Испуганная принцесса стремительно обернулась.
В вестибюль вплыла какая-то молоденькая русалка, облаченная в желтое сари. Концы ее блестящих, черных как смоль волос почти касались хвостового плавника, кожа отливала красивым бледно-голубым цветом. Следом за нежданной гостьей плыли слуги, сгибавшиеся под тяжестью позолоченных сундуков, украшенных лентами раковин и мешочков из тончайшего шелка.
– Великая Нерия, это еще к… – начала было Таласса.
Но Серафина мгновенно узнала лучшую подругу и, от радости забыв обо всех бедах, закричала:
– Ни-и-и-и-ила!
– Губковый торт! Вот. Ты. Где! – выпалила Нила. – Я привезла тебе сто-о-олько подарков!
Юные русалки подплыли друг к другу, обнялись и со счастливым смехом закружились на месте. Нила сделалась ярко-синей. Она была биолюминесцентом, как светящийся анчоус или сепиолиды
[8]: когда Нила испытывала сильные эмоции или если поблизости находились другие биолюминесценты, ее кожа излучала чарующий свет.
– Принцесса Нила, вы не должны быть здесь, – отчеканила Таласса. – Мы отрабатываем заклинание! Как вы сюда попали?
– Тавия помогла! – широко улыбнулась Нила.
Таласса нахмурилась.
– Сколько же понадобилось мешков с конфетами бинг-бэнг, чтобы подкупить ее на этот раз?
– Два, – не моргнув глазом ответила Нила. – Плюс коробка с зи-зи.
Она выпустила Серафину, выхватила из шаткой груды симпатичную розовую коробочку и подплыла к Талассе.
– Мне так жаль, что я вас прервала, магистра, честное слово. Могу я преподнести вам зи-зи? – спросила она, открывая коробку.
– Не можете, – отрезала Таласса. – Я вижу вас насквозь. Меня вам не подкупить конфетами.
– Тогда как насчет чиллавонды или канджейяху? Вы же не откажетесь от канджейяху, они самые лучшие. Дворцовые повара готовили их три дня. В этих конфетах восемь слоев, при изготовлении их заколдовали пятью разными чарами, – соблазняла Нила, забрасывая в рот конфетку. – М-м-м! Криль
[9] с наполнителем из водорослевой карамели… это же та-а-ак вкусно! Видите?
– Я вижу, что наши мысли витают далеко отсюда, – фыркнула Таласса, беря из коробки одну конфету. – Вы не должны беседовать долго, принцесса Нила. У вас есть минута-другая, не более – нам действительно нужно репетировать.
– Разумеется, магистра, – согласилась Нила. – Только минута-другая.
Таласса расслабилась и попробовала сладость.
– О! Ничего себе. Это бурые водоросли с карри?
Нила кивнула и протянула волшебнице следующую конфету.
– Морская слива с гребневиками и солеными яйцами краба. Это непреодолимо.
Таласса откусила половину конфеты.
– О, это очень вкусно. Полагаю, мы можем себе позволить получасовой перерыв, – сказала она, ее пальцы порхали над коробкой.
Нила протянула коробку волшебнице. Пока Таласса приказывала своим слугам-каракатицам принести ей чайник с чаем, Нила схватила Серафину за руку и потянула за собой. Они выплыли из вестибюля в широкую галерею, по обеим сторонам которой протянулись ряды окон: все они были открыты, впуская внутрь свежую воду.
– Шевели хвостом, подруга! – шепнула Нила, закрывая за ними двери. – Мой коварный план удался. Я подумала, что тебе стоит прервать вашу репетицию.
– Ты правильно подумала, – широко улыбаясь, ответила Серафина.
– Ой-ой. Опафаг на двенадцать часов, – сказала Нила.
Разумеется, к ним плыл никакой не опафаг, а дворцовый стражник.
– Ваше Высочество, у вас все хорошо? – спросил, подплывая, охранник. – В это время вы не должны быть в галерее без эскорта.
Серафина застонала. Личное пространство, уединение, время, которое можно провести с друзьями – она отчаянно тосковала по этим вещам, но во дворце получить их было почти невозможно.
– Белые акулы на девять часов, – прошептала Нила, кивая на приближающуюся стайку девиц, вооруженных швабрами и ведрами.
– Доброе утро, Ваше Высочество, доброе утро, – защебетали девицы, делая реверансы.
– Гигантский кальмар на шесть часов.
Это была Тавия.
– Серафина? Принцесса Нила? Почему вы плаваете по галерее, точно простые морские окуни? – Нянька заторопилась к принцессам, сердито на них поглядывая.
– Мы окружены, капитан. Боюсь, остается только одно, – вполголоса констатировала Нила.
Серафина хихикнула.
– Ты, наверное, шутишь. В последний раз мы делали это, когда нам было по восемь лет. И даже тогда у нас из-за этого были неприятности.
– Чур, я буду Жакоттой Делайе, – заявила Нила.
– Ты всегда забираешь Жакотту! – запротестовала Серафина. – Она самая лучшая пиратка!
– Не будь ребенком. Ты можешь быть Саидой Аль-Хурра
[10].
Нила подплыла к одному из окон с северной стороны галереи, прищурилась и обратилась к Серафине:
– Покинуть корабль, помойное ведро! Кто последний доплывет до развалин, тот салага!
Именно эти слова она сказала Серафине, когда они были маленькими, играли в королев пиратов и вызывали друг друга на состязание.
Серафина подплыла к окну с южной стороны галереи.
– Твоя победа вилами на воде писана, трюмная крыса!
– Раз, два… три! – разом выкрикнули принцессы.
В следующее мгновение Серафина и Нила выскочили в окна и были таковы.
7
Нила явно вознамерилась выиграть гонку: она пулей пронеслась мимо шпиля и резко нырнула. Камнем полетела вниз, рассекая воду, проскочила под аркой, повергнув в шок плывущих навстречу высокопоставленных маталийцев, и стрелой полетела к развалинам дворца Мерроу. Принцесса плыла слишком быстро, но ей было все равно. Так чудесно скользить в воде, чувствовать себя сильной и свободной.
Серафине пришлось проплыть между башенками, потом под мостом, и теперь она догоняла подругу. Нила набрала головокружительную скорость, но Серафина не отставала. Они дотронулись до стены старого дворца – во всяком случае, до того, что от него осталось, – одновременно, а потом рухнули на груду коралловых водорослей, смеясь и задыхаясь.
– Я тебя побила! – прокричала Нила.
– А вот и нет! Это ничья!
– Ага, только я выиграла.
