Олег без сил прислонился к стене.
– А ты упертый парень, – едва слышно выговорил он. – Всегда привык добиваться своего, да?
– Куда ты вывел деньги?
– Ищи. Ермоленко Андрей. В Ногинске живет. Бывший мент. – Каждое слово давалось Гвоздеву с немыслимым трудом, на бледном лбу выступил пот. – Он тоже разменная монета. Не знаю, цел ли. Он… – Договорить Олег не успел, провалился в забытье.
Его голова беспомощно свесилась на грудь. Он начал медленно сползать на пол, и Павлову пришлось придерживать бесчувственное тело. Адвокат заметил густеющую лужу крови под столом, как там, где сидел Олег. У плинтуса валялся канцелярский нож с выдвинутым лезвием.
Если бы Артем приехал сюда минут на двадцать позже, то эксперт по кредитам уже наверняка испустил бы дух.
«Ермоленко Андрей, – проговорил Павлов про себя. – Ногинск».
Ситуация запутывалась все больше и больше.
Его взгляд уткнулся в заляпанный кровью блокнот, из которого Гвоздев достал фото с собакой. Адвокат, как уж мог, салфеткой вытер кровь и начал читать фамилии, выведенные простым карандашом.
«Абиев, Черемесов, Коршунов, Шахова».
Напротив каждой из них значились цифры.
Артем вынул смартфон и сделал снимок этой страницы.
Спустя несколько минут приехала «Скорая». Санитары быстро погрузили Олега на носилки и вынесли из квартиры.
Сорвавшийся куш
Николай Коршунов немигающим взором провожал громадный «Боинг», который неторопливо выезжал на взлетную полосу. Он вытянул руку и вяло помахал вслед удаляющемуся самолету, в салоне которого находилась его семья.
– Ничего, – вслух пробормотал Николай, опуская руку. – Поживете немного в Омске. Надеюсь, по тамошним улицам не шляются психи с серной кислотой.
Убедившись в том, что шасси «Боинга» наконец-то оторвалось от земли, Николай развернулся и быстро зашагал к выходу. Он сел в машину, расплатился за парковку и рванул домой.
После дикого случая в магазине одежды Коршунов принял решение отправить Ольгу и сына в Омск, к ее родне. По дороге в аэропорт его не оставляло тревожное чувство, что за ними кто-то наблюдает. Он не мог от него избавиться даже сейчас. С другой стороны, Николай сделал все, что только мог. Выше головы, как говорится, все равно не прыгнешь.
Коршунов понимал, что сильно рискует, оставляя все как есть. Иными словами, он преодолел страх и продолжал вести прежний образ жизни, даже не стал нанимать себе телохранителя, хотя имел такую возможность. Пусть его недруги видят, что ему фиолетовы их угрозы.
Коршунов рассуждал просто. Если бы его хотели ликвидировать, то это было бы давно сделано. Человек, заставивший Николая провести ночь в лесу и до смерти напугавший Ольгу в примерочной, хотел, чтобы Николай сознался в своих старых грехах, а именно в убийстве. Или в таковых.
Зачем таинственному мстителю это надо, причем спустя столько лет, вопрос другой. Он хотел справедливости? Морального удовлетворения?
Разумеется, о том, чтобы идти каяться в полицию, не могло быть и речи. Значит, со стороны злоумышленника последуют другие шаги. Вопрос только в том, какие именно, насколько жесткие. Во всяком случае, психологически Николай к этому себя подготовил.
Ему не без труда удалось переключить свое внимание с тревожных мыслей на бой, который должен был состояться завтра вечером. В поединке сойдутся Ганс и Тигр. Последний был протеже Коршунова, подающий надежды двадцатипятилетний парень, на которого Николай делал большие ставки. Высокий, с прекрасно развитым мускулистым телом, молниеносной реакцией, выносливый, как бык, он одинаково хорошо работал обеими руками, нередко отправлял соперника в нокаут в начальных раундах.
Правда, вчера был звонок от Костаса, врача Тигра. Тот раздраженным голосом сообщил, что предварительные допинг-пробы у их бойца неважные и анализы отправлены в другую лабораторию. Коршунов не придал этому значения. Он был уверен в том, что все в порядке. Никаких запрещенных препаратов его протеже не принимал, это даже не обсуждалось. Особенно когда на кону миллионные выигрыши.
Николай ждал победы Тигра. Потому что слишком много было вложено денег в этого упрямого типа. По этой причине Коршунов даже не допускал мысли о том, что бой может сорваться из-за каких-то там неправильных допинг-проб.
Приятные мысли о скором выигрыше быстро сменились озабоченностью, связанной с Банкиром. Точнее, с деньгами, которые вот уже три месяца как застряли в этом треклятом «Прайм-банке». С момента последнего разговора между ним и Банкиром прошла неделя, а этот волосатый ушлепок так и не соизволил перевести ему прибыль, о которой постоянно талдычил, как попугай.
– Пора за тебя взяться, уродец! – процедил Николай. – Думаешь нагреться на Коле Коршунове? Тогда тебя ждет сюрприз.
Он уже намеревался позвонить Гвоздеву, как телефон, опережая его, запиликал сам.
Коршунов сдвинул брови и взглянул на вспыхнувший экран.
«Костас».
– Говори, – вместо приветствия сказал он, прислонив смартфон к уху.
– У меня плохие вести, Николай, – раздалось в трубке.
– Что там еще? – пробурчал Коршунов.
– Анализы нашего подопечного оказались в полном смысле дерьмовыми. Тигр обгадился. Если конкретно, то повторное исследование подтвердило наличие запрещенного препарата.
Коршунов был настолько ошарашен этой новостью, что ему даже показалось, будто он ослышался.
– Твою мать! – выдал он, когда Костас нетерпеливо повторил те же самые слова. – Это точно? Ошибок быть не могло?
– Исключено. Пробирки никто не мог подменить. Я присутствовал, когда их пломбировали и вскрывали.
– Что именно нашли у Тигра?
– Клембутерол. На эту хрень, Николай, ВАДА наложило запрет еще в девяносто втором году.
– Не надо мне читать исторические справки! Лучше объясни, как эта гадость оказалась в моче парня! – Коршунов взорвался, непроизвольно ударил по клаксону кулаком.
Раздался резкий сигнал, и машина, идущая впереди, вильнула в сторону.
– Откуда мне знать? – раздраженно отозвался Костас.
Голос врача звучал обреченно, как если бы все уже давно было предрешено.
– Мне никогда не нравился этот самовлюбленный щенок. Я взял его за жабры, после того как стали известны результаты проб. Он рассказал, что позавчера снял шлюху, провел с ней всю ночь в каком-то клубе, очухался только утром, едва помнил, что было накануне.
– Я об этом ничего не знал, – угрюмо произнес Николай.
– Правильно, потому что тебе вообще все по фигу, – съязвил Костас. – Я уже не помню, когда видел тебя в офисе последний раз. Странно, учитывая, что на носу ответственный бой.
«Я бы посмотрел, как бы ты себя вел, если бы твоей супруге какой-то маньяк угрожал устроить кислотный душ», – злобно подумал Коршунов.
