«Прекрасно», – решила принцесса.
Затем кинжал взяла Нила, тоже полоснула лезвием по ладони, и ее кровь заструилась снизу вверх. Нила взяла Серафину за руку и запела:
Древний ужас, творенье Орфео,
Просыпается в ледяной постели.
И потоп поднимает губительный,
Чтоб смести всех подводных жителей.
Но заклятье наше крепко,
Наша кровь вскипит волной
И, с коварным злом схлестнувшись,
Даст ему последний бой.
Пришла очередь Бекки. Аббадон издал жуткий пронзительный вопль и принялся трясти решетку Карцерона.
Древних магов достоянье,
Спрятанное в глубине,
Шесть старинных талисманов
Мы отыщем во спасение.
Потом запела Ава:
В злобе, зависти и злости,
Талисманы не возьмем,
С честью, храбростью, отвагой,
Монстра клеть мы отопрем.
Последней была Лин. Поморщившись, она схватила кинжал больной рукой и порезала здоровую ладонь. Когда ее кровь заструилась в воде, она взяла Аву за руку и запела последнюю часть кровязи.
От океанов и рек сольемся навек,
Ради цели высокой и правой,
Клянемся мы древнее зло отогнать
От нашего дома, глубокого моря.
Когда отзвучали последние слова заклинания, кровь пяти русалочек заструилась, слившись в одну темно-красную спираль, и обвилась вокруг их рук. Точно море, притягивающее обратно воду во время отлива, их плоть втянула кровь обратно, через воду, прямо в порезы на ладонях. Края порезов соединились, и раны затянулись на глазах. У каждой русалочки на руке остался шрам – как напоминание, что теперь в каждой из них течет кровь четырех других.
Серафина чувствовала внутри себя эту кровь, слышала, как она поет в венах и бьется в сердце, делая ее сильнее и отважнее, чем когда-либо прежде. Нила, Лин, Бекка, Ава – теперь они стали для нее больше чем подруги, они стали сестрами, навечно связанными кровью.
Трудная задача, возложенная на них Вражей, еще не выполнена, они еще в самом начале пути. Серафина понятия не имела, выйдут ли они живыми из тьмы и опасностей, которые поджидали их впереди, но она знала: впятером они отдадут все, что имеют, даже самих себя, даже собственные жизни, лишь бы победить зло, притаившееся в Антарктике.
Она видела решимость во взгляде Лин, видела, как упрямо наклонила голову Ава, как гордо выпрямилась Бекка, как ярко сияет Нила.
Наконец Лин отделилась от маленькой группы и подплыла к водному огню. Аббадон придвинулся ближе к решетке.
– Тебе было хорошо видно, монстр? Ты видел, как мы сотворили кровязь? – спросила Лин. – Тогда отправляйся к своему хозяину. Тебе многое нужно ему рассказать.
Аббадон не двигался.
Бекка подплыла к Лин и пропела мощное заклинание флакари. Водный огонь взметнулся высоко и разгорелся еще жарче, захлестнув за прутья решетки Карцерона. Аббадон заревел, бешено замолотил руками по языкам пламени, а потом убежал обратно, в глубь тюрьмы. Русалочки слышали, как его вой постепенно затихает, а потом совсем смолкает.
– Вы закончили? – спросила Магдалена. – Потому что вам нужно выбираться отсюда. Время на исходе.
– Они не смогут: туннели теперь запечатаны, пещеры пусты. Все ушли, кроме тех, кто находится сейчас в этой комнате. – Это была баба Вража. За плечами у нее висел дорожный мешок, и прямо сейчас она запирала на засов дверь инкантариума. – Во имя всех богов, почему вы до сих пор здесь? Вам было велено уходить.
– Мы сотворили заклятие кровязи, и Аббадон это видел. Мы поклялись найти талисманы, отпереть ворота Карцерона и убить чудовище. Этот обет разрушит только смерть, – сказала Серафина.
– Которая может наступить раньше, чем вы думаете, если вы прямо сейчас не покинете это место, – проговорила Вража.
– Как? Вы же только что заперли дверь! – воскликнула Бекка.
Вража проплыла в дальний конец комнаты: там, в углу, стоял у стены закрытый темной тканью какой-то массивный предмет. Раньше Серафина его не замечала. Вража сдернула ткань, и та соскользнула на пол, явив взорам собравшихся высокое зеркало.
– Я сотворю баррикада – сильнодействующее блокирующее заклинание, оно задержит их, и вы успеете сбежать через зеркало.
Едва обыршие договорила, как за дверью прогремел мощный взрыв. По воде пробежала ударная волна.
– Они здесь, – сказала Вража.
Впервые Серафина увидела в глазах старой ведьмы страх.
– Всего несколько минут назад они были в устье реки Олт! – воскликнула Бекка, бросая испуганный взгляд на дверь. – Чтобы добраться до пещер, нужно гораздо больше времени.
– Осмелюсь предположить, что Трао умеет применять заклинание вело. Большинство военных знают, как заставить свое войско двигаться быстрее. А теперь в зеркало, скорее.
– Давайте переместимся все вместе. Чем нас больше, тем мы сильнее, – предложила Нила.
– Нет, вы не должны путешествовать вместе, – возразила Вража. – Нельзя допустить, чтобы вас всех поймали.
В дверь застучали чем-то тяжелым: прибыл Трао.
Серафина знала: дверь железная, а значит, не пропускает магию. Трао пытается ее протаранить.
– Возьмите вот это, – велела Вража. Она порылась в своем мешке, достала несколько пузырьков с какой-то жидкостью и раздала русалочкам. – Это зелье Моисея, его собрали из отпечатка его сандалии, который остался на дне Красного моря. Акулы его ненавидят, будем надеяться, что и Всадникам смерти оно тоже не понравится. А вот несколько камешков кварца, зачарованных прозрачноморским заклинанием. И еще несколько чернильных бомб – слеплены на скорую руку, но эффективные. Страшно подумать, как долго я потом не могла оттереть с кожи чернила.
Вража в последний раз покопалась в мешке, вытащила пригоршню мертвых жуков и отсыпала каждой русалочке по нескольку штук.
– Я надеялась научить вас секретам путешествий через зеркала, да времени не хватило. Как только погрузитесь в амальгаму, потрясите кулаком с зажатыми в нем жуками, чтобы они погремели. В зеркале живут чешуйницы – крупные быстрые создания, они очень любят есть этих жуков. Одна из них приплывет к вам; скажите ей, куда хотите попасть, и она вас отвезет. Будем надеяться, вам удастся выбраться из королевства Олакреза прежде, чем он вас заметит. Нила, ты первая.
– Но, баба Вража, я совершенно не готова к такому! – запротестовала маталийская принцесса, запихивая жуков в карман.
Удары в дверь сделались громче.
– Вперед, дитя! – подтолкнула ее Вража.
– А как мы потом выйдем на связь друг с другом? – спросила Нила.
