Также в новостях вам не расскажут о многочисленных отрядах инсургентов и доменов варлордов, враждебно настроенных по отношению к метрополии, и у которых на вооружении состоят оружейные системы, идентичные используемым септиколийской армией. Ярким примером таких противников, на равных могущих сражаться с нашей армией, являются силы космической пехоты Скаргейла, в особенности части черных рейтаров.
Что-то после прямоты этих слов я несколько заволновался. Немигающим взглядом глядя на незнакомца, я думал о том, что просто так он нам бы таких вещей не рассказал.
– Поэтому там, где не работают системы обнаружения и подавления, где невозможно сканировать поверхность с орбиты, где на вооружении противника состоят оружейные системы, не уступающие по боевым характеристикам имперским, но где его величество дал приказ надрать задницу плохим парням, первыми идем в бой мы, – вдруг изменившимся тоном произнес незнакомец. Немного подождав, он спустился с трибуны, приблизился к нам и замер, заложив руки за спину.
– И, как правило, в таких местах вся замечательная система управления боем посредством таксети и АСУ, о которых я вам сейчас так увлеченно рассказывал, используя сведения и формулировки, многие из которых проходят под грифом секретности, никоим образом не работает. Поэтому приходится действовать по обстановке. Именно так – визуальный контакт, ручное управление системами личного вооружения, разведка боем, сражение с врагом на нулевом удалении.
В этот момент я все же разглядел знак отличия на его воротнике. Знакомый, изогнутый в ощеренной усмешке клыкастый череп эмблемы Второй гвардейской бригады, вот только с невиданным мною ранее в реальности дополнением – зубастые конусы, образовывающие фон агрессивной пятиконечной звезды под ним.
Юз рядом сглотнул, кто-то просто коротко выдохнул, уже догадавшись.
– Штурмовые отряды космодесанта, – подняв руку и коснувшись своего визора, произнес незнакомец. Узкая полоса исчезла, и мы увидели его глаза, с хорошо заметными голубыми каплями имплантов.
– Впрочем, – тень улыбки едва тронула краешек губ штурмовика, – во всей Империи нас называют короче и проще.
– Бесы, – выдохнул я одними губами.
Штурмовики космодесанта. Бессмертные, или просто бесы.
– Нас называют бесами, – подтвердил штурмовик нашу догадку. Выдержав небольшую паузу, он продолжил, снова бесцветным голосом: – Я майор Лассан, командир триста третьей отдельной штурмовой роты Его Величества Второй гвардейской бригады космодесанта и нахожусь здесь для того, чтобы сделать из вас штурмовиков космодесанта.
Снова послышался сдавленный звук, когда кто-то из нас попытался сглотнуть слюну. Может быть, это был и я.
– Вы наверняка уже слышали от мастер-сержанта в подготовительном лагере, что если не будете демонстрировать достаточных способностей, то проще вас убить – потому как Империи будет дешевле выплатить страховку вашим родственникам. Так вот, скажу и я: если вы не сможете стать штурмовиком, знайте – для Империи действительно будет проще прекратить ваше существование.
Еще до того, как капитан продолжил, я уже понял смысл того, что он скажет. Если бы я сейчас стоял, у меня, наверное, задрожали бы ноги от этого осознания.
– Но между словами, сказанными сейчас мною, и словами мастер-сержанта в подготовительном лагере есть существенная разница: в учебной части сержанты говорят это, следуя лишь установленной мобилизационным департаментом учебной программе подготовки рекрутов.
Тренировочный полигон 303-й отдельной штурмовой роты
Высадка на поверхность происходила удивительно спокойно и буднично. Никакой болтанки, имитаций попаданий, аварийных спусков и затяжных прыжков с компактными антигравами.
Десантный бот непривычных мне очертаний приземлился на пустынную поверхность планеты и бесшумно завис в нескольких метрах над землей. Мы споро попрыгали из распахнутого люка, и челнок бесшумно ушел в небо, практически сразу исчезнув из поля зрения в низкой, заменяющей облака желто-серой густой взвеси пыли и пепла, даже сквозь которую нещадно палило красное солнце.
Здесь было очень неуютно. Атмосфера планеты для человека являлась малопригодной, и броня находилась в глухом режиме. Мы стояли на пологом холме, словно сточенном постоянными ветрами, гуляющими на планете, а поодаль просматривались изломанные и рваные скальные образования. Визуально горизонт не просматривался – уже через пару сотен метров все тонуло в окутывающей поверхность мгле, лишь по проекции визора можно было составить представление об окружающем рельефе.
– Господа, сейчас вам предстоит вступительный экзамен, – сделав пару шагов вперед, вышел на передний план майор, показывая на невысокое плато неподалеку. – Попрошу занять оборону в указанном квадрате. У вас есть пять минут.
Коротко пискнул зуммер, перед глазами появился указующий маркер, и мы без лишних вопросов сорвались с места. Лассан остался стоять на месте, глядя нам вслед. Никаких обезьян, уродов и прочих гамадрилов в его речи не было. На удивление вежливое и корректное общение, но с некоторой долей отстраненности – как рыбак, выудивший некрупную рыбу и разговаривающий сам с собой, решая, оставить добычу на уху или выпустить обратно.
Думалось мне хорошо. Бежалось тоже – мы были в броне космодесанта среднего класса, предназначенной для действий на поверхности планеты, и вооружены неплохими винтовками. Заряд батарей полный, экзоскелет присутствует. Более того, тактическая сеть работала, и на внутренний экран визора исправно транслировались мои показатели, данные спутников, а также подтверждение наличия устойчивой связи с фрегатом «Моро», который был для нас в статусе «шип-матки».
Противника не наблюдалось. Как, впрочем, уже и Лассана – который, стоило нам только отбежать на сотню метров, словно сквозь землю провалился. Единственным неудобством было тянущее чувство в спине, между лопаток и чуть выше – словно туда положили тяжелую водяную грелку. Избавиться от неприятного ощущения никак не удавалось – тяжесть была связана с тем, что вчера нас прогнали через необычного вида медкапсулы, где мы провели каждый около суток.
«Регенеративный процесс второй ступени, основная генетическая модификация, третий уровень стабилизации физиологических показателей, первая стадия I-преобразования» – гласил список проведенных процедур, вызывая во мне некоторый трепет. Регенеративный процесс второй ступени был довольно дорогим удовольствием и стоил поболее, чем весь мой первый контракт с «Сатари». Третий уровень стабилизации физиологических показателей – это вообще космос, даже в Империи подобное себе не все могли позволить, так что я сейчас мог просто констатировать свое абсолютное здоровье. Причем гораздо выше изначального уровня моего организма – здесь поработала генетическая модификация, которая меня не пугала – в процессе изучения технологий новой цивилизации я уже избавился от боязни неведомого ГМО. Вот только с определением первой стадии преобразования ясности не было – но это, скорее всего, касалось подготовки к вмешательству в организм внедрением имплантов. И кстати, может быть уже, – чуть вздрогнул я, особо ярко чувствуя неприятную тяжесть за плечами.
