Посвящается Калý.
«Мы в порядке, Джек»
Раздвоение личности человека, которому пришлось преодолеть могущественную часть своего «я», чтобы достичь желаемых высот… Я помню ваши слова о Бренде де Б. и о том, что она «пытается плакать» на сцене, тогда как прекратить плакать в реальной жизни выше ее сил.
Из письма Джоан Плоурайт Лоренсу Оливеру перед его первым выходом на сцену в роли Отелло (1964)
Дева с пламенем в очах
Или трубочист – все прах.
Уильям Шекспир. Цимбелин
Пролог
I
Дорсет, август 2014 года
Бросив мимолетный взгляд с улицы, прохожий едва бы различил в строении, утопающем в зарослях ежевики и вьюнка, старый жилой дом. Однако, когда двое мужчин прорвались сквозь стену диких цветов и ползучих трав, окружавшую здание, они увидели прогнившие до черноты ступени крыльца. На крыльце доживало свой век плетеное кресло, поблекшее до серебряно-серого оттенка благодаря неустанной работе ветров и моря и накрепко вцепившееся в полуразложившиеся половицы бордово-зелеными побегами дикого винограда. Снизу доносился нежный плеск волн. А если обернуться на шум моря, можно было увидеть бухту Уорт – протянувшийся на многие километры извилистый берег с кремово-желтым песком, бирюзовые воды и белые меловые скалы вдалеке.
Дейв Николс, стажер риелторской фирмы «Мэйхью и Файн», c раздражением наблюдал, как Фрэнк Мэйхью, остановившись на середине песчаной дороги, роется в карманах в поисках ключа. День стоял невыносимо жаркий, солнце жгло землю, не зная пощады. Мама и маленькая дочка в купальниках и с полотенцами в руках проскочили мимо, бросив на незнакомцев полные любопытства взгляды. Стоя в своем лучшем костюме перед прогнившей развалюхой, Дэйв чувствовал себя идиотом.
– Не понимаю, зачем нужна оценка, если старуха все равно не собирается продавать дом, – угрюмо сказал он.
Фрэнк неодобрительно поцокал языком.
– Старуха?! Для тебя она леди Уайлд, Дейв. К тому же ей уже недолго осталось – прояви уважение. Через несколько месяцев ее не станет, и семья скорее всего захочет продать дом – им он не нужен, это ясно. Тогда-то и появимся мы, понимаешь?
Он оглянулся, чтобы окинуть взглядом захватывающий вид на бухту. Потом снова посмотрел на своего ссутулившегося, недовольного стажера, сына старого приятеля по гольфу, и деликатно вздохнул.
– Если правильно разыграть карты, именно мы станем агентами, которые проведут эту сделку. Дома в бухте Уорт не так часто выставляются на продажу – их здесь всего-то с десяток. А этот дом, Боски, – объект пляжной недвижимости высшего класса.
Дейв пожал плечами.
– Этот дом – развалюха, – сказал он, глядя на обросшее мхом и ползучими растениями окно. – Посмотри на доски! Не удивлюсь, если они прогнили насквозь.
– Большинству покупателей на это плевать. Они просто положат новый пол и начнут все с начала. – Фрэнк отвел вьюнки и увядшие розы в сторону, вставил ключ в замок и с видимым усилием надавил на осыпающуюся дверь. – Хотя если начистоту, мне и самому жалко видеть все это. А каково леди Уайлд, застрявшей в доме престарелых вверх по улице, я вообще едва ли могу представить – ведь ей этот вид открывается каждый день. Черт побери, крепко эту штуку заклинило! Ну давай же!.. – Фрэнк навалился своим тучным телом на дверь, но ничего не произошло. Тогда он отступил назад и вбок, присматриваясь к одному из занавешенных окон.
– Хм-м… – протянул Фрэнк, покачиваясь на каблуках.
А спустя мгновение до ушей Дейва, рассматривающего пейзаж, донесся возмущенный возглас. Дейв с тревогой обернулся и обнаружил напарника, торчащего из дыры в деревянном полу. Тот провалился внутрь примерно на фут-деревянные доски просто растаяли, словно их сделали из масла.
Едва сдерживая смех, он протянул Фрэнку руку, и немолодой человек не без труда вытянул себя из провала.
– Эту ситуацию я, пожалуй, объясню леди Уайлд самостоятельно, – сказал Фрэнк, пригладив растрепавшиеся волосы. – А теперь помоги мне. Еще немного энтузиазма, и она откроется. Вот так…
Они налегли на дверь вместе, та с болезненным треском поддалась, и мужчины ввалились внутрь.
Когда теплый, пахнущий плесенью воздух дома пощекотал им ноздри, Фрэнк включил фонарик и принялся обшаривать его лучом коридор. С потолка свисал пожелтевший мертвый побег какого-то растения.
– Ну… – сказал Фрэнк, потянув за него. – Вот мы и здесь.
Дейв втянул носом затхлый воздух.
– Духи… Я чувствую запах духов…
– Не глупи, – ответил Фрэнк, но отчего-то его передернуло. Долгие годы никто из людей не дышал воздухом старого дома, и, казалось, за это время он насквозь пропитался чем-то необъяснимым.
Сразу налево от Фрэнка располагалась прихожая, а прямо перед ним – лестница, ведущая к спальням внизу. Справа была кухня, а слева от прихожей – гостиная с французскими окнами, выходящими на крыльцо.
– Для начала сделаем вот что… – сказал Фрэнк и, пройдя на кухню, распахнул выцветшие шторы песочного оттенка, о первоначальной расцветке которых мир давно забыл.
В углу комнаты стоял диванчик, обитый полинявшей серо-желтой тканью с узором и усеянный точечками тел умерших за десятилетие мух и ос. За ним была кухня, выходящая окнами на дорогу. Все полки и горизонтальные поверхности пустовали – ничего, указывающего на обитаемость дома.
Фрэнк пару раз щелкнул выключателем.
– Бесполезно… – Он принюхался. – Я тоже чувствую какой-то запах. Духи или цветы, или что-то еще… – Он одернул сам себя. – Ладно. Давай откроем окна. Проветрим, впустим свет, а потом можно будет спуститься вниз и осмотреть спальни.
Они принялись дергать ручки окон, но рамы слишком разбухли от сырости и не открывались. Спустя минуту мужчины сдались и вернулись в коридор.
– Спальни находятся внизу? – удивился Дейв.
– Да. Здесь все устроено вверх ногами. Все жилые комнаты сосредоточены сверху – там, где открывается вид на море. А спальни – снизу, ведь, когда спишь, все равно, куда смотреть, – ответил Фрэнк, пройдясь рукой по перилам. – Кстати, неплохая идея. Помнится, я мечтал об этом доме, когда был юнцом.
Дейв озадаченно посмотрел на него.
– Ты знал Уайлдов?
– Их все знали, – ответил Фрэнк. – Это была очень необычная семья.
Он направил фонарик на обитую деревянными панелями стену, и оба вдруг подпрыгнули на месте. Из темноты на них взглянуло лицо.
Фрэнк пришел в себя первым.
– Это просто фотография, – сказал он с легкой дрожью в голосе.
Изображение на стене поблескивало во мраке. Женщина с крупным носом в широкополой шляпе широко улыбалась, а из ее руки, между указательным и большим пальцами, свисал краб.
