– Агент по продажам, – кивнула Анфиса. – Ксения строит бизнес по принципу сетевого маркетинга.
– Ничего не понимаю, – призналась я.
– Сейчас объясню, – сказала хозяйка квартиры, – смотрите.
Анфиса отошла к буфету, отвернулась и вновь оказалась у стола.
– Ух ты! – ахнула я. – Снова молодая.
Николаева взяла с полки коробку с пакетиками, бросила по одному в чашки, поставила их на стол и стала наливать кипяток.
– Технология грима известна еще с советских времен. Компьютеров тогда не было, как «состарить» актрису в кино? Взять на одну роль двоих: молодую и возрастную? Да, так порой делали. Потом додумались покрывать лицо особым гримом-клеем, он высыхал, сильно стягивал кожу, поверх него обильно наносили пудру. Получались глубокие морщины. Одна беда, съемки длятся месяцами, весь съемочный день приходилось проводить в образе. Много актрис испортило себе внешность. Сейчас используют другие методы, но они тоже не безопасны для лица.
Анфиса вздохнула.
– Давайте по порядку. Ксения, Филипп, Флора и я учились в одном классе. Нас с Зеленовым в первый год посадили за одну парту. Ксюша очутилась в школе после того, как семья Фила ее к себе после смерти родителей забрала. Флора была жуткой дрянью, из нее могла бы получиться прекрасная актриса. Перед учителями она прикидывалась пай-девочкой, одноклассникам улыбалась, а сама делала жуткие гадости. А Ксюша влюбилась в Фила.
– Они брат и сестра, – напомнила я.
– Двоюродные, – уточнила Анфиса, – а выражение «кузен и кузина – опасное родство» придумано давно. Да и браки между кузенами до сороковых годов прошлого века были не редкостью. Ксения просто умирала по мальчику, а он на нее внимания не обращал, Зеленов вообще ни с кем не водился, особняком держался. Один раз прибегает ко мне вечером Ксю.
– У Филиппа роман с Надькой, нянькой Флоры, она с ним спит. Знаю, где они время весело проводят, на даче родителей.
Конец мая был, погода прекрасная. Ксения стала просить:
– Дай воспользоваться твоим фотоаппаратом.
Я ни в какую не соглашалась.
– Он новый, сломаешь его. Зачем он тебе нужен?
Ксюха правду сказала:
– Небось они в комнате Фила резвятся на первом этаже. Подкрадусь к окну и сниму, что Зеленов с Надькой в постели вытворяют.
Я удивилась.
– А смысл?
Она нахмурилась.
– Надо мне.
– Все равно не дам, – отрезала я, – аппарат дорогой.
Ксения не отставала. В конце концов я пообещала завтра вместе с ней отправиться в Зарянку. Мы утром вроде пошли в школу, а сами бросились на вокзал, сели в электричку, вскоре очутились на нужной станции, помчались на автобусную остановку, а «Икарус» перед носом ушел, следующий прибудет только через полтора часа. Мимо нас маршрутка пролетела. Мне показалось, что в окне мелькнула знакомая шевелюра, я сказала Ксении:
– Слушай, я видела Флору.
Подруга скорчила гримасу:
– По-твоему, она приехала на поезде, который на десять минут раньше нашего из Москвы ушел? Да никогда! Флорка вечно ко второму, а то и к третьему уроку приходит, поспать любит. Тебе показалось.
Но я настаивала.
– Ее кудри ни с чем не спутаешь.
Ксюша потащила меня в лес.
– Топаем пешком. Следующего автобуса долго ждать. Ты видела кудряшки или лицо Флорки?
– Только волосы, – призналась я.
– Лохматых много, – отрезала Ксюша.
И мы поспешили к даче. Шли, наверное, минут двадцать. Я устала, заныла:
– Долго еще?
– Почти рядом, – ответила Ксю.
