Ранние зарисовки Диккенса о городской жизни известны как «Очерки Боза», а его первым полновесным романом стали «Посмертные записки Пиквикского клуба». Сначала издатели предложили репортеру всего лишь написать тексты к серии гравюр Роберта Сеймура, известного иллюстратора. Вскоре после подписания договора Сеймур скончался, а юмористические зарисовки Диккенса оказались вполне самодостаточными. «Записки Пиквикского клуба», так же как и «Оливер Твист», «Николас Никльби» и «Лавка Древностей», публиковались сериями в журналах, так что читатели не сразу распознали в них романы (общепринятой формой романа был увесистый трехтомник). Зато Диккенс сумел заинтриговать англичан, которые мчались за каждым новым выпуском, чтобы узнать, сбежит ли Оливер из притона карманников, и поправится ли Нелл.
Более зрелые романы Диккенса – «Домби и сын», «Дэвид Копперфилд», «Крошка Доррит», – тоже пользовались бешеным спросом, причем не только в Англии, но и за рубежом. По своей популярности Диккенс обогнал Шекспира! Надо отметить, что его славе способствовали новые технологии: поезда позволяли ему встречаться с читателями по всей Англии, на пароходе можно было добраться до США, а с развитием фотографии образ бородатого англичанина был растиражирован по всей Европе. Но в первую очередь залогом его успеха стал литературный гений вкупе с обаянием, неистощимой энергией, вниманием к нуждам обездоленных. Такого человека трудно не полюбить.
Смерть Диккенса стала ударом для всех англичан – от королевы Виктории до девочек-торговок на лондонских улицах. «Диккенс умер? Значит, Дед Мороз тоже умрет?» – огорчались дети. Рождество у англичан до сих пор ассоциируется в первую очередь с «Рождественской песнью» Диккенса – кто еще так вкусно описывал пудинг?
Кстати, о пудингах. Всевозможные пудинги и традиционные пироги вы можете отведать в любимом ресторане Диккенса Rule's (35 Maiden Lane), открытом еще в 1798 г.
…и диккенсовский Лондон
Диккенсовский Лондон – это в первую очередь улочки и переулки Ист-Энда, восточной части города, где селилась беднота. Давайте прогуляемся по Ист-Энду середины XIX века, в самый разгар эпохи Диккенса.
Что же нам бросится в глаза? Конечно, грязь. Хотя кэбы и омнибусы не досаждали выхлопными газами, лошади производили навоз, регулярно и в больших количествах. Летом навоз высыхал и превращался в едкую пыль, зимой смешивался со снегом до состояния вонючей бурой массы. Хотя в Лондоне трудились уборщики, которые телегами вывозили пыль и мусор, их усилий было недостаточно, чтобы вычистить эти авгиевы конюшни. Но некоторым горожанам невообразимая грязь давала возможность заработать. Это были подметальщики перекрестков. В ненастную погоду они ловко орудовали метлами, расчищая дорогу прохожим, которые шли по тротуару или пересекали улицу. Таким образом, дамы могли перемещаться в пространстве, не замарав кромку платья. Гораздо чаще взрослых подметанием перекрестков занимались дети. Наиболее известным подметальщиком является Джо из «Холодного дома»: парнишка не получил даже начального образования и вынужден бессмысленно скитаться по городу.
Хотя жизнь простых лондонцев была тяжелой, в развлечениях они тоже не знали нужды. Городские улицы были запружены не только торговцами всех мастей, но также певцами, акробатами, глотателями змей, шотландскими музыкантами, игравшими на волынке, художниками, которые за пенни вырезали из черной бумаги профиль заказчика, безрукими каллиграфами и слепыми чтецами. Охочие до зрелищ горожане могли не только поглазеть на карликов или бородатых женщин, но и ознакомиться с достижениями науки – например, за небольшую плату заглянуть в микроскоп. Но простейшие интересовали отнюдь не всех, некоторые предпочитали животных покрупнее – например, танцующих собак или канареек в пестрых костюмчиках.
Где жители викторианского Лондона покупали продукты? Прихватив корзину, они отправлялись на рынок, к мяснику и зеленщику, в бакалейную лавку. Не менее часто еду продавали прямо на городских улицах или же приносили на дом. К примеру, центром рыбной торговли был рынок в Биллингсгейте. Там же уличные торговцы покупали свой товар, а затем разносили его по всему Ист-Энду. В наши дни устрицы считаются деликатесом, но в викторианской Англии они были популярной едой бедняков. Как говаривал Сэм Уэллер из «Посмертных записок Пиквикского клуба», «бедность и устрицы всегда идут как будто рука об руку». Хотя fish and chips (жареная рыба с картошкой) у многих ассоциируется с традиционной уличной едой, продавать этот фастфуд начали только во второй половине XIX века. В середине столетия к жареной рыбе подавали не картошку, а хлеб.
На лондонской улице середины XIX в. Рисунок из журнала «Панч»
Меню лондонцев из Ист-Энда не изобиловало деликатесами, но даже бедняки время от времени тешили вкусовые рецепторы. На улицах продавались мясные и рыбные пироги, вареные пудинги с жиром и почками, а также сладкая выпечка всех сортов – открытые пирожки с начинкой из ревеня, смородины, крыжовника и яблок, пудинги с сухофруктами, пышки и кексы, булочки с корицей, лимонной цедрой и изюмом.
По лондонским улицам деловито сновали молочницы, зачастую уроженки Уэльса. На плечах молочница придерживала коромысло, с которого свисали подойники, полные молока. Каждый день молочницы посещали дома постоянных клиентов, а при случае могли и прохожему налить кружку. Первого мая женщины участвовали в торжественном параде и лихо отплясывали, держа на голове подойники, увешанные столовым серебром. Кофейни появились в Лондоне еще в конце XVII века, но порою бывает, что рассиживаться в кофейне просто нет времени. В таких случаях лондонцы полагались на уличные ларьки. В 1820-х гг. снизились пошлины на кофе, цены упали, и, как следствие, обороты уличной торговли возросли. Кофе на улицах был по большей части низкого качества, с примесью цикория и сушеной моркови. Впрочем, и покупали его отнюдь не гурманы. Когда мы как следует забрызгали одежду грязью, подышали запахами навоза и жареной рыбы, пригубили кофе с примесью моркови, можно возвращаться в XXI век. Возможно, теперь современность понравится вам гораздо больше!
Призрачная столица
Лондон – это самая потусторонняя столица Европы. Пожалуй, ни в одном другом городе не приходится столько мятущихся духов на единицу пространства. Полистать черные страницы истории можно в музее The London Dungeon на берегу Темзы, где вас будут стращать байками о Джеке Потрошителе или Суинни Тодде, цирюльнике, который пек пирожки из своих клиентов. Но ничто не мешает самостоятельно прогуляться по местам, окруженным мистической аурой.
На площади Red Lion, маленьком оазисе между улицей Холборн и районом Блумсбери, появляется знаменитая тройка – Оливер Кромвель и его соратники, Джон Брэдшоу и генерал Генри Айртон. Трех вождей Английской революции похоронили в Вестминстерском аббатстве, но после Реставрации их кости были потревожены. 30 января 1661 г., в двенадцатую годовщину казни Карла I, тела выволокли из аббатства и судили как дееспособных лиц. Приговор за измену королю – повешение и отсечение головы. Обезглавленные трупы, и так порядком разложившиеся, сбросили в яму неподалеку от площади Ред Лайон. Хотя головы выставили на шестах в Вестминстерском холле, призраки каким-то образом сумели их прирастить. Когда джентльмены прохаживаются по площади, головы у них на месте.
