– Лжешь! – прервала его Рика, подскочив с места. – Ты ведь прекрасно знаешь…
– Ты не посмотрела, что я приготовил для тебя.
Она замерла и испуганно посмотрела сначала на врага, а затем на блюдо перед собой. Она открыла крышку и сделала несколько шагов назад.
– Трой, какого черта?! – завопил Крэм, громко стукнув кулаком по столу.
– А что не так? – невинно спросил босс. Его развлекала реакция младшей Красс: она медленно опустила крышку на стол и завороженно смотрела на большой ржавый шприц. Ноги девушки подкосились, и она упала на стул.
– Зачем тебе это? – вмешался Ангела.
– Просто я кое-что вспомнил… – Трой подвинулся к Рике поближе и стал грубо перебирать ее волосы. Она не сопротивлялась, будто не замечала этого. – Мне помнится, ты с детства боялась всего колющего. Захотелось проверить, остался ли страх.
Трой забросил волосы Рики за спину и, схватив шприц с блюда, едва не проткнул им шею девушки.
Ангела и Крэм вскочили со своих мест.
– Что ты делаешь?! – завопил последний.
– Тихо-тихо, – елейно прошептал Трой, прижимая Рику к себе. – Мне от тебя ничего не надо. И ты ничем ей не поможешь, поверь, – тут же обратился он к Ангеле. – Я говорил тебе, что хочу по своей методике проверить, кто ты. Этот шоколад содержит специально выведенный витамин SR231, приняв который несинтоним мгновенно умирает. Тест дает стопроцентный результат. Чтобы тебе не было скучно, я тоже попробую шоколад. Откажешься, – Трой сильнее прижал тупой шприц к шее Рики, – знаешь, что будет.
«Безумец! Если он съест это, то погибнет!» – пронеслось в головах присутствующих.
Ангела не сомневался в том, что является полноценным синтонимом, но когда стоишь на пороге смерти, начинаешь сомневаться в своей неуязвимости, даже неоднократно подтвержденной. Наконец к нему вернулась уверенность, и он смело сказал ожидающему ответа Трою:
– Хорошо.
– Тогда, на счет три мы оба откусываем. Готов? Раз, два… Три!
Ангела и Трой почти одновременно откусили по ломтику жуткого лакомства. Если первый неуверенно жевал шоколад, чувствуя привычный молочный вкус, то второй, практически не жуя, проглотил кусок целиком.
В ожидании жуткого эффекта повисла тяжелая тишина.
Трой откинул шприц назад и оттолкнул от себя Рику с такой силой, что если бы не Крэм, то она бы упала в лужу крови. Его дальнейшее поведение было предсказуемым: он уселся на свой стул и стал наблюдать за Ангелой.
Эрар не чувствовал ничего необычного, только сладкий привкус во рту, не предвещавший ничего опасного. Но только Рика успела вздохнуть с облегчением, как парень беззвучно упал со стула. Девушка с криком бросилась к нему.
Никто не ожидал такого исхода.
С лица Троя быстро исчезла уверенность, сменившись разочарованием. Глаза потускнели из-за потерянного интереса. Он привстал, выдавая свое негодование и непривычный страх.
Рика трясла бездыханное тело Ангелы, выкрикивая его имя. Слабая надежда на возвращение парня к жизни все еще трепетала в ее сердце. Она сжимала еще теплые ладони Эрара, повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
Не успела она закончить мысль, как почувствовала шевеление пальцев в своей руке. Рика замерла, не веря своему счастью. Интерес охранников, Крэма и Троя вспыхнул с новой силой. Босс и его помощник подбежали к Ангеле почти вплотную, но младшая Красс отогнала их от едва не ушедшего на тот свет. Трой повиновался, на секунды забыв о том, что он здесь главный, он вершит их судьбы и он в любой момент может оборвать чью-нибудь жизнь.
Руки и веки Ангелы задрожали. Рика слышала его прерывистое, пусть и редкое, дыхание, означавшее лишь одно – парень жив! Спустя несколько радостных секунд он внезапно стал на колени, сделав жадный, глубокий вдох. Откашливаясь, он ненасытно глотал воздух. Слезы набежали на глаза Рики.
– Ангела! Ты жив! – не переставала повторять девушка.
Она взглянула в его расширенные изумрудные глаза и по их выражению поняла: друг сам не мог поверить в то, что буквально воскрес. Его сердце продолжало биться в немыслимом темпе. Парню даже показалось, что все стоявшие рядом отчетливо это слышат.
Крэм был готов поклясться, что на какой-то миг взгляд главы «З» впервые за долгое время выражал радость и удивление.
– Кто бы мог подумать! – восторженно захлопал в ладоши Трой. – Поздравляю, Ангела! Ты смог доказать нам, что являешься не только полноценным синтонимом, но еще и очень живучим.
– А ты… – начал Эрар, уверенно смотря на врага снизу вверх. – Как выжил ты?
Глава «З» захохотал.
– А ты не догадываешься?
– Неужели…
– А ты думал, что все синтонимы невинные и добренькие? – его голос стал серьезным и холодным. – Мы с тобой фактически одной крови. Считай что братья. Наши матери жили в одной клетке, выдерживали одни и те же эксперименты и выжили. Одни из них – такие, как твоя, – бросили своих детей на произвол судьбы…
– Это неправда! – прервал его Ангела, вскочив с места. Он не испытывал ни страха, ни растерянности. – На то была причина! Пусть иногда я на нее и злился, говорил, что она мне не нужна, но на самом деле я всегда мечтал встретиться с ней, какой бы она ни была.
– Ты даже ее не помнишь, идиот! Я не удивлюсь, если она о тебе тоже забыла, ведь о таких несчастных выродках, из-за которых эти женщины чуть не лишились жизни, лучше не вспоминать!
– Откуда ты знаешь?
– Потому что моя!..
Трой отвел обозленный взгляд и осклабился. Его глаза заметно погрустнели. Интуиция Ангелы подсказывала ему, что сейчас вместо обычно сумасшедшего парня говорит ребенок, лишенный материнской любви. На секунду Эрару показалось, что они чем-то очень похожи, но он быстро прогнал от себя эту мысль.
Ангела не понимал чувств Троя. Он, пусть и лишенный ласки родной матери, получил любовь другой женщины, ставшей ему близкой.
– Тобой движет не столько желание создать синтонимов, сколько ненависть к матери. Ты хочешь вновь повторить эти страшные эксперименты для того, чтобы дети выживших женщин страдали так же, как и ты. Я нужен тебе, чтобы ты хоть с кем-то смог разделить горечь одиночества. Но ты бросаешься из крайности в крайность, не контролируя себя.
Трой потупил взгляд. Казалось, он вот-вот закричит на Ангелу, ударит его и начнет отрицать высказанные выводы. Но этого не произошло.
– Прости, – разочарованно произнес Эрар. – Но я никогда не смогу понять тебя, твои чувства и мотивы. Мы похожи, но при этом абсолютно разные. Мы с тобой словно омонимы – близкие по виду, но абсолютно разные по значению. Да, странное сравнение, но ничего другого мне в голову не пришло. Ты можешь заставить меня быть с тобой, но сам прекрасно понимаешь, что это не удовлетворит твои моральные желания. Трой, если ты сам страдаешь, то не обязательно подвергать страшным пыткам и окружающих в надежде обрести собратьев по несчастью. В этом мире никто и никогда не сможет понять тебя по-настоящему.
