Цветаевы любили в теплое время года жить в Тарусе. Монотонный и строгий ритм жизни в семье Цветаевых в Москве, где дети под неустанным контролем гувернанток и матери учились и никогда не были свободны, в Тарусе менялся на совсем иной. Жили в простом деревянном доме, окруженном обильной зеленью. В Тарусе дети были опьянены свободой, открывали для себя настоящую красоту природы, мир гармонии лугов, полей, лесов, любовались живописной рекой Ока. По соседству жили семьи нескольких представителей рода Иловайских – родственников первой жены Цветаева, в их семьях также были дети, в Тарусе с ними Цветаевы поддерживали летом отношения чаще, чем зимой в Москве. Все в семье Цветаевых любили красоту Тарусы, спокойную, тихую, размеренную жизнь в ней на природе, вдали от городской суеты, где можно было отдыхать, предаваться радостным фантазиям, наслаждаться виртуозной игрой на фортепьяно прекрасной музыкантши Марии Александровны Цветаевой.
М.И. Цветаева. Фото 1925 г.
В 1902 г. в Москве Мария Александровна начала страдать от инфлюенции (так тогда называли грипп), а потом – чахотки (туберкулез), лечилась в Италии, Германии, затем жила с детьми в Крыму – в Севастополе и Ялте, а здоровье ее не улучшалось. Чтобы доставить ей последнюю радость, Цветаев перевез ее летом в 1906 г. именно в Тарусу, чтобы она смогла увидеть места, которые так нежно любила. В Тарусе ей стало лучше, она ожила и даже однажды играла на рояле, но через месяц умерла в возрасте 37 лет (тогда ее мужу было 59 лет, Валерии – 24 года, Андрею – 16 лет, ее кровным дочерям Марине 14 лет и Анастасии 12 лет). После смерти Марии Александровны Цветаевы больше летом в Тарусе не жили, но приятные воспоминания об этом месте сохранил каждый из них. Валерия Цветаева (дочь от первого брака), у которой в Тарусе была дача на большом участке, в 74 года (1956) подарила дочке Марины Ивановны Цветаевой и своей племяннице 44-летней Але (Ариадна Сергеевна) Эфрон малюсенькую часть своего участка для строительства маленькой дачки. К этому времени Аля пережила многое: в 1939 г. была арестована, прожила 8 лет в ссылке, затем ей разрешили 2 года жить в Рязани, потом снова арестовали и сослали на Крайний Север, в деревню под городом Туруханском Красноярского края, только в 1955 г. ее полностью оправдали, ей разрешили жить в Москве, но реально ей там было жить негде. Она стала одиноко жить в Тарусе, на своей дачке, в Москве бывала только наездами. Когда в 1963 г. у Али в Москве появилась кооперативная квартира, она не спешила в нее переезжать, зимовать в ней стала только с 1965 г. Большую часть года Аля по-прежнему жила в Тарусе. В 1975 г. у 63-летней Ариадны Сергеевны Эфрон в Москве случился микроинфаркт, который врачи не сразу распознали. Она решила ехать в Тарусу, надеялась, что свежий воздух ей поможет, но этого не произошло. Она попала в тарусскую больницу, где определили, что у нее обширный инфаркт, вскоре она умерла. Похоронили А.С. Эфрон в Тарусе, ее могила остается единственной подлинной могилой в семье М.И. Цветаевой и С.Я. Эфрона. Где покоятся останки их дочери трехлетней Ирины, умершей от голода и истощения в приюте в Кунцево в 1920 г., и 19-летнего сына Георгия (домашнее имя Мур), тяжело раненного на войне в 1944 г. и умершего в госпитале в Прибалтике, а также самого расстрелянного в 1941 г. 48-летнего С.Я. Эфрона, реабилитированного в 1956 г., неизвестно; символическая могила М.И. Цветаевой устроена на кладбище в Елабуге.
