Победивших гвардейцев второй роты осталось всего пятьдесят девять человек, из которых больше десятка было в легкой броне необычной камуфлированной раскраски. Пока зрители шумно обсуждали произошедшее – даже в высшей ложе некоторые присутствующие не удержались от эмоциональных комментариев, а в это время в небе появилось несколько медэваков и, упав к месту действия, начали собирать условно убитых участников показательного выступления.
Стоило последнему медэваку взмыть над макетом городка, заваливаясь набок, быстро и бесшумно ускользая в сторону, как среди зрителей появились возгласы, становившиеся все громче и громче. И вот уже практически все обратили взоры в небо, испещренное множеством увеличивающихся черных точек. Возгласы перешли в удивленные крики – в особенности когда на экранах появилось увеличенное изображение одного из десантирующихся. По толпе пронеслась волна слитного выдоха – этот был такт. Тактический биокибернетический модуль – машина для убийств, созданная на основе человека.
В боевом режиме брони, со всеми активированными щитами, тактов было не отличить от элитных киборгов умников или черных рейтар Скаргейла, но сейчас они спускались с небес с поднятыми защитными полусферами, и на голоэкране зрители могли в подробностях рассмотреть страшные, агрессивные фигуры, у каждой из которых была человеческая голова с многочисленными вживленными в голую кожу черепа датчиками. Еще несколько секунд зрители могли рассматривать невиданное зрелище, после чего плечевая полусфера такта, который был изображен крупным планом на экране, опустилась, закрывая непрозрачным щитком голову бойца.
Толпа снова ахнула – настолько страшное изображение было на забрале: белая овальная маска, в которой выделялись прорези для глаз и многочисленные небольшие квадратики. В изображении было что-то страшное, мрачно-отталкивающее. Особо внимательные зрители сильно удивились – на броневом щитке такта изображение страшной маски было дублировано, и полукругом вокруг нее шла надпись на древнеимперском: «Leprosorium». Между тем картинка на экране почти сразу уменьшилась, чтобы зрители могли увидеть всех тактов, падающих сейчас вокруг спешно занимающих оборонительные позиции оставшихся в «живых» бойцов второй роты личной гвардии принцессы.
Естественно, в реальных условиях подобный способ высадки применять бы не стали, но это было показательное выступление – если было бы имитировано столкновение в реальных условиях, зрители просто не смогли бы уследить за происходящим и понять, кто есть кто.
В это время недавние нападавшие, захватившие городок и уже превратившиеся в его защитников, открыли огонь. Небо прорезали голубые линии, обозначавшие направление стрельбы, большинство из которых пучками сходились на определенных фигурах, выбранных за общую цель. Плотным огнем защитники сумели вывести из строя нескольких противников до того, как основная масса тактических модулей приземлилась, причем сделано это было довольно эффектно – падающие с огромной скоростью такты активировали генераторы антигравитации на краткие мгновения практически у самой поверхности, останавливая падение, после чего антигравы отключались, и новые участники схватки мягко приземлялись. Почти все – три такта вспыхнули сигнальным красным огнем еще в полете, а еще не менее пяти – в тот самый краткий миг торможения падения. Но большая часть – около четырех десятков, уже с нечеловеческой скоростью приближалась к укреплениям. Такты не скрывались – им не было в этом нужды, они обладали щитами достаточной мощности, чтобы выдержать попадания за то время, пока бойцы стремительно приближались к укреплениям.
Еще один слитный выдох разнесся по трибунам, когда первые три такта достигли выдвинутого вперед аванпоста – полуразрушенного ангара. Находившиеся там защитники открыли бешеный огонь, но возможности оружейных систем тактов превосходили личные комплексы пехотинцев на порядок. Остатки ангара полетели клочьями – импульсы парализаторов, хотя и не могли нанести летальный вред облаченным в броню бойцам, несли в себе достаточно энергии, чтобы сделать неплохую дырку в стене модульного здания. Через несколько мгновений все такты достигли цели, и изумленные зрители наблюдали на мелькающих картинках голо отдельные моменты развязавшейся яростной схватки. Апофеозом для публики стал крупный план того, как несколько солдат в камуфляжной броне бросились на одного из тактов врукопашную. У тактических модулей силовые клинки были встроены в тело, поэтому он уклоняться от схватки не стал – два пехотинца покатились далеко в сторону, еще один от сильного удара пролетел несколько метров, врезавшись спиной в стену, но последний воспользовался моментом и с размаху воткнул силовой клинок такту в спину. Модули силового оружия были неактивны как у тактов, так и у пехотинцев, но удар был настолько силен, что такта – эту машину смерти, кинуло вперед, и он сразу же оказался обездвижен, окутавшись сигнальным красным дымом – датчики имитации боя были настроены на поражение силовыми клинками. Схватка принимала серьезный оборот – солдаты второй роты, казалось обреченные на поражение, по всем законам ведения войны уже давно должны были сдаться, но бесстрашно кидались в рукопашную на превосходивших их тактов.
Неожиданно бой остановился, словно замороженный – сражающиеся солдаты и такты замерли, а после практически одновременно начали поглядывать в сторону трибун. Многие зрители здесь уже давно следили за схваткой, затаив дыхание, но сейчас, когда действо замерло, обратили внимание на некоторую суету за своими спинами, в высокой ложе. Где принцесса вышла на первую линию и встала на специальный круг, предназначенный для трансляций. Моментально она появилась на голоэкранах, один из которых выхватил ее крупным планом. Принцесса была явно взволнована – щеки ее заливал яркий румянец, грудь часто вздымалась – последнюю минуту Камилле пришлось немного понервничать, пока она пыталась прекратить представление. Принцесса подняла руку, и на трибунах наступила тишина – многочисленные зрители, затаив дыхание, ждали ее слов.
– Я думаю, мы в достаточной мере убедились в том, что показавшие нам свои навыки и умения, а также волю к победе солдаты более чем достойны называться личной гвардией домена Мелани, – негромко произнесла принцесса.
Зрителям потребовалось несколько мгновений, чтобы определиться с решением, после чего раздались многочисленные возгласы поддержки. Действительно, происходящее совсем недавно мало кого могло оставить равнодушным – хоть и находясь практически на границе, система Нави была хорошо защищена, и боевые действия здесь если и проходили, то состояли только из отдельных столкновений кораблей космического флота в пространстве. Поэтому наблюдать за действом схватки на поверхности в реальности, а не на экране голо или в картинке имперского фильма, для многих было в новинку.
Искреннее изумление и восхищение продемонстрированным действом у зрителей было вызвано еще и тем, что, несмотря на глобальную информационную сеть, в Империи работал департамент информации и связи, не пуская на экраны картинку, которая отображала бы реальное положение событий. Да, у каждого жителя Империи был вирт, в котором он мог моделировать практически все возможные ситуации, но лимит времени исчерпывался всего двумя часами в день, поэтому мало кто тратил его на знакомство с ужасами боевых действий. На экранах новостных и познавательных каналов показывали яркую картинку, а отнюдь не лицо войны – неподготовленный репортаж с места боевых действий, откровенная картинка с погибшими и разрушениями просто не могла выйти в эфир. И даже не из-за тотальной цензуры, а из-за самого менталитета людей, работающих в новостных агентствах Империи – здесь не привыкли акцентировать внимание на плохом. Если сражение в космосе – на экране не обломки кораблей после, а торжественные и боевые виды до; если штурм планетарной станции – не усеянные трупами коридоры, а усталый офицер, возможно даже раненый, дающий интервью в захваченном командном центре; если действия на поверхности планеты – никаких картинок остовов бронетехники с видными частями пропеченной биомассы, только вид геройских солдат Империи, отдыхающих после выполнения ими своего долга.
