– Постановка?
– «Антоний и Клеопатра».
– О-о. – Миссис Гейдж, казалось, не впечатлилась. – Я читала ее в школе много лет назад. То ли дело рождественская пьеса, что мы смотрели недавно! Чудо что за вещица – непременно расскажу Тони. «Никакого секса, пожалуйста, мы британцы» – про жену, которая по ошибке заказала непристойных журналов, и они начали…
Алтея прервала ее:
– Не могли бы вы привести детей, миссис Гейдж?
– О, конечно! Что же до Клеопатры – та еще дамочка была, если вы спросите меня, – пробормотала миссис Гейдж, медленно направляясь к двери. – Расскажу ему, когда он приедет…
Алтея кивнула. Она встала и посмотрела в зеркало, а затем, не удостоив внимания свой портрет, оглянулась за спину – туда, где недавно повесили изображение тетушки Дины. Она смотрела на лицо пожилой женщины, улыбавшейся и полной энергии, на ее длинный заостренный нос; в ее образе было что-то смутно знакомое, но она не смогла бы сказать, что именно.
– И какая муха его укусила? В последний год или около того он сам на себя не похож, – тихо сказала она. – Не знаешь, что с ним случилось? Вот бы ты могла мне ответить…
Послышался нарастающий топот детских ног по ступеням, дети вбежали в кухню и устроились на своих местах за столом. Алтея улыбнулась и налила им по стакану молока, затем присела сама и расстелила салфетку поверх платья.
– Вот, пожалуйста: омлет, бекон и тосты.
Бен бросил взгляд на младшую сестру.
– Спасибо, мамочка… – начал было он.
– Мама, – перебила его Корд. – Мы хотим кое-что тебе сообщить.
Бен затолкал в рот кусок хлеба.
– Продолжай, – сказала Алтея умолкнувшей на полуслове Корделии.
– Мы меняем имена. Да, Бен? – Корд посмотрела на брата, ища одобрения. – Нам больше не нравятся наши. Глупо носить имена шекспировских героев.
– В школе меня называют Дикки, и меня это бесит.
– А меня – лаймовым кордиалом!
Алтея не ответила, но кивнула.
Приободренная этим жестом, Корд продолжила:
– Так что скажи, пожалуйста, всем, что… барабанная дробь, – Бен легонько постучал по столу, – что нас теперь зовут Флэш Гордон и Агнета.
Алтея, сама того не желая, разразилась смехом.
– Нет, я не стану этого делать, – сказала она, и дети посмотрели на нее оскорбленно.
– Ну что ж, – торжественно произнесла Корд. – По возвращении из Боски мы пойдем в управу и заполним заявления на смену имени. Все будет по закону, и ты не сможешь сказать «нет».
– О, еще как смогу.
Бен схватился за руку сестры.
– Корди, ты же говорила, что она… – прошипел он, но Корд отдернула руку.
– Я не собираюсь называть вас Флэш Гордон и Агнета. Обсуждение закрыто, – сказала Алтея. – У вас уже есть нормальные имена. И вполне благозвучные.
– Но они нам не нравятся, мамочка, – сказал Бен слишком громко, что служило верным признаком того, что он расстроен. – И мы не маленькие дети. Ты не можешь нам запретить.
– Еще как могу, дорогой. А теперь принимайтесь за еду.
– Ненавижу тебя! – внезапно сказала Корд.
Алтея вспыхнула и сверкнула глазами в ответ на слова дочери.
– Да как ты смеешь! – Ее терпение лопнуло. – Никогда не говори так!
– Это не грубость, это правда. А ты… Ой!
Она издала короткий, но пронзительный крик.
– Что? – резко спросила Алтея, повернув голову.
Корд подпрыгнула.
– Что это такое? Привидение?
Бен крепко вцепился в руку матери. Со стороны крыльца раздалось эхо шагов, спускавшихся к пляжу.
Алтея встала.
– Кто это был, вы видели?
Корд покраснела.
– Это был призрак с серебряными волосами. Он смотрел на нас. – Она указала в одно из окон дрожащим пальцем с обкусанными ногтями. – Это Вирджиния, ведьма вроде той, что я видела в тот раз в траве. Вирджиния Крипер. Она вернулась, чтобы убить нас и тоже сделать призраками.
– Успокойся, дорогая, это не она. Это маленькая девочка, а никакая не ведьма. Я видела, как она убегает. Она не собирается тебя убивать.
– Я бы расстроился, если бы ты умерла, – сказал Бен. – И Корд тоже. – Он взял за руку Алтею, и она крепко сжала ее в ответ.
– Ты хочешь сказать – Агнета?
Они оба слегка улыбнулись.
– Конечно, именно так.
Она встала и поцеловала детей в лоб.
– Папа приедет, ведь правда? – спросила Корд еле слышно.
Алтея горячо поцеловала дочь в макушку, так, чтобы не встретиться с ней взглядом.
– Конечно, милая, конечно, он приедет. Где-то через пару недель. А пока его нет, мы с вами чудесно проведем время, я обещаю.
Глава 2
Несколько недель спустя в душной, грязной гримерке, расположенной в недрах переулка Святого Мартина, Энтони Уайлд, сгорая от нетерпения, позволил двери захлопнуться за ним. Он подошел к своей собеседнице с улыбкой на лице, на ходу ловко отстегивая густую, похожую на комок мха черную бороду и бросая ее на стол.
– Ну что же, моя дорогая, – сказал он, притянул ее к себе и поцеловал в шею. – Ну что ж.
Она улыбнулась, и на ее щеках показались ямочки.
– Ну что ж, – прошептала она.
– Очень мило с твоей стороны нанести мне визит, – сказал он. – Налить тебе выпить?
– Нет, спасибо, – ответила она. – А где Найджел?
– До конца вечера мы от него избавлены. – Найджел был преданным костюмером Тони на протяжении многих лет. – Мы одни. – Его рука скользнула по ее крепкому бедру. – О, что же у нас тут такое?
Она издала нервный смешок.
– Ты же велел мне ничего не надевать, – прошептала она ему на ухо, прижимаясь к нему своим молодым упругим телом. – Я ждала весь вечер. Было нелегко: я переживала, что в сцене, где я падаю замертво, моя юбка задерется, и все зрители увидят мою…
– Плохая девочка, – сказал он, целуя ее белую шею, на которую спадали пряди волос, выбившиеся из-под головного убора. – Очень плохая. Ты сегодня была на высоте. Я смотрел. Пора кончать, царица. Угас наш день, и сумрак нас зовет. Просто великолепно!
Он расстегнул ее хлопковый корсет, орудуя ловкими и опытными пальцами, которые вытаскивали пуговицы из петель, словно косточки из лимона.
– Великолепно.
– Это слова Ирады, а я играю Хармиану, – обескураженно сказала она.
– Да, конечно, – резко ответил Тони. – Я знаю. Но мне очень нравится эта реплика. Моя самая любимая сцена в пьесе, если честно.
