– Похожа на ведьму, – заметил Дейв.
Фонарик внезапно дрогнул в руке Фрэнка и выхватил из темноты еще пару лиц.
– Во имя всего святого, кто эти люди? – не выдержал Дейв.
Вместо ответа Фрэнк медленно повел луч фонарика вдоль стены, и им открылись новые лица, выглядывающие из рам. Это были смеющиеся, гримасничающие, деликатно улыбающиеся люди, компании, чокающиеся бокалами, танцующие дети – лица все новые и новые, некоторые черно-белые, некоторые в цвете. Еще здесь висели театральные афиши и газетные вырезки.
– Вот они, – сказал Фрэнк, указывая на изображения. – Это что-то, да?
Дейв вгляделся в ближайшие к нему фото. Красивая женщина с золотисто-каштановыми волосами и двумя девочками на коленях-темненькой и светленькой. Компания взрослых, расслабленно развалившихся на крыльце с сигаретами и бокалами в руках. Сияющая пара малышей, отплясывающих на пляже: мальчик и девочка. Еще несколько улыбающихся групп.
Мужчина и женщина с фотографий мелькали и в газетных вырезках – всегда очень элегантно одетые. На одной из них они держались за руки и смеялись, при этом женщина слегка повернулась к кучке зевак и махала им свободной рукой.
Дейв принялся рассматривать фото, освещая одно за другим светом фонарика в мобильном телефоне-искал ее. Найдя, он уставился на снимок, как загипнотизированный: она была самой красивой из всех женщин, которых он когда-либо видел.
– «Энтони Уайлд и его жена Алтея прибывают в „Роял-Корт“ на премьеру пьесы „Макбет“, – с трудом прочитал Дейв, поднеся телефон вплотную к надписи. – Спектакль завершился, но еще десять минут восторженная толпа стоя аплодировала мистеру Уайлду». Понятно.
Он обернулся к Фрэнку, который зачем-то полез в портфель.
– Кто, черт возьми, они такие?
– Не могу поверить, что ты никогда не слышал об Энтони Уайлде, – сказал Фрэнк, наводя извлеченный из портфеля лазерный дальномер на стену. – Два метра сорок сантиметров. Величайший актер своего времени. И его жена, Алтея. Уж ее-то ты знаешь, она снималась в «Хартман-Холл»-леди Изабелла.
Дейв покачал головой.
– Не слышал.
– Боже мой, как ты можешь ничего не знать о «Хартман-Холл»? Это шоу затмило даже «Даунтон». – Фрэнк вздохнул. – Ну а как насчет «На краю»? Ситком о старой леди, разговаривающей со своим отражением в зеркале? Это тоже была она.
– Может, что-то припоминаю… – Дейв снова взглянул на женщину: длинная шея, крупноватый нос, гипнотические зеленые глаза с крапинками орехового цвета. Она смотрела на него, и только на него, пока все вокруг тонуло во мраке. Он отвел от фотографии фонарик. Внезапно ему стало не по себе.
– Их называли «Дикими Цветами», и каждое лето они проводили здесь. А люди, люди, что у них останавливались! Вот это шарм! Идешь мимо, возвращаясь с пляжа, и видишь их наверху: играет граммофон, у каждого в руках коктейль, женщины в красивых платьях, дети бегают туда-сюда по ступенькам – мальчик и девочка, слегка младше меня…
Глаза Фрэнка подернулись пеленой задумчивости.
– Что за жизнь у них была! Я смотрел, как они играют, по пути с пляжа… Отец орал на мать, мать опускала голову, пытаясь притворяться, что не знает, кто он такой… Оба пьяные, перебравшие эля и солнца… А я все бы отдал, чтобы оказаться там, наверху…
Он поскреб подбородок пальцем.
– В Лондоне они жили в огромном доме у реки. Она любила, когда рядом вода-ну или по крайней мере так говорят. А он был готов ради нее на все. Вообще на все. А дети… Черт возьми, счастливчики, да и только-каждое лето проводили здесь. Да, сэр Тони был лучшим из всех отцов. По-настоящему лучшим. Все время что-то затевал-веселье, игры…
Внезапно Фрэнк передернул плечами и сказал с раздражением:
– Ну все, хватит. Вынь руки из карманов и соберись. Займешься спальнями налево, а я возьму на себя остальные. Покажи наконец, что знаешь, как использовать лазерный дальномер по назначению.
Дейв неохотно последовал за Фрэнком в полумрак лестничного пролета, ведущего вниз. Он измерил спальни и ванные так быстро, как мог, все это время слушая, как снаружи дома скулит ветер. Здесь, внутри, все было приглушенным, жарким и мертвенно тихим.
– А что с ними произошло? – спросил Дейв своего босса, когда они поднимались по лестнице, возвращаясь. – Почему они больше не приезжают?
Фрэнк пригладил взъерошенные волосы на макушке, потеребил наручные часы, словно готовясь к выходу из дома.
– Что-то случилось. Лет с двадцать тому назад.
– А что?
– Точно не знаю. Семья распалась. Дочь – известная певица, точнее, бывшая, Корделия Уайлд. Сын – большой режиссер, снимал «Повелитель роботов».
Теперь Дейв действительно был впечатлен.
– Не может быть! Обожаю «Повелителя»!
– Ну вот, это он, Бен Уайлд. Он был женат… А что случилось с нею, я не знаю. – Фрэнк прищурился и сделал несколько пометок в записной книжке. – Так или иначе, его сестра, певица, больше с ними не разговаривает. Отличная девчонка была, сумасшедшая, как шляпник, но мне нравилась. Потом сэр Энтони умер, и через пару лет леди Уайлд распорядилась очистить дом. Здание вверх по улице, что тоже было когда-то летним домиком, – там тоже жила какая-то странная семья, – сделали домом престарелых, и леди Уайлд там поселилась. Она никогда не возвращалась. Никто не вернулся.
Через какое-то время мрак стал гнетущим. Казалось, что лица со стен в темноте наблюдают за каждым шагом незваных посетителей, заклиная их включить свет, чтобы хозяева смогли снова ожить, снова вернуться в зеленое лето. Дейв вздрогнул, когда Фрэнк аккуратно перешагнул дыру на крыльце у входной двери, и поспешно последовал за напарником, хватая ртом воздух.
– Свежий воздух, – с облегчением сказал Дейв, когда они вышли на улицу. Он достал телефон: – Смотри, и сигнал есть.
– Всего-то слегка пахнет плесенью. Я встречал и похуже. – Фрэнк закрыл дверь, но тут раздался громкий лязг, и какой-то предмет упал с притолоки входной двери, провалился в дыру в полу и ударился обо что-то.
– Господи. – Фрэнк нагнулся, просунул руку между треснувшими досками и вытащил рельефное панно с изображением девушки-ангела, увенчанное проржавевшим крюком. У ангела были широкие распростертые крылья, обнаженная грудь, огромные глаза и загадочная улыбка. Девушка смотрела прямо на Фрэнка, держа в одной руке сосновую шишку, а в другой – маленькую сову с большими немигающими глазами.
– Что это? – спросил Дейв.
– Садовый ангелочек или что-то подобное. – Он разглядывал свою находку. – Да, так и есть. Старушка, которая раньше жила здесь, была археологом.
– Какая старушка?
– Та самая, в широкополой шляпе. Она его тетя. Жила здесь вместе с сэром Энтони во время войны. Отец знавал ее, чуднáя была. А теперь… – Он потер подбородок. – Не могу вспомнить ее имени. А вот эту штуку помню с самых юных лет, помню, как она тут висела.