Мы шли еще пару минут, и вдруг Ксюха толкнула меня прямо в кусты. Я этого не ожидала, поэтому упала в заросли, хотела заорать, но подруга зажала мне рот и прошептала:
– Молчи, смотри вперед.
Я посмотрела и онемела. Чуть поодаль между деревьями сидел Филипп, в руках он держал большую палку, слева от него кто-то лежал, виднелись ноги. Меня заколотило в ознобе. Ксюша продолжала шептать:
– Молчи. Сейчас я вернусь.
И пошла к Филу.
Анфиса сделала глоток чая.
– Если подумать, то что странного я увидела? Ну сидит Зеленов в лесу. И что? Может, он устал. Ну вижу чьи-то ноги. Филипп с кем-то гулял, приятель упал. Но на меня такой ужас напал, что я оцепенела. На голову словно ватное одеяло упало.
Анфиса оперлась локтями о стол.
– Мне показалось, что вечность прошла, пока Ксюха вернулась и приказала:
– Не вылезай. Мы с Филом уйдем, я вернусь снова. Жди. Ни за что не выходи из кустов. Поклянись нашей страшной клятвой, что не двинешься с места.
Анфиса посмотрела на меня.
– Я сказала: «Если нарушу слово, пусть меня посадят в дом с тараканами». Не пошевелюсь до твоего прихода.
Хозяйка криво улыбнулась.
– Понимаю, это смешно, но мы тогда были школьницами. С Ксенией я дружила, клятву мы сами придумали. В те годы дом с тараканами казался самым страшным местом на свете, хуже с нами ничего произойти не могло. Пока мы с ней беседовали, Филипп вскочил и убежал. Ксения занервничала, поспешила за ним, споткнулась обо что-то и как грохнется! Упала она неподалеку от человека, который лежал на земле. Я бросилась к подруге и увидела на траве Флору, она лежала лицом вниз, на затылке была кровь. Я сразу поняла, что сестра Зеленова мертва. Я до этого никогда не видела покойников, но почему-то сообразила, что Флорка умерла. Такая жуть на меня накатила! Шлепнулась я около Ксюхи, а у той щиколотка прямо на глазах распухает. Ксения кое-как встала, сделала шаг, села и приказала:
– Иди налево, видишь, три березы? За ними забор и калитка. Открывай, не бойся, там собак нет. Как войдешь на участок, сразу у забора увидишь сарайчик. Найдешь лопаты. Принеси две штуки.
Анфиса замолчала.
– Вы зарыли тело? – осведомилась я.
Николаева кивнула.
– Очень трудно, оказывается, землю копать, мы долго возились. Я боялась, что нас увидят, но Ксюха меня успокоила: «Здесь редко ходят, сегодня будний день, дачники еще не приехали, и мы не на тропинке, а в лесу». И правда, тишина стояла. Мы Флору похоронили, Ксюша могилу дерном прикрыла, чтобы не видно было, что здесь копали. Когда мы закончили, пошли на электричку, сели в вагон и всю дорогу молчали. Уже в Москве Ксю меня обняла.
– Теперь мы связаны на всю жизнь. Никому не рассказывай про Флорку. Тебе первой плохо будет, ведь ты помогала тело зарывать. И представь, что с твоей матерью сделают.
Николаева провела ладонью по лицу.
– Отец мой занимал немалый пост, но он умер, когда я в детсад ходила. Мама не работала, когда папа скончался, ей пришлось искать службу. Она сразу после школы вышла замуж, муж семью обеспечивал. Мамочка была домохозяйкой, прекрасно готовила, стирала, убирала. Когда во всей красе встал вопрос: «На что жить?» – она без колебаний нанялась в домработницы. Сначала ей не везло с хозяевами, ее обманывали, приставали, всякое случалось. Устроиться к Зеленовым я ей помогла. Филипп один раз обронил, что Майя Алексеевна выгнала очередную горничную, и я его попросила:
