Губы Йорунн снова скривились, на этот раз в маленькой, несмелой улыбке.
– Ты прав, конечно, и правильно, что ты это помнишь. – Ее руки поползли вперед и встретились за его спиной, отвечая на объятие. – Ты хорошо меня знаешь.
– Хорошо, – сказал Сигмар.
– Так что когда я найду того, кто это сделал, ты поможешь мне сделать то, что должно быть сделано.
Сигмар отошел на шаг назад, выпустил жену и посмотрел ей в глаза. То, что она там увидела, заставило Йорунн улыбнуться.
– Я правильно выбрала мужа, – сказала она, поднимая топор.
– Ты не можешь так думать, – сказал Эйнар. Он снова покосился на тело Карла.
Хельга сглотнула.
– Конечно, нет, балда. Вчера она сказала мне, что не может найти нож. Даже отправила меня поискать его к новой овчарне.
– Так что кто угодно мог пройти мимо, подобрать его и дождаться нужного момента.
– Да.
– И все, что ему требовалось, – это неслышно двигаться да знать, где у человека вены.
– Да.
– Значит, можно исключить…
– Никого. Всех. Не знаю, – сказала Хельга. – Просто не знаю. Убийца не использовал силу. Он двигался незаметно. Должно быть, это кто-то из семьи, иначе мы бы услышали собак.
Эйнар пожал плечами:
– Ничего мы не добьемся, – сказал он. – Дай-ка…
Он наклонился, попытался сдвинуть труп Карла и выругался.
– Тяжелый, зараза, – пробормотал он.
– А помочь некому?
– Не знаю, – сказал Эйнар. – Они все разбежались по делам при первой же возможности. Хильдигуннюр повела Аглу с Гитой к реке, Бьёрн с семьей пошли с топорами в рощу, а Аслак взял Руну с детьми собирать ягоды. Отец с Уннтором ищут место для могилы. Я не очень понимаю, как они хотят со всем этим разбираться.
– Значит, нас таких двое, – сказала Хельга.
На крохотной вырубке слышны были только удары стали о дерево, и больше ничего. Бьёрн вновь размахнулся, и был вознагражден фонтаном щепок. Присевшая у поваленного дерева Тири обрезала ветки. Вёлунд, как мог, старался ей помочь.
– Нет, – сказала она еле слышно и взяла мальчика за руки. – Вот так.
Вёлунд наморщил лоб и медленно передвинулся.
– Здесь? – спросил он, царапая ножом место, где ветка соединялась со стволом.
– Да, – сказала его мать. – Теперь возьмись за веточку и пили ее.
– Но она же сломается и отвалится.
– Это нам и нужно.
Вёлунд нахмурился.
– А-а, – сказал он, нерешительно ковыряя дерево.
Бьёрн взревел.
Звук промчался по вырубке, взметнулся вверх, выше ветвей, и запутался в кронах деревьев, а великан развернулся, перехватил топор громадной рукой под самым лезвием и бросился к упавшему дереву.
Краска отлила от лица Тири, когда она увидела ярость мужа. Защищаясь, она подняла руки над головой и крикнула:
– Бьёрн, нет! Пожалуйста!..
Три шага, и великан навис над ними. Вёлунд уставился на него с полуоткрытым ртом, нижняя губа у него дрожала.
– Руби ветку. Сейчас же, – рявкнул его отец, но мальчик лишь стоял и смотрел, не понимая. Одним резким движением Бьёрн присел и ударил, и лезвие со свистом полетело к голове Вёлунда.
В одно мгновение ветка оказалась в воздухе, и лишь прямая линия отмечала место, где она соединялась с деревом.
– Давай другую, – приказал Бьёрн.
Вёлунд согнул ближайшую к нему ветку и начал неуклюже бить по сгибу.
Поднявшись на ноги, Тири оказалась выше присевшего на колени мужа. Она протянула руки и прижала его голову к своей груди, поглаживая по волосам.
– Мне жаль, что он умер, – мягко сказала она. – Это очень печально.
Мускулистые плечи Бьёрна напряглись, но она утихомирила его, обняв еще крепче.
– Просто… отпусти его. Мы его не убивали и найдем того, кто это сделал. Мудрость твоей матери глубже самого моря. Она узнает, кто отнял у тебя брата, если уже не знает.
Бьёрн фыркнул, точно успокоенный бык; звук вышел громким и влажным. Вёлунд чуть замедлился, но все же продолжал рубить ветку.
– Он не управится, даже если мы его тут на восемнадцать лет оставим, – проворчал Бьёрн. – Сколько месяцев я потратил, уча его свинью резать.
Тири улыбнулась:
– Просто это значит, что лицом он пошел в меня, а мозгами – в тебя.
– Эй!
Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Я шучу, конечно. Он вообще не твой сын. Просто я неудачно села на камень.
Бьерн поднял голову и посмотрел на нее.
– Я правильно выбрал жену, – проворчал он.
Тири улыбнулась:
– Хочешь остаться женатым, так пойди и займись делом. – Она взглянула на раненое дерево. – С этим мы с твоим сильным, старательным сыном скоро уже разберемся.
Бьёрн поднялся, и Тири снова скрылась в его тени.
– Если женщина сказала, значит, так тому и быть, – пророкотал он и ушел, закинув на плечо топор.
– Я это сделаю, – сказала Хельга. – Помогу тебе.
Эйнар покосился на нее.
– Уверена?
– Почему нет?
На самом деле ей было все равно. Она знала только, что ей надо выбраться на воздух и что тело Карла должно покинуть ее дом.
– Я возьмусь за плечи, – сказал он, вновь склонившись над трупом, – а ты за ноги.
Она потянулась к ногам мертвеца, взглянула на тело и почувствовала, как нагревается камень на ее груди. Что-то было не так… чего-то не хватало…
– Так ты будешь помогать или нет?
Мысль упорхнула, точно перепуганная птичка. Хельга вздохнула и ухватилась за костлявые лодыжки, сразу под тем местом, где хлещущая кровь прочертила линию на голени Карла. Вся тяжесть, должно быть, пришлась на сторону Эйнара, но когда оба они приступили к делу, тело стало медленно отрываться от постели.
– Держишь?
– Все хорошо, – сказала она, но на самом деле все было как угодно, только не хорошо. Дело было не в тяжести, тяжесть была терпимой, но ее беспокоил холод тела. Ей доводилось раз-другой таскать туши животных, но человеческие ноги должны быть теплыми, а эти не были.
– Холодный, как зима, – пробормотала она. – Интересно, как быстро мы остываем?
– Будешь просто так стоять и думать – скоро узнаешь, – пропыхтел Эйнар. – Тяжелый, зараза.
Они были на полпути к двери, когда она открылась и вошла Хильдигуннюр.