В Тарусе, как уже отмечалось, дом-дача Цветаевых не сохранился, но в городе есть музей семьи Цветаевых и камень на высоком берегу р. Оки, с надписью: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева».
Вокруг Тарусы сохранилось несколько интересных исторических мест, расположенных в Калужской и соседней Тульской областях (сама Таруса с 1937 г. входила в Тульскую область, а в 1944 г. вернулась в Калужскую область).
В 2 км к северо-востоку от Тарусы, на левом берегу Оки, находится бывшее имение Игнатовское-Знаменское, принадлежавшее в царский период Нарышкиным-Бутурлиным-Перцовым. Здесь сохранились каменный господский жилой дом (середина ХIХ в., пристройка 1894–1895; возведен с входным 4-колонным портиком и фронтоном), остатки усадьбы ХVIII в. (прежде всего парк с прудами), 2-этажный дом в стилизированных формах барокко (1912–1915). В целом скромный усадебный ансамбль Игнатовское хорошо сохранился до наших дней.
Цветаевы на даче в Тарусе. Фото 1901 г.
Имение Игнатовское пережило несколько этапов своего развития. В конце ХVII в. селение Игнатовское перешло от окольничего А.С. Хитрово к Нарышкиным, которые затем долгое время относились к этим местам, как к своей старинной вотчине. В первой половине ХVIII в. здесь был возведен первый усадебный комплекс, состоявший из барского дома, оранжереи, деревянной Знаменской церкви, регулярного липового парка с системой прудов; тогда по церкви селение стали называть Знаменское. Со временем владельцем Игнатовского стал генерал-майор В.С. Нарышкин (1740–1800), женатый на графине А.И. Воронцовой, при них имение пребывало в цветущем состоянии, затем его владельцем стал их сын, тарусский предводитель дворянства, камер-юнкер И.В. Нарышкин. Потом владелицей имения была Елизавета Ивановна Нарышкина, которая отдала его в качестве приданого за своей дочерью Екатериной Ивановной, вышедшей замуж (1834) за графа Михаила Дмитриевича Бутурлина (1807–1876), ставшего его владельцем. М.Д. Бутурлин жил и служил Отечеству в России и за границей, общался со многими интересными людьми, написал любопытные мемуары, позволяющие представить жизнь русского общества в первой половине ХIХ в. Бутурлин впервые приехал в Игнатовское в 18 лет, а в 40–45 лет жил в нем фактически безвыездно, общался в основном с женой и тещей. Бутурлин построил (1847) в имении новый одноэтажный каменный господский дом (возвели его в стиле позднего классицизма) и флигель. На пятом десятке Бутурлин, образованный и много повидавший в своей жизни человек, общаться с не слишком грамотными соседями не любил, особенно его раздражали их пустые светские разговоры. В этом одна из причин того, что в своей усадьбе он занялся садоводством, посадил (1846) новый фруктовый сад, реконструировал созданные еще при Нарышкиных оранжереи для цветов и фруктовых деревьев. Но русские сильные морозы умалили его страсть к садоводству, заставили его прийти к выводу, что в средней полосе России фруктовые сады обычно вымерзают каждые 30 лет. С возрастом и болезнями Бутурлин стал менее тщательно относиться к контролю за экономическими делами в его усадьбе, постепенно его финансовое благополучие иссякло, имение стало приходить в упадок. В возрасте 69 лет М.Д. Бутурлин умер. Он и его жена похоронены в Кирилло-Афанасьевской церкви в селе Игнатовское. После Бутурлиных хозяином усадьбы стал инженер-путеец П.Н. Перцов, при котором в начале ХХ в. усадебные постройки были реконструированы, получили облик в стиле неоклассицизма.
В 7 км к западу от Тарусы, на правом берегу р. Таруса, в деревне Истомино сохранились остатки имения семьи дворян Хитрово (2-этажный дом 2-й половины ХVIII в. и каменная Успенская церковь ХVIII в.).
