– Лида, это вот кто принес? – Он поднял вскрытый конверт, словно белый флаг, свидетельствующий о капитуляции.
– Сергей Иванович, это было в общей почте, – ответила Лида. – Я могу уточнить на ресепшене.
– Уточни. Прямо сейчас.
Секретарша послушно кивнула и вышла из кабинета. Вскоре ее каблучки торопливо застучали по коридору.
Черемесов убрал руки, отлепил фотографию от ладони, влажной от пота.
– Вот же мразь! – прорычал он.
Взгляд Сергея остановился на стопке листов, одним из которых он порезался.
– Это еще что за хрень?!
Он вгляделся в текст и после осмысления первых же строк почувствовал, как чьи-то невидимые пальцы стиснули его горло.
«Твою мать! Это же сканы моих переписок», – пулей пронеслось у него в голове.
– Маша, Инна, Анжела, – бормотал он, перелистывая тексты сообщений, которыми обменивался с молоденькими красотками в соцсетях.
В глаза ему бросилась одна особенность. В каждом комплекте диалогов была вырезана середина общения. Это были, так сказать, подготовительные, разогревающие этапы, когда Черемесов пробовал почву, проводил оценку и исследование объекта. Компромат, как правило, состоял только из приветственного начала и финала. Тот мог заключаться в предложении выслать откровенные фото либо встретиться на нейтральной территории для более тесного знакомства, суть которого была предельно ясна даже полному дебилу.
Черемесов сложил листки вдвое, зачем-то сунул их в тумбочку, спохватился, выдвинул ящик обратно и принялся рвать сканы переписки. Он сопел от напряжения и злобы, распиравшей его.
В мозг Сергея сверлом ввинчивался только один вопрос, самый естественный и закономерный в данной ситуации.
Кто?
Неужели Джафар? Ведь на той безбашенной вечеринке в сауне из мужчин были только они вдвоем. Но если это и так, то откуда этот толстяк мог узнать о его виртуальном общении с девочками?! Нанял хакера, чтобы тот взломал почту и аккаунты соцсетей Сергея? Но для чего?! Шантажировать его?
Бред сивой кобылы.
– Если это твоих рук дело, то я сверну твою жирную шею, ублюдок, – прошипел Черемесов.
Закончив с перепиской, он принялся за фотографии. Лишь когда компромат превратился в горку мелких клочьев, Сергей немного остыл, начал приходить в себя.
«В конце концов, с этой дурацкой перепиской никто ничего не докажет, – рассуждал он, вытирая руки влажной салфеткой, словно содержимое конверта было заразным. – Чуть хуже с фотографиями. Если эти картинки появятся в Сети, то хорошего будет мало. Я даже боюсь подумать, что произойдет, узнай об этих снимках моя семья или коллеги. Мало того, учитывая юный возраст роскошных обольстительниц, ко мне наверняка возникнут вопросы у правоохранителей. В этом случае мне, скорее всего, придется распрощаться с непыльной и доходной работой».
Вскоре вернулась Лида и сообщила боссу, что конверт был в общей почте, которую доставил курьер еще до начала рабочего дня.
Черемесов махнул рукой. Сейчас уже не имело никакого значения, кто выполнил роль гонца. Главное состояло в том, что письмо попало в руки адресата.
Он несколько раз набирал Джафара, но азербайджанец постоянно сбрасывал вызов, а вскоре и вовсе отключил телефон.
– Жирный урод! – Черемесов заскрежетал зубами.
Он едва сдерживался, чтобы не опрокинуть ноутбук, и был вынужден ограничиться ударом кулака по столу. Горка рваных клочьев легонько подпрыгнула, словно всецело соглашалась с эмоциональной вспышкой мужчины.
Сергей угрюмо вздохнул, достал из-под стола мусорное ведро и ребром ладони столкнул в него все то, что осталось от компромата. После этого он снова почувствовал, как заныл порез между пальцами.
День был безнадежно испорчен.
Первые подозрения
Утром следующего дня Дарья приехала в офис к Артему.
– Как настроение? – осведомился адвокат, глядя на нее.
Он с удовлетворением отметил, что, невзирая на заостренные черты лица и бледную кожу, в глазах его подопечной затеплился слабый огонек надежды.
– Нормально, – отозвалась Дарья. – Я у тебя в огромном долгу, Артем. Но он все равно не оставит меня в покое. Немного отсидится, переведет дух и снова придет. Это никогда не закончится.
К ее немалому удивлению, Павлов покачал головой и проговорил:
– Если я хоть немного разбираюсь в людях, то самая острая фаза ваших отношений уже позади. Надеюсь, впереди только суд и технические моменты по урегулированию затянувшегося конфликта.
– Почему ты так решил?
– Даша, просто поверь мне на слово. – Артем выбрался из-за стола, подошел к окну и продолжил: – Более того, я нисколько не сомневаюсь в том, что за твоим бывшим супругом кто-то стоит.
Брови Дарьи выгнулись домиком.
– Ты шутишь? Хочешь сказать, что Кирилла на нас кто-то натравил?
– Мне так показалось. В его ослином упрямстве, стремлении насолить тебе есть что-то ненормальное. В редких случаях человек будет с таким остервенением вести войну с бывшей женой. Я видел Кирилла, смотрел ему в глаза. Вне всяких сомнений, он ведет себя по-скотски, но от него за версту разит показушностью. Ведь у каждого из нас есть свои внутренние рамки, Даша. Грань, за которую человек, каким бы он ни был, не переступит. Так вот, твой бывший муж уже давно исчерпал свой ресурс. Невооруженным глазом видно, что от этих бесконечных разборок он устал не меньше твоего. У меня возникло ощущение, что им кто-то управляет, чуть ли не плетью бьет, заставляя взять опасный барьер.
– Не может быть!
Адвокат примирительно поднял руку и сказал:
– Но сейчас это второстепенно. Градус мы снизили, пар выпустили. Твоя квартира свободна, заявление в суд о разделе имущества подано и принято. Это главное. Но жалобу в полицию на твоего участкового я все же направлю. Поэтому приготовься к тому, что тот упитанный Анискин вскоре будет твоим частым гостем.
– Хорошо.
– Теперь займемся твоими финансовыми проблемами. Покажи, что у тебя есть – договоры, дополнительные соглашения, карты и прочее.
– Но у меня ничего нет, – растерянно проговорила Дарья. – Старый договор я отвезла в банк еще пару месяцев назад, так как Олег сказал, что будет подготовлен новый. Кстати, я нашла в нем пару ошибок. Странно, но во время подписания я даже не заметила этих огрехов.
– Например?
– Фамилию мою неверно напечатали. Вместо «Шахова» было указано, кажется, «Шанова». Да и в адресе моей регистрации ошибка имелась.
Павлов сел за стол.
– Почему-то это не кажется мне удивительным, – произнес он.
– Что? Ошибки? – Дарья с надеждой всматривалась в глаза адвоката.
