот самый человек, с которым был связан Гвоздев.
Следуя указаниям навигатора, адвокат миновал унылую промзону и наконец-то припарковался возле обветшалой двухэтажки, которая, казалось, готова была развалиться от легкого дуновения ветра.
Тощий пес, лакающий воду из лужи, поднял всклокоченную голову, окинул юриста цепким взглядом. Животное будто сканировало этого странного незнакомца в безупречном синем костюме. «Что от тебя ждать, человек? Куска хлеба или пинка? Может, ты просто пройдешь мимо?» – спрашивал бездомный бродяга.
Убедившись в том, что незнакомец не проявляет к нему никакого интереса, пес вновь склонился над лужей, продолжив утолять жажду.
На облезлой лавочке у подъезда сидела пожилая женщина. Она заметила Артема и с нескрываемым любопытством уставилась на него.
Павлов поздоровался с ней и поинтересовался насчет Ермоленко.
– Это Андрюшка, что ли? – уточнила старушка. – Здесь он живет, в шестой квартире. Только нет его сейчас. Полчаса назад вышел.
– Его можно как-то найти?
Пенсионерка с жеманным видом поджала губы и заявила:
– А он нигде и не прячется. Если есть деньги, то пьет в гаражах. Если нет, побирается, клянчит на опохмел. Квартиру в помойку превратил, устали мы участковому жаловаться! Все крысы и тараканы от него!
– Далеко отсюда гаражи? – спросил Артем, когда словоохотливая женщины выдохлась и умолкла.
Та объяснила, слегка наклонила голову и поинтересовалась:
– А вы сами-то кто будете? Уж простите за любопытство.
– У меня к нему дело, – коротко ответил Павлов.
Старушка недоверчиво покачала головой.
– То-то я смотрю. На знакомого его вы не похожи, – с сомнением протянула она. – Они у него все одинаковы, пьянь да рвань. Не натворил ли он чего?
– Надеюсь, что нет, – ответил Артем, попрощался с бабулькой и быстро зашагал прочь.
Гаражный кооператив, окруженный пожухлым кустарником, представлял собой два ряда ржавых коробок, на которых еще сохранились следы зеленой краски. У сторожевой будки курил пожилой мужчина, и на вопрос о Ермоленко он просто махнул рукой куда-то в сторону.
Артем двинулся вдоль забора, прошел пару десятков метров и наткнулся на груду старых покрышек. Посреди мусора на самой большой из них восседал мужчина, потягивающий пиво из жестяной банки. У него было отекшее, взрыхленное морщинами лицо.
– Андрей Ермоленко? – спросил Павлов.
Тот спокойно кивнул, словно только и ждал появления адвоката.
– Привет, – простуженным голосом проговорил Ермоленко и протянул руку Артему.
Ладонь была шершавая, с застарелыми разводами грязи, но адвокат, не меняя выражения лица, крепко пожал ее.
– Артем Павлов, – представился он.
– Есть бухнуть? – деловито осведомился Ермоленко.
Его не смущало, что Павлов в своем безупречном костюме совершенно не вписывался в местный антураж. Судя по всему, забулдыга был уверен в том, что приходить сюда можно было лишь с целью выпить.
– А то у меня уже все почти, – добавил он, для наглядности поболтав практически пустой банкой.
– У меня к тебе дело, Андрей, – произнес Павлов, понимая, что обращение на «вы» в здешних местах не так поймут. – Нужна кое-какая информация.
– Мое время стоит денег, – заявил пьяница, даже не моргнув глазом. – Нальешь – будет разговор. Ну так что? Жалко пузыря?
