– Пускай чешется и ковыряется, сколько влезет. Но сначала этот участковый обеспечит тебе доступ в квартиру, на которую ты имеешь ровно такие же права, как и твой бывший супруг. Кирилл не может без твоего согласия вселять посторонних в ваше общее жилье, – уверенно произнес Артем. – Точно так же он не может менять замки, не уведомив тебя заранее. Ведь тем самым этот тип лишает тебя возможности попасть в дом.
Дарья махнула рукой.
Павлов это заметил и произнес:
– Знаешь, Даша, почему многие люди проигрывают судебные дела, несмотря на высокие шансы на победу? Они не верят в успех, сдаются на полпути. Их противники, стоящие по другую сторону баррикад, радостно потирают руки. Они на это и рассчитывали, надеялись, что истец побоится идти до конца, его напугают перспективы непростой судебной тяжбы, и он без боя сдаст свои позиции. Так быть не должно. Есть закон. Да, иногда он шероховат, не учитывает всех интересов и не всегда своевременно исполняется. Но это уже другая кухня. Существуют иные структуры и органы, чтобы заставлять закон работать. Но здесь и сейчас нарушается твое право. Грубо, бесцеремонно, нагло. Попустительствовать этому нельзя ни в коем случае, иначе возникнут анархия и хаос.
– Я знаю нашего участкового, – сказала Дарья. – Сложно поверить, чтобы он хоть когда-то напрягся и сделал что-то полезное.
– Не сделает, будет жалоба руководству отделения и в управление собственной безопасности. Параллельно составим обращение в прокуратуру. Даша, не нужно стесняться отстаивать свои права. Ты не просишь ничего лишнего, только то, что тебе полагается в соответствии с законом. Этого негодяя, твоего бывшего мужа, нужно поставить на место. Как и недобросовестных полицейских, которые уклоняются от исполнения своих прямых обязанностей.
Через полчаса они были на месте.
– Полиции нет, – сказал Павлов совершенно спокойно, ничуть не смутившись.
Даше казалось, что он был даже рад этому обстоятельству.
– Но хочется верить, что наш доблестный Анискин уже в пути, а в кобуре у него пистолет, а не огурец.
Адвокат шагнул к двери и нажал на кнопку звонка. Где-то в недрах квартиры тут же зачирикала электронная птичка. Ужасающе медленно текли секунды. Наконец в коридоре послышалась возня.
– Откройте! – сказал Павлов и встал напротив смотрового глазка, чтобы его было видно.
В воздухе повисла гнетущая тишина.
Адвокат постучал по матовой поверхности двери костяшками пальцев.
– Мы знаем, что дома кто-то есть, – размеренным голосом произнес он. – Моя фамилия Павлов, я адвокат владелицы этой квартиры. Откройте дверь законному собственнику. В противном случае будут вызваны специальные службы и замок все равно вскроют.
Артем посмотрел на Дарью, в глазах которой страх с переменным успехом боролся с едва затеплившейся надеждой.
Внутри раздался шорох, после этого донесся приглушенный голос с акцентом:
– Хозяина нету дома.
– Откройте дверь! – громко потребовал Павлов, и в следующую секунду щелкнул замок.
– Чего надо? – хмуро осведомился мужчина, нетвердо стоящий в дверном проеме. Держа в руке открытую бутылку пива, он переводил мутный взгляд с адвоката на Дарью.
– Ты проходи, – наконец заявил этот фрукт, остановив взор на Дарье.
Очевидно, он узнал в ней бывшую супругу Кирилла, тут же посмотрел на Артема и добавил:
– А ты иди отсюда. Никто тебя не звал. Хозяин никого пускать не велел.
– Мы войдем вместе, – сообщил ему Павлов, улыбнулся и продолжил: – И не надо нам «тыкать».
Очевидно, нетрезвому постояльцу эта идея не понравилась. Как только Артем перешагнул порог, он схватил его за ворот рубашки.
– Уберите руку и дайте пройти, – спокойно произнес адвокат.
– Ты подождешь тут, на лестнице, – сказал незнакомец и ухмыльнулся, демонстрируя зубы, изъеденные кариесом.
Однако в следующее мгновение лицо этого человека перекосилось от боли. Его кисть была молниеносно перехвачена и заломлена в суставе, после чего вся рука с отчетливым хрустом завернулась за спину. Он взвыл от боли, неестественно согнулся и теперь мог видеть только собственные носки, заскорузлые от грязи и протертые до дыр. Бутылка упала на пол, заливая ламинат шипящим пивом.
– Отпусти! – завопил мужчина.
Павлов толкнул его в холл. Тот не удержался на ногах и, споткнувшись, с гулким стуком опрокинулся навзничь.
– Заходи, Даша, – сказал Артем.
Ошарашенная Дарья нерешительно прошла внутрь, убедилась в том, что в комнатах пусто, и направилась на кухню.
– Че творишь, падла?! – выкрикнул постоялец. Поискав глазами, он ухватился за бутылку и со звоном разбил ее об обувницу. – Хочешь серьезно? Пожалеешь!
Павлов со скорбным видом покачал головой и произнес:
– Не усугубляйте свое положение. Бросьте эту стекляшку, пока не поздно.
Однако противник вновь пропустил его совет мимо ушей и в следующий момент сделал неуклюжий выпад вперед, пытаясь достать адвоката «розочкой». Артем без труда уклонился от атаки и ударом ноги вышиб импровизированное оружие. Человек, нападавший на него, вновь вскрикнул и отпрянул назад. Теперь обе его руки висели как плети.
Павлов сделал шаг вперед, и тот от испуга опрокинулся на ягодицы. Адвокат присел на корточки перед этим скулящим типом.
– Больно, – прохныкал тот, потирая вывихнутую руку. – Зачем дерешься, братан? Как будто договориться нельзя! Сказал бы сразу!
– Сразу вы не понимаете, – заявил Артем и ловко выдернул ремень из шлевок замызганных джинсов поверженного супостата. – Протяни руки!
Тот безропотно поднял трясущиеся кисти рук, и Павлов туго затянул их ремнем.
– Посиди пока здесь, – обронил он, выпрямляясь.
– Я не хотел, братан, – заканючил тот. – Кирилл сказал, чтобы…
Но Артем уже не слушал его, отправился на кухню. Как он и предполагал, там находился второй незваный гость. Он спал мертвецким сном, уткнувшись лицом прямо в стол.
– Боже, что они сделали с квартирой! – пробормотала Дарья, с ужасом разглядывая кухню.
Ее мечущийся взгляд с болью выхватывал неприглядные изменения, происшедшие тут всего за три дня. Плита заляпана жиром, дверца навесного шкафа вырвана с мясом, на полу осколки посуды, скатерть изрезана, занавески сплошь в дырах от окурков, цветочный горшок на подоконнике разбит.
В дверь кто-то позвонил, и Павлов вышел из кухни.
– Это вы обращались в отдел? – кислым голосом поинтересовался полицейский, зайдя внутрь.
Он был тучен и неповоротлив. Его живот напоминал холодец, подрагивающий от вибрации. Лицо стража порядка украшали багровые отеки.
Павлов вынул адвокатское удостоверение, раскрыл его и показал участковому.
