– Вот, товарищи курсанты, – обратился боксер к армейцам, – что бывает, если надеяться только на свою силу. Я подловил противника, зная, как он действует. А хорошо поставленный удар кулаком вышибает дух очень уверенно, – ну, немцы-то не будут знать мою тактику. Да и приемчик я не один знаю.
Наклонившись ко мне, инструктор спросил тихонько:
– Ты как, живой? – он подмигнул.
– Сейчас отдышусь, – ответил я.
– Не обидно, что проиграл? После таких двух побед?
– Разве может быть обидным проигрыш чемпиону СССР по боксу? – усмехнулся я. – Да нисколько!
Я узнал этого человека. Это действительно был чемпион СССР. Сейчас он здесь, в школе, а скоро уйдет с группой в немецкий тыл. Читал я его историю, общедоступную, конечно.
– Ты что, меня знал раньше? Видел бои? – удивился инструктор.
– Приходилось, один раз.
– Так ты мне что, поддался? – вроде как сам обиделся чемпион.
– Все было честно! – покачал головой я. Действительно, я ведь никогда не видел, как он дерется, соответственно, тактику я его не знал.
– Ладно, поговорим еще! – закончил разговор инструктор и ушел с «ринга».
– Ну, ты, Мороз, и выдал! – встретил меня Иван.
– Да… – махнул рукой я.
– Чего ж влево полез, раскачать хотел? Он же левша! – Вот черт, а слона-то я и не заметил. Выговор мне, с занесением в грудную клетку… Да, я в нее практически и получил.
– Чего, на нас теперь коситься будут?
– Да пускай косятся, нам-то от этого что, холодно или жарко?
Следующее утро началось с серьезной пробежки. Не слоняйся мы столько в окружении, сдохли бы быстрее. И так едва прибежали, все же двадцать километров по пересеченке это серьезно. Хорошо еще налегке, за спиной только винтовка, даже боезапаса не было. После пробежки объяснили, что «пустые» мы бежали в последний раз, это инструктор проверял наши силы. Вроде остался доволен, не то что мы. После бега был отдых двадцать минут и занятия по минному делу. Было интересно, но после пробежки сердце еще колотилось и руки тряслись. Начинали не с готовых устройств, а с добычи взрывчатки. Очень полезное занятие. Ведь диверсанты часто оторваны от Большой земли на приличное расстояние, иногда ни взрывчатки, ни жратвы вообще нет. Где же добыть, особенно когда нужно кровь из носу взорвать какой-нибудь важный объект? Благо неразорвавшихся снарядов и авиабомб в тылу врага много. Мы и сами встречали, когда шарились по полям и лесам.
После занятий по минному делу был тренажерный зал. Тренировались тут с гирями, гантелями и штангой. Пока для нас нагрузки были минимальны, так что ничего, хорошо пошло. Затем наступило время обеда. Кушать хотелось еще утром, после пробежки от завтрака и следа не осталось, мы смели со стола все, что было. На предложение дежурного по столовой о добавке ответили положительно. Кто ж от нее откажется, от родимой! Оказывается, остальные курсанты, что уже втянулись в учебный процесс, ели обычную порцию и добавки не просили, им хватало.
Пока расписание было ненапряжным, даже нравилось. После обеда дали пятнадцать минут отдыха и опять в класс, заниматься на этот раз немецким языком. У меня пошло быстро, сказывалось то, что в свое время изучал английский, а языки-то, как ни крути, похожи, лишь произношение разное. На уроки уходило два часа, начинали с самого начала, с алфавита. Причем, в отличие от мирного времени, объем давался такой, что у моих друзей, выходцев из деревни, волосы дыбом вставали. За два часа нам дали весь алфавит сразу, с указанием выучить к следующему занятию. Преподаватель прочитал, как звучат буквы, мы повторили, а дальше самоподготовка.
Сразу после немецкого приступили к оружию. Перед нами был серьезный арсенал, все виды советского и немецкого оружия. С этим было легче, все-таки мы многое уже опробовали. Видели бы вы глаза инструктора, когда Ваня разобрал и снова привел в боевое положение МГ-34. Сразу посыпались вопросы уже от инструктора.
– Вы пользовались им, как решали проблему перегрева, не утыкался ли патрон из-за перекоса ленты, а какая кучность на четырех сотнях?
Ваня стоически отвечал на все вопросы, инструктор был доволен, лишь однажды поспорил с Бортником насчет дальности стрельбы.
– Товарищ старшина, ну незачем стрелять на полкилометра, пустая трата боеприпасов. Разлет приличный, да и вообще смысла нет, – тот немного поспорил, но отстал. Безусловно, с МГ можно долбить хоть на километр, только куда попадешь? Да и противник заляжет, их ведь как красноармейцев на пулеметы не кидают.
С уже знакомой мне «Светкой» я обращался легко. Тут был ее снайперский вариант, мне сразу захотелось испытать его, но инструктор сообщил, что практические занятия начнутся только после освоения всех видов в теории.
Всеми видами было не только стрелковое оружие. Миномет, противотанковое ружье, сказали, что даже из сорокапятки научат стрелять.
Все говорило о том, что на выходе из этой школы из обычного, часто деревенского жителя получался уже практически настоящий убийца и профессионал. Эх, такое бы обучение хотя бы половине бойцов Красной Армии… Фрицы бы умылись кровью еще на границе. Хотя я понимал, что за несколько недель, даже в таком темпе, многому не научат.
Закончив с оружием, перешли в уже виденный зал для рукопашного боя, где нами занялись всерьез. Пришлось поваляться. Здесь не нужно было, как вчера, демонстрировать свои умения, нам показывали приемы борьбы. Борьба пошла на ура, нечто вроде самбо и дзюдо, вместе взятых, с добавлением холодного оружия. Потом сказали, что научат драться всем, что есть под рукой. Есть бревно? Научат использовать его. Есть иголка? Одним движением научат убивать людей. Мне это очень понравилось. Инструктор тоже был хорошо подготовленным человеком, видно, что учился сам много и долго. Да и я ему был интересен, так как знал нечто такое, о чем он сам не догадывался.
Охренели мы от учебы лишь вечером. Никто и не думал предупреждать, но на сон выделялось лишь четыре-пять часов, все остальное время курсантов гоняли как сидоровых коз. Спустя три дня пристроили к одному взводу, мы догнали их в обучении, и дальнейшие тренировки пошли уже вместе со всеми.
Мы буквально умирали, но учились и крепли. За две недели я довел до совершенства метание ножей. Стрельбу подтянул на очень приличный уровень, с трехсот метров пули неизменно летели в центр мишени, правда, это было с оптическим прицелом и в спокойной обстановке. С открытого чуть хуже. Ваня как был прекрасным пулеметчиком, так и совершенствовал свое ремесло, становясь и вовсе виртуозом. Егорка уже вовсю помогал инструктору по рукопашному бою, ведь он и до войны изучал борьбу, так что мы реально становились волкодавами. Смешно, конечно, срок обучения совсем маленький, но сюда и отбирали людей с различными навыками и усиливали их, развивая в нужном направлении.
Всего нас мучили три недели. Под конец даже нравиться стало. Смешно было смотреть за «молодыми», которых все привозили и привозили. Смеялись от того, что сами были такими же буквально полмесяца назад. Так же умирали на марш-бросках, получали люлей в рукопашной и дрожали от близких разрывов взрывпакетов.
